ФОРМУЛА ЮДОФОБИИ: Антисемитизм в советской математической науке

Б.А.Субботовская

В 2009-м и в 2014 году, Михаилу Леонидовичу Громову и соответственно Якову Григорьевичу Синаю была присуждена Абелевская премия — высшая в мире награда для математиков, которая ценится в их среде на уровне Нобелевки. Премия, названная так в честь норвежского математика Нильса Хенрика Абеля, учреждена правительством Норвегии и присуждается ежегодно с 2003 года. Ее денежный размер сопоставим с размером Нобелевской премии — 6 млн норвежских крон (это приблизительно 1 млн долларов). Громов и Синай — два математика-еврея, выходцы из СССР, из советской математической школы, многие представители которой добились выдающихся достижений в математической науке, несмотря на проявления махрового антисемитизма в советском математическом сообществе. Казалось бы – как далеки друг от друга математика и антисемитизм. Но, оказывается, в СССР они были совместимы…

* * *

Сталинская антисемитская кампания конца 1940-х-начала 1950-х годов особо не затронула евреев-математиков (если не считать всеобщего страха и доходивших до них слухах о садистском плане вождя выслать всех евреев в сибирскую глухомань). Их, конечно, продолжали привычно травить, но в меру, в границах, определенных «сверху».
Но с 1960 года евреи, посвятившие себя математике, почувствовали беспрецедентное давление, исходившее, как это ни странно, от коллег. И не потому, что кто-то жаждал, оттеснив их, занять «место под солнцем», а потому что организаторами и вдохновителями этой кампании стали некоторые представители верхушки советской математической науки, осыпанные наградами и пользовавшиеся международной известностью. К их числу относились ныне покойные академики И.М.Виноградов (1891-1983) и Л.С.Понтрягин (1908-1988), а затем и примкнувший к ним тогда еще молодой И.Р.Шафаревич, впоследствии тоже академик, ушедший из жизни в феврале 2017 года. Виноградов, например, будучи директором Математического института им.Стеклова, с гордостью заявлял, что после смерти в 1978 году доктора физико-математических наук М.А.Неймарка институт полностью очищен от евреев. По словам крупнейшего математика академика С.П.Новикова, «институт ассоциировался с демонстративным, гнусным антисемитизмом, насаждаемым Виноградовым». И действительно, этот ведущий академический институт стараниями его директора превратился в гнездо и рассадник юдофобии. В общем, три известных математика не только не скрывали своего антисемитского настроя, но подчас действовали открыто и демонстративно.
Академик Виноградов приобрел известность еще в молодости, решив ряд серьезных математических проблем. И хотя потом он не опубликовал ничего значительного, это не помешало ему стать дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской, Ленинской и Государственной премий, директором — с 1934 года и до самой своей смерти — упомянутого института.
Академик Понтрягин тоже не страдал от недостатка наград и титулов – он был Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий СССР, членом многих иностранных академий.

И.И.Пятецкий-Шапиро

В юдофобском триумвирате Виноградов-Понтрягин-Шафаревич первые двое все-таки стеснялись открыто заявить: «Да, мы считаем евреев вредным и опасным народом и, пока мы живы, не пропустим ни одного в нашу область». Опубликовать и теоретически обосновать их мотивы выпало на долю третьего – Шафаревича. Его книги давали патриотическое благословение носителям зоологического антисемитизма в широких массах, в том числе и в «интеллигентных математических». А для более простой публики живописались картины вероломства и кровожадности евреев.
Основную идею для своей книги «Русофобия» Шафаревич позаимствовал у французского историка Кошена, который подлинной причиной и движущей силой французской революции считал «малый народ», антинациональную элиту, навязавшую «большому» народу свои идеи и теории. Шафаревич утверждал, что в России центральное ядро «злостного малого народа» состоит из националистически настроенных евреев. Это ядро навязывает «большому» народу «надменно-ироническое, глумливое отношение ко всему русскому». «Исчезает интерес человека к труду и к судьбам своей страны, жизнь становится бессмысленным бременем, молодежь ищет выхода в иррациональных вспышках насилия, мужчины превращаются в алкоголиков или наркоманов, женщины перестают рожать, народ вымирает…», — писал он.
После опубликования «Русофобии» в СССР в 1989 году появилось письмо протеста против взглядов Шафаревича за 31 подписью, включая Юрия Афанасьева, Дмитрия Лихачева, Андрея Сахарова. Но Шафаревич продолжал свою «работу» и в более поздние годы. Одна из последних — книга «Трехтысячелетняя загадка». Ее издатели в аннотации писали: «Выдающийся мыслитель нашего времени Игорь Ростиславович Шафаревич, исследовав еврейский вопрос, пришел к выводу, что он всегда возникал, когда дело касалось захвата власти. Так было в Египте и Персии, в Риме и древней Хазарии, а в не столь отдаленном прошлом и в России».

* * *
Уже в середине 1960-х группа академиков во главе с Виноградовым и Понтрягиным подчинила своему влиянию Отделение математики АН СССР, получила контроль над редакциями ведущих математических журналов и над физико-математической редакцией издательства «Наука». А в середине 1970-х получила также контроль над экспертным советом Высшей аттестационной комиссии (ВАК) по математике и над специализированными учеными советами по защите диссертаций. В течение 20 лет, с 1964-го по 1984 год, ни один математик еврейского происхождения не был избран в Академию наук СССР.
Дискриминация была всеобъемлющей и четко направляемой. Она начиналась уже на приемных экзаменах во многие престижные вузы. После 1967 года на мехмат МГУ евреев практически не принимали. Наиболее талантливым из них, победителям олимпиад, на вступительных экзаменах предлагались сложнейшие задачи всесоюзных и международных математических конкурсов, что было запрещено инструкциями. На устных экзаменах задавались вопросы, далеко выходившие за рамки школьной программы. Академик

Е.И.Зельманов

А.Д.Сахаров отмечал, что одну из предлагавшихся еврейским абитуриентам задач он сам решил с трудом в результате часовой работы у себя дома, а у абитуриента во время экзамена было всего 20 минут при недоброжелательном экзаменаторе. Так, в 1977 году на мехмат МГУ приняли лишь одного еврея — Гальперина, и то лишь из-за опасения международного скандала, ведь абитуриент Гальперин был победителем Международной математической олимпиады школьников, прошедшей в Белграде в том же году.
Но все же международные скандалы, связанные с дискриминацией евреев в СССР, случались. Примером может служить случай, когда в 1980 году 40 математиков из ряда американских вузов объявили бойкот декану механико-математического факультета Новосибирского университета, академику Ю.Л.Ершову, приехавшему в США по программе Фулбрайта (программа образовательных грантов, основанная в 1946 году по инициативе сенатора Джеймса Фулбрайта и финансируемая Госдепартаментом с целью укрепления культурно-академических связей между гражданами США и других стран — Ю.П.). Бойкот был объявлен в связи с участием Ершова в антисемитской политике против еврейских коллег в СССР, в отклонении диссертаций ныне известных еврейских ученых, в исключении евреев из списков приглашенных на конференцию по математической логике в Кишиневе.
О дискриминации евреев при поступлении в вузы писал, в частности, Э.В.Френкель (впоследствии — профессор Гарварда и Калифорнийского университета в Беркли, известный работами по теории представлений, алгебраической геометрии и математической физики, член Американского математического общества и Американской академии искусств и наук). Несмотря на то, что «пятая графа» в его паспорте гласила «русский» (по матери, отец — еврей), ему в 1984 году на собеседовании в МГУ прямо сказали: «Не теряйте времени, у вас нет никаких шансов».
Иная картина, иногда не такая дискриминационная, имела место в менее престижных вузах. Тот же Френкель в свое время все же поступил учиться на факультет прикладной математики Московского института нефти и газа, попав в ограниченное число абитуриентов с еврейским происхождением, которые были зачислены в вуз. Таких «недискриминационных островков» для евреев в Москве было два – кроме этого вуза, еще Московский институт инженеров транспорта, и из этих институтов вышли многие блестящие математики.
Эта ситуация не понаслышке знакома автору, который, будучи в 1982-1984 годах заместителем декана факультета одного из харьковских вузов, был косвенно связан с приемной комиссией. В то время все абитуриенты были разделены по национальности на четыре группы – русские, украинцы, евреи и прочие, и при этом там строго следили, чтобы зачисленных в вуз евреев было не больше, чем определено «вышестоящими органами».
* * *

М.Л.Громов

Но в море патологической ненависти к евреям были и порядочные, и смелые люди, не приемлющие антисемитизма. В Советском Союзе, кроме руководителей двух указанных вузов, было и руководство Центрального экономико-математического института АН СССР (ЦЭМИ). Академик В.М.Полтерович рассказывал: «В ЦЭМИ стекались математики, в том числе и те, кто вследствие процветавшего тогда антисемитизма не могли найти себе работу в других местах. Здесь работала целая плеяда очень сильных математиков – Е.Гольштейн, В.Данилов, А.Дынин, Е.Дынкин, А.Каток, Б.Митягин, Б.Мойшезон, Г.Хенкин и другие. Они делали свои абстрактные работы и одновременно старались вживаться в экономическую теорию. Впоследствии многие уехали на Запад. И это вызвало недовольство властей…» Благодаря таким «островкам» советская математическая школа выдвинула целый ряд выдающихся математиков-евреев, которые все-таки стали докторами наук и заслуги которых признаны во всем мире.

* * *
Расширению круга математиков-евреев, способных достичь выдающихся результатов на избранном пути, способствовал так называемый и, конечно, неофициальный Еврейский Народный университет, созданный Беллой Абрамовной Субботовской в 1978 году.
Он возник не сразу. Белла Субботовская, сама окончившая мехмат МГУ и уже ставшая кандидатом физико-математических наук, знала, как валят евреев при поступлении, предлагая им на экзаменах специальные задачи (абитуриенты называли их «гробы»), решить которые за отведенное время было просто невозможно. А вскоре еврейских абитуриентов даже стали объединять на экзаменах в отдельные группы, чтобы исключить возможные проколы при распознавании «не своих».

Начинала Белла Абрамовна с того, что помогала писать апелляции провалившимся на экзаменах абитуриентам. Когда же стало ясно, что все это без толку, Субботовская решила у себя на дому помогать молодым людям в подготовке к поступлению на мехмат. В первой такой группе было 14 человек, потом количество желающих учиться стало расти. Белле Абрамовне стали помогать другие математики-евреи — в первую очередь уже известные правозащитники Валерий Сендеров и Борис Каневский. В течение следующих пяти лет преподаватели-энтузиасты подготовили почти 400 будущих студентов. О существовании Еврейского Народного университета люди узнавали сначала, как говорится, по знакомству, но потом туда стали приходить все желающие. Со временем Субботовской, Сендерову и Каневскому удалось привлечь к занятиям и других крупных математиков. Уровень лекций не только не уступал уровню мехмата, но зачастую и превосходил его, так как лекторы не были стеснены рамками утвержденной программы. Каждый семестр, как и положено, заканчивался экзаменами, но сдавали их по желанию. Желание же изъявляли все, ведь в Еврейский Народный университет молодые люди шли за знаниями, в отличие от мехмата МГУ, куда многие хотели поступить из-за военной кафедры, что давало освобождение от службы в армии.
…Увы, в сентябре 1982 года Белла Субботовская трагически погибла, при странных обстоятельствах ее насмерть сбил грузовик.

* * *

Я.Г.Синай

Однако вернемся к представителям знаменитой плеяды советских математиков-евреев. О некоторых из них вспомним подробнее.
В 1978 году, еще до позорного заявления академика Виноградова, математику Григорию Александровичу Маргулису, известному своими исследованиями в области алгебры, должны были вручить одну из самых престижных в мировой математике наград — Филдсовскую премию. Произойти это должно было на XVIII Международном конгрессе математиков в Хельсинки. Однако Понтрягин и Виноградов добились исключения Маргулиса из советской делегации, что вызвало один из первых международных скандалов – Понтрягин лишился поста представителя СССР в исполкоме Международного математического союза, а конгресс выпустил документ «Положение в советской математике», где в качестве основных проводников антисемитской политики были названы академики Виноградов, Понтрягин, Тихонов, Никольский, Дородницын, декан мехмата МГУ Кострикин и другие.
В конце концов в 1991 году, когда главных недоброжелателей Маргулиса уже не было в живых, он был приглашен на постоянную работу в США в Йельский университет. Через 10 лет Григорий Александрович был избран членом Национальной академии наук США, а в 2005 году стал лауреатом Премии Вольфа, которая присуждается в Израиле Фондом Вольфа в целях продвижения науки и искусства на пользу человечества. Многие лауреаты Премии Вольфа впоследствии удостаивались Нобелевской премии.

* * *
Не меньший скандал был вызван историей Ильи Иосифовича Пятецкого-Шапиро.
Илья Пятецкий-Шапиро прославился разработанной им в 1953 году теоремой о распределении простых чисел, и другими работами как в прикладной, так и в чистой математике. Но в 1968 году он был отстранен от преподавания на мехмате МГУ после того, как подписал письмо советским властям с требованием освободить из психиатрической лечебницы диссидента и математика А.С.Есенина-Вольпина. А после подачи заявления на выезд в Израиль Пятецкий-Шапиро также был уволен из Московского института прикладной математики. Получив отказ в эмиграции (власти заявили, что он является слишком ценным ученым, чтобы разрешить ему уехать), Илья Иосифович остался в Москве без средств к существованию. Ситуация привлекла широкое внимание ученых и правозащитников в США и Европе. В 1976 году дело Пятецкого-Шапиро было представлено на рассмотрение Национальной академии наук США с целью добиться, чтобы советский ученый-изгой все же получил выездную визу. Демарш возымел действие – в том же году математика выпустили за границу. В Израиле он стал преподавать в Тель-Авивском университете, параллельно работал и в Йельском университете в США. В 1978 году Илья Иосифович был избран в Израильскую академию наук, в 1981-м получил Премию Израиля, а в 1990-м — Премию Вольфа. Четырежды, как и М.Л.Громова (о нем ниже), Пятецкого-Шапиро приглашали выступить на Международном математическом конгрессе.

* * *

И.М.Гельфанд

Как и упомянутый выше Г.А.Маргулис, Ефим Исаакович Зельманов стал известен своими работами в области комбинаторных проблем алгебры, за что в 1994 году был удостоен международной Филдсовской премии.
Правда, произошло это уже после его переезда в США в 1987 году. На момент получения премии Зельманов был профессором Чикагского университета, а до этого преподавал в Висконсинском университете, работал в Калифорнийском университете в Сан-Диего и в Корейском институте перспективных исследований.

* * *
Дмитрий Александрович Каждан, лауреат практически всех мировых премий в области математики, разработавший вместе с Г.А.Маргулисом знаменитую теорему Каждана-Маргулиса, эмигрировал из СССР в США в середине 1970-х годов и стал профессором Гарвардского университета. Но, будучи верующим иудеем, Дмитрий Каждан сменил имя на еврейское Давид и в 2002 году репатриировался в Израиль, где занял должность профессора Еврейского университета в Иерусалиме. Он является членом Национальной академии наук США, Американской академии искусств и наук и Израильской академии наук.

* * *
Наконец, о двух лауреатах Абелевской премии, упомянутых в начале этих заметок.
Михаил Леонидович Громов, несмотря на русскую фамилию, является галахическим евреем, поскольку родился в 1943 году в смешанной семье – его мамой была Лия Рабинович, двоюродная сестра чемпиона мира по шахматам Михаила Ботвинника.
В 1974 году, защитив годом ранее докторскую диссертацию, он с семьей покинул Советский Союз и переехал в США, и работал потом не только в американских университетах, но и в университетах Франции. С 1996 года Михаил Леонидович – профессор Нью-Йоркского университета. Его научные интересы связаны с проблемами геометрии, и в этой области он достиг всемирного признания, став лауреатом многих математических премий, в том числе Премии Вольфа (1993) и Абелевской премии (2009). Высокий авторитет М.Л.Громова в математической среде привел к тому, что он четырежды приглашался докладчиком на ежегодные Международные конгрессы математиков, что является одним из самых высоких математических отличий.
Основные работы Якова Григорьевича Синая лежат в области математики и математической физики, особенно – в тесном переплетении теории вероятностей и теории динамических систем. Он стал лауреатом Премии Вольфа задолго до своего ученика Г.А.Маргулиса, а профессором Принстонского университета стал в 1993 году. Премии Абеля Я.Г.Синай, уже будучи обладателем многих престижных в среде математиков и физиков наград, был удостоен в 2014-м. Яков Григорьевич избран иностранным членом Британского королевского общества (1993), является действительным членом Американского математического общества (2009 ) и членом Национальной академии наук США (2012).

* * *
Этот перечень советских математиков-евреев можно продолжить, назвав имена Е.Б.Дынкина, И.Н.Бернштейна, В.Г.Каца, Б.Г.Мойшезона… Основной причиной того, что все они покинули страну, где родились и где достигли определенных успехов в своей отрасли, был махровый антисемитизм, насажденный в математическом сообществе СССР.
Проявления антисемитизма не обошли стороной даже Израиля Моисеевича Гельфанда.
Даже — потому что он и А.Н.Колмогоров являлись самыми яркими среди величайших фигур мировой математики первой половины XX века. А кроме того, Гельфанд был выдающимся биологом, автором многочисленных работ по нейрофизиологии волевых движений, клеточной миграции в тканевых культурах. Все это тем более удивительно, что он сумел стать крупнейшим ученым путем самообразования, не имея законченного среднего образования и не получив университетского диплома.
Академик Колмогоров говорил, что в присутствии Гельфанда «ощущал присутствие высшего разума». Израиль Моисеевич участвовал также в атомной и ракетной программах СССР. Его подход к решению сложнейших задач в разных областях науки и техники характеризовался творческой свободой воображения. Такая широта знаний и полученных результатов исследований не имеет примеров в науке последнего времени.

Д.А. Каждан

Но и Израиль Моисеевич, отмеченный государственными наградами, в том числе тремя орденами Ленина, и премиями (две Сталинских премии, Ленинская премия, Государственная премия), был не в силах противостоять антисемитской академической мафии. В ее руках было формирование состава делегаций на конгрессы, и академики-юдофобы не пропускали Гельфанда на зарубежные конференции, трижды заваливали его при выборах в академию.
Так продолжалось 31 год! И только в 1984 году, когда блокирование выборов Гельфанда и запрет на его участие в международных математических конгрессах стали уже совершенно абсурдным анекдотом, отделение математики, наконец, пропустило его в академики. В 1989 году И.М.Гельфанд был приглашен в США на работу в качестве профессора Гарвардского университета и Массачусетского технологического института и уехал. Там позднее он стал профессором отделений математики и биологии Ратгерского университета. Там же И.М.Гельфанд, отмеченный множеством математических наград, в том числе первым получивший в 1978 году Премию Вольфа, и умер 5 октября 2009 года на 97-м году жизни. К тому времени он был почетным доктором семи зарубежных университетов и почетным иностранным членом 12 академий и научных обществ. Выступая на семинаре его памяти, профессор Ратгерского университета С.Г.Гиндикин отметил, что Израиль Моисеевич может быть внесен в Книгу Гиннесса как человек, активно работавший в математике дольше всех — 74 года.

* * *
К концу 1980-х СССР покинули практически все сильные математики, делавшие погоду в науке. Профессор Мелвин Натансон из Университета Нью-Йорка сравнил массовую эмиграцию евреев-математиков из СССР с оттоком научных кадров из нацистской Германии и предсказал, что из-за такой политики СССР в будущем не сможет конкурировать с Западом в области науки и будет зависеть от импорта технологий. Так и случилось — сначала в СССР, а затем в современной России… Итог же подвел президент Московского математического общества академик Виктор Васильев – на конференции Российской Академии наук 29 августа 2013 года он подчеркнул, что последствия деятельности советских «партийно-государственных антисемитов» невосполнимы и очень болезненны для российской математики. Так антисемитские погромы в советской математике обернулись ее разгромом.


ЮРИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ