Несуны, пчёлсовхоз и мемуары Геращенко

1. Карикатура из советского журнала «Крокодил», высмеивающая проблему несунов, которые обкрадывают родные предприятия. Воров на производстве воспринимали как нормальное явление, к ним относились снисходительно и практически не наказывали. Как и алкоголики, несуны были неотъемлемой частью советской действительности, и над ними больше смеялись, нежели осуждали:

https://monetam.livejournal.com/1721131.html

Массовые кражи с предприятий начались сразу после революции, а после сворачивания НЭПа и максимального огосударствления экономики при Сталине приняли тотальный характер. Оно и неудивительно: во время Гражданской войны и раскулачивания государство фактически поощряло присвоение чужого добра во имя классовой борьбы. Когда «буржуев» и «кулаков» разграбили, приученные к грабежу пролетарии по инерции продолжили воровать у государства.

Во время голода 1932 года, чтобы навести хоть какой-то порядок, власти пошли на драконовские меры и ввели понятие «хищение социалистической собственности»: за кражу у государства стали наказывать гораздо строже, чем за кражу у частных лиц (до 5-10 лет хищения свободы, а с 1947 года – до 7-25 лет с конфискацией имущества).

После смерти Сталина стало очевидно, что массовое перемалывание людей в ГУЛАГе и жестоко, но и экономически невыгодно. Советские люди жили в бедности, в условиях постоянного дефицита, отчего продолжали массово воровать. Чтобы не перегружать места лишения свободы, вместо осуждения за мелкие кражи с предприятий (до 50 рублей) ввели практику рассмотрения таких дел на «товарищеских судах».

Смягчение нравов привело к настоящему разгулу несунства, поскольку бедность и дефицит никуда не делись, а контроль на предприятиях был в большинстве случаев практически никакой. Бороться с ворами пытались, но хитрецы изворачивались и придумывали множество способов, как обнести родной завод, вплоть до проноса спирта в презервативах:

https://von-hoffmann.livejournal.com/343354.html

Зачастую вахтёры и даже руководство тайно потакали несунам: например, негласная возможность воровать на мясокомбинатах была способом привлечь персонал на физически тяжёлую работу. Увольнять за кражи не торопились: такие скандалы били по репутации предприятий, а нехватка персонала мешала осваивать выделенные государством ресурсы.

Полностью побороть воровство на производстве невозможно ни при каком строе. Однако свести его к разумному минимуму довольно легко: нужно, чтобы значительная часть рабочих мест создавалась в частном секторе, где работники находятся под присмотром хозяев, которые легко увольняют за воровство и даже подают в суд на особо вороватых. Это в итоге формирует у людей такую рабочую этику, в которой несунство становится невыгодным и недопустимым.

Судите сами. Если 30 лет многие хвастались украденным с завода, — материалом, инструментом, продуктами, — то теперь реплика «эту вещь я стянул на работе» звучит так же постыдно, как реплика «эту вещь я украл у соседа по дачному посёлку».


2. Читатели пишут:

У нас в деревеньке был краснознамённый специализированный пчёлосовхоз «Садовый», он просуществовал более тридцати лет. Там «трудилось» около двухсот человек. Человек пятьдесят пасечников с помощниками, мощный управленческий аппарат, начиная с директора, его зама и секретарши, куда же без неё, пяток главных специалистов, обширная бухгалтерия, заведующий отделом кадров, ну и, конечно же, секретарь парткома, секретарь комсомольской организации и профорг. Эти дармоеды получали, по советским меркам, приличную зарплату. Ежегодно пчёлосовхоз заготавливал в среднем около двадцати тонн мёда.

Я не задумывался, много это или мало. Только знал, что мёд в стране можно было купить по большому блату. Но когда начал сам пчеловодить, то получение со своей пасеки по две тонны мёда за сезон стало обычной нормой. Итак, две тонны получает один человек, двадцать тонн – десять. И возникает вопрос – а зачем же в «Садовом» «работало» ещё сто девяносто «трудящихся». И сейчас вот эти «работнички» гундят: верните всё взад!

3.

Выдержки из воспоминаний легендарного Виктора Геращенко, наследственного банкира, бывшего главы банка СССР и банка России. Выдержек по ссылке несколько страниц, я же процитирую только пару интересных абзацев:

https://jlm-taurus.livejournal.com/167641.html

Со временем я стал получать третий по размеру оклад в отделе после начальника и его зама — 125 рублей плюс 10 % за язык. Но это больше из-за того, что народ расходился: все двигались по пресловутой карьерной лестнице, а я — нет! Причем с делом справлялся! Однажды я даже предложил взять на себя два участка и тянуть их, но чтобы мне платили полтора оклада. «Нет, — говорят, — не положено!»

* * *

В декабре 1962 года мне неожиданно предложили поехать на стажировку в Англию. Собирались отправить трех человек, среди которых должен был быть, в частности, и управляющий Ялтинским районным отделением Госбанка. Жена у него была начальником управления продовольственных товаров города. В советское время должность покруче мужниной! Для поездки в то время необходимо было кандидата утверждать на выездной комиссии в райкоме партии, давать ему характеристику. И вот вызвал секретарь РК нашего коллегу и предупредил: «Знаешь, я не советую тебе ехать. Сейчас, если вынести твою кандидатуру на загранкомандировку, столько анонимок на жену придет, не отмоешься!» Он послушался совета и отказался от поездки. В общем, появилась нежданная вакансия.

* * *

...в 1963 году в Лондон поехал уже кандидатом в члены КПСС. А за прохождение кандидатского стажа я все-таки волновался. Дело в том, что во время практики меня более опытные товарищи повели на стриптиз. Отказаться было нельзя — отобьюсь от коллектива. Но не меньше боялся, что выйдем с мероприятия, а у дверей работники консульства стоят, нас встречают. И с практики «под жопу», и из партии «под жопу»! Но обошлось вроде, выпили по пиву, посмотрели на толстых голых теток, ничего особенного. Когда вышли, было поздно, около часа ночи, домой отправились на такси. Утром один из сообщников (который вел наш общак) потребовал с меня пять фунтов за сомнительное удовольствие. Вот тогда я по-настоящему расстроился — столько тогда стоили новые кожаные итальянские ботинки!

* * *

Я же приехал на суд как свидетель и три дня жил в самой дорогой гостинице «Мандарин». Возник вопрос — на чем мне давать клятву в суде. Коммунисту подкладывать под руку Библию? Что толку от такой клятвы? Я предложил поклясться на Уставе КПСС, но, видимо, английское правосудие его оперативно не нашло. Обошлись словами, после чего я три с половиной часа давал показания.