Государство в синем платье проводит взрослый разговор с гражданином

Виктор Мараховский

Суббота, ув. друзья. У нас рубрика «Собеседники Вечности», и в студии ув. Собеседница Вечности Нина Рубштейн с крайне жизненным вопросом:

«Здравствуйте, Виктор.

Милые антиваксеры, не испорченные образованием, пишут, что если государство финансирует вакинацию, обязывает всех прививаться и носить маски, запрещает тусить в общественных местах, то оно и должно взять на себя ответственность за лечение побочных эффектов от прививки, так как обычные люди не несут ответственности за то, что им там вкалывают.

Я, честно говоря, растерялась от такой неожиданной логики, и соорудить вразумительный ответ, кроме "не путайте государство и бога", не смогла. А нужны в этом случае здоровые аргументы, раскладывающие на пальцах понятие о границах функций и ответственности государства. Нуждаюсь в вашей помощи!)

Спасибо за вашу работу!»

В первую очередь хотелось бы внести в вопрос ув. Нины небольшое уточнение. Ныне, кажется, взрослое население нашей страны уже более чем наполовину уколото в плечи, а стойкое меньшинство с интересом и понятным волнением ждёт момента, когда уколотые вымрут и ему достанутся все их деньги, дома, вещи, туфли, серёжки и автомобили.

Подавляющее большинство сторонников и противников вакцинации (просто напоминаю ещё раз) — граждане, в силу образования и специализации не владеющие способностью не только компетентно рассуждать и спорить о воздействии вакцин на организм, но и даже мало-мальски компетентно о нём бредить. Увы, спорящая часть общества этого не признаёт, своё владение истиной обычно обосновывая примитивной магией подобия: «мы же можем управлять машиной, не зная подробно её конструкции» и пр.

Так вот: поскольку те и другие имеют между собой больше сходства, чем различий, то есть веские основания подозревать, что «если государство нас вакцинирует, пусть оно за всё и отвечает» - это вовсе не только антиваксерская точка зрения.

Подавляющее большинство как тех, кто укололся, так и тех, кто нет и не хочет — подпишутся под тезисом «раз государство заставляет нас делать X, то оно должно нести все расходы, если у нас что-то пойдёт не так».

Причины очевидны: в сегодняшнем мире вообще, а в России в особенности отношение людей к государству преимущественно есть отношение глубоко, если можно так выразиться, берновское: это отношение ребёнка к взрослому. А главное свойство такого отношения — решительная и категорическая неспособность ребёнка перестать быть не просто главным, но и единственным полноценным, по-настоящему интересным персонажем жизни.

В глазах ребёнка — покуда на него не начнут валиться тысячи шокирующих открытий вроде «я смертен», «другие действительно существуют», «кажется, я занимаю во Вселенной не всё возможное место» и далее по нарастанию — так вот, покуда благодаря этим открытиям не совершается качественный скачок социального сознания, взрослые в его глазах представляют собой не личности, а стихии: нечто требующее ритуалов и умилостивления, а взамен (по неисповедимым своим причудам) выдающее вкусняшки или карающее.

Даже весьма послушный ребёнок в душе не может поверить, что у него что-то там в организме испортится от мороженого или от майнкрафта. Он принимает объяснения родителей скорее как мантры, сопровождающие выдачу скрижалей, на которых начертаны запретные табу и предписываемые ритуалы — и, естественно, ждёт возмездия за соблюдение того и другого на собственном уровне понимания.

То есть он получает пятёрки не потому, что привычка учиться ведёт к богатой, вкусной и здоровой жизни, а потому, что за каждую пятёрку папа и мама дают по 50 или 100 рублей (или "чтоб не орали"). И напротив: он воздерживается от какой-нибудь асоциальной диверсии типа «сожрать в сентябре то, что На Новый Год», не потому, что согласен с родительскими аргументами, а потому, что обнаружение греха повлечёт немедленные казни прямо сегодня.

Так вот. Мы вырастаем, раздаёмся в плечах и бёдрах, в случае благоприятного развития биографий даже учимся видеть в мелькающих мимо серых тенях других людей и верить в существование их интересов, - но при столкновении с таким явлением, как Государство, у многих из нас приобретённая взрослость отказывает.

В некотором смысле Государство, чья логика и поступки не только неисповедимы, но и явно корыстны, воспринимается не взрослыми-в-нас, а нашими внутренними подростками с Кобейном на фуболках. И именно с ними ему приходится иметь дело.

Государство (в синем платье в крупный белый горошек), заявившись в нашу комнату без стука, говорит:

- Завтра уезжаешь в летний лагерь.

- Чё это я в летний лагерь, я не хочу. Там скучно, меня там могут обижать, а ты мне что. — выпаливаем мы.

- Меня это не колышет. - отвечает Государство, автоматическим движением ликвидируя часть беспорядка, попавшего под руку - Во-первых, мне в командировку, во-вторых, я уже вызвало дезинсекторов, будут морить тараканов.

- А иксбокс мне купишь? - спрашиваем мы.

- Нет.

- Я же буду скучать.

- И чорт с тобой.

- Тогда хотя бы кроссовки нормальные купи. В лагере у всех нормальные будут, а меня будут чморить.

- Сочувствую, но свободных денег нет.

- Само меня отправляешь, а само не хочешь отвечать за последствия. Какое же ты после этого государство?

- Я? Самое обычное. Все государства, когда бы и зачем они ни были созданы, заняты своим выживанием. Все они стараются заботиться о людях лишь как о средствах этого выживания — но только в рамках своих представлений о прекрасном, своих возможностей и горизонтов планирования.

Сейчас я тебя чипирую не для того, чтобы с тобой лично всё было хорошо, а для того, чтобы у меня на руках оказалось как можно меньше трупов и инвалидов. И я тебя уверяю — если бы пришёл вирус со 50-процентной рандомной летальностью и единственное лекарство от него так же рандомно убивало бы с 25% гарантией и излечивало в 75% случаев, я бы всем эту гадость вкололо. Купить целые три жизни налогоплательщиков за одну — это в некоторых условиях очень выгодная сделка. А поскольку у меня вас сто миллионов, то всех, у кого от прививок аллергия или сердечно-сосудистые неполадки, я по санаториям катать не могу.

- Но это же подло. - мы в гневе вскакиваем с дивана — Ты принуждаешь меня делать то, что тебе выгодно, и подвергаешь меня риску, а само не даёшь стопроцентных гарантий, что будешь обо мне заботиться.

- О, сынок, это ещё далеко не всё, что я делаю. - грустно говорит Государство, опускается на диван и просит нас присесть рядом. - Я ведь ещё и посылаю солдат убивать с риском умереть, а потом отказываюсь платить их вдовам и сиротам огромные деньги и обеспечивать до конца жизни.

Ещё я стимулирую людей заниматься спортом — но не компенсирую никому тот факт, что они получали в глаз сотни часов на ринге трижды в неделю, да так и не стали чемпионами.

Я заставляю вас сдавать литературу и химию, которые вам никогда не пригодятся — потому что так нужно мне (мне нужны грамотные люди, имеющие самые общие представления об элементах и способные хоть что-то понимать). И мне всё равно, сколько более полезных и приятных дел я у вас этим отняло.

Я не мешаю вам нести деньги в пенсионные фонды, чья доходность ниже инфляции - потому что, честное слово, искренне не хочу вас содержать. У меня свои игрушки и даже свои дурные привычки.

Я вообще побуждаю или принуждаю вас к чему-либо, исходя не из заботы о вас, а из заботы о себе — и своих соображений о плюсах, минусах и подводных камнях будущего. Забота о вас не является смыслом моего существования, а только средством достижения моих целей и исправления моих ошибок.

- Это нечестно. Я отдаю больше, чем получаю. Я хочу расторгнуть с тобой договор и заключить новый. Смыслом существования государства должна быть забота о его гражданах.

- А, ну успехов в принуждении меня к перемене договора. Я не против - меня даже можно заставить пойти навстречу, если сильно напугать, но учти: я не из пугливых. Так что продумай свою стратегию получше. В школу не опоздай и заплати налоги за третий квартал, - говорит Государство, улыбается и треплет нас по вихрастой голове перед тем, как выйти.

Это, замечу, было ещё хорошее, любящее и непьющее государство. Не склонное распускать руки, орать «делай что велено, щенок» и спьяну насиловать своих граждан, а таких примеров тоже тьма.

Подросткам в нас крайне трудно объяснить, что наше удовлетворение — это не суть существования государства. Что ни одно вменяемое государство не хочет, чтобы его граждане были всем довольны. Что государству нужно, чтобы граждане были мотивированы трудиться и состязаться, чтобы выпендривались друг перед другом и страдали, если их уделали в гонке амбиций, чтобы были привычны самостоятельно справляться со своими трудностями — и не ломались под теми трудностями, что накладывает на них власть.

«Но почему государство не хочет быть человекоориентированным?»

Потому что человекоориентированность в том смысле, в каком её себе представляют граждане в среднем, есть для государства верная смерть. Граждане в среднем хотели бы заставлять государство бесконечно топить кнопку «Сделать всем всё зашибись сразу», нимало не волнуясь о том, к каким реальным последствиям это приведёт — ибо не в состоянии вообще осознать, что на свете существуют стратегии лет на 30-40.

К счастью, государство до самого пришествия универсальных роботов-рабов не будет иметь экономической возможности давить эту кнопку. А после того, кстати, как роботы придут — построить на их рабских плечах давно чаемый хипанутый анархо-коммунизм оно не будет иметь морального права (ибо, напомню, сегодня великие и богатые государства сталкиваются с дичайшим недостатком желания людей вообще что-то делать даже при нынешних, относительно ничтожных возможностях бездельничать. Представим себе масштаб массовой импотенции к жизни после того, как государство действительно сможет обеспечивать гражданам комфорт и перестанет ставить перед трудностями).

И, наконец, печальное.

Самая нелепая фраза на свете, которую говорят матери в защиту никчёмных балбесов, звучит так:

- Он у меня безумно талантливый, но ужасно ленивый.

По сути фраза эта эквивалентна тезису «ловелас, но девственник» и «отличный воин, но всё время бежит с поля ещё до начала битвы».

Если бы юноша был безумно талантлив, он не был бы ужасно ленив. Талант — это как раз невозможность ужасно лениться. Его составной частью является штырка и склонность углубляться в занятие.

Ну и вот. Если бы гражданам из вопроса ув. Нины в принцпе можно было объяснить интересы, функции и ответственность государства — это всё не понадобилось бы объяснять на пальцах. Если граждане не готовы в принципе начинать пытаться понимать, почему государство, созданное для того, чтобы служить им, им не служит — то сколь угодно доступные разъяснения отлетят от них:

- Ага, я понял. Государство — плохое, не хочет мне служить. То есть народу. И не хочет даже отвечать за риски всего, к чему нас принуждает. Ну — тогда нам нужно другое государство.

...Поэтому, как представляется, ответ на запрос «нужны здоровые аргументы, раскладывающие на пальцах понятие о границах функций и ответственности государства» звучит так. В случае с гражданами, путающими государство с родоками и училкой, им наиболее эффективно будет объяснить:

- Понимаешь, любое государство — это не родоки. Это злые родоки. Они действительно группа бандитов, жулья и рептилоидов, высадившихся из тарелок, оккупировавших планету и захвативших власть над простыми людьми. Поэтому-то они и не хотят делать тебе красиво и жать кнопку «сделать всё зашибись», а берегут её для себя. Увы, из-за очень сильного колдунства любой честный человек, попадающий во власть, сам становится бандитом или рептилоидом, вплоть до Дракона.

Поэтому вместо того, чтобы апеллировать к несуществующему теплу в сердце рептилии, - надо просто учитывать её интересы и учиться сосуществовать с эим левиафаном.

Такой расклад удовлетворит нужду граждан в ощущении несправедливости (а оно — куда более ходовой товар, чем нужда в восстановлении справедливости), и они достанут ручки и тетради и будут записывать, как договариваться и сосуществовать.

.