MEIN KAMPF/РПЦ/часть9/1918-1993 МИФ О ГОНЕНИИ ЦЕРКВИ В СССР

РПЦ НАДО ЗАКРЫТЬ КАК ЗЛОБНЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ МАРАЗМ. Никакого гонения этой  вонючей тоталитарной секты в СССР никогда не было. Вся  ложь про гонения уже ведь не нужна, капиталистическое  государство как при Царе Батюшке опять буде тратить народные деньги на эту паразитарную институцию.. ну камлайте себе раклы и  посмеивайтес.. Так нет! Надо постоянно лгать, лгать, лгать….

             СПИРТОПЕРЕГОНКА НОН СТОП

Московское правительство относилось вначале к церковному винокурению довольно снисходительно и оказывало церкви в этом отношении известное послабление. В дальнейшем оно резко изменяет свою политику к церкви в этом вопросе и объявляет церковному винокурению решительную борьбу. Этого требовали финансовые интересы московского государства, так как церковное винокурение достигло столь значительных размеров, что оно подрывало установленную систему, выключая целые районы из сферы государственного обложения, в которых доходы из рук казны стали уплывать в руки церковных корчемников.

Особенно резкая борьба против церковного винокурения начинается с введением откупной системы, когда уже сами откупщики были заинтересованы в том, чтобы нигде, помимо их кружечных дворов и кабаков, не продавалось вино, так как это лишало их доходов. Поэтому откупщики требовали от московского правительства решительных мер против тайной спиртоперегонки, не только, впрочем, производимое церковью, но и другими помещиками. Московское правительство вынуждено было считаться с требованиями откупщиков, так как от них зависел в значительной степени государственный бюджет, поэтому мероприятия против церковной перегонки принимаются все решительнее и решительнее.

Вначале московское правительство попыталось ограничить спиртопе-регонку, допуская винокурение в пределах церковной потребности, не на продажу, но практика показала, что эти мероприятия недостаточны, так как церковь, куря вино для собственных нужд, вместе с тем, в широких размерах применяла корчемство. Поэтому московское правительство становится на путь полного запрещения церковной перегонки, предлагая церкви в нужных случаях закупать водку на кружечных дворах.

Но экономическое влияние церкви было слишком велико, чтобы церковь могла так легко отказаться от прибыльной статьи, поэтому борьба с церковным винокурением приняла затяжной характер, я нередко московское правительство, под натиском церкви, отступало от своей политики и допус-кало в отношении церкви льготы, явно не выгодные государству.

Ряд памятников XVI—XVII вв. отлично иллюстрирует эту борьбу государства с церковью, когда экономические интересы государства приноси-лись часто в жертву церкви. Примеры ограничения церковной перегонки встречаются уже в XVI веке. Так, в 1574 году царь пишет: «а только в котором монастыре учнут не про себя питье держати, для продажного питья, и таких не заповедью надобно смирять, а кнутом прибить, которые в монас-тыре корчму держать дерзать учнет». (Акты Лихачева, I, 119).

В 1591 году, одновременно с запрещением курить вино для продажи, царь Федор Иванович разрешил Новгородскомоу Знаменскому попу курить вина на собственный обиход (Д. А. И., 1, № 136).

Алексей Михайлович в борьбе с церковной перегонкой была значительно решительнее, так как этого требовали от него откупщики. В 1660 году он писал в Новгород: «а буде монахи учнут торговать вином, то по сыску чинить наказание».

Церковное винокурение было предметом длительных раздоров на церковных соборах, которые под давлением царской власти вынуждены были осуждать эту «полезную» церковную деятельность. И собор 1667 года, и собор 1669 года с ссылками на св. писание доказывали, что монастыри не должны заниматься тайной продажей вина, и осуждали это занятие церковных кабатчиков. В 1681 году, не будучи в состоянии справиться с церковным винокурением, царь обращается с указом по этому поводу к патриарху Иоакиму и последний пишет специальное послание ко всем подчиненным ему церковникам — «архиереям, митрополитам, архиепископам, чтобы они учинили заказ крепкий с подтверждением протопопом, священником, дьяконом и всем церковным причетником в домах своих вина не курить, и кроме кружечных дворов вина из корчемных мест нигде не покупать». (ПСЗ, 862).

Это же предписание повторяется через несколько месяцев, причем указ в категорической форме требует: «монастырским служкам и крестьянам про себя ж, и на домовые монастырские расходы вина не курить, и винокуренных кубов и котлов у себя не держать, и у кого есть винные кубы и котлы и те кубы и котлы взять на его, великого государя, безденежно, да на них же имать пени, по 5 рублев на человеце» (ПСЗ, № 879).

Несмотря на столь категорическое предписание, московское правительство, под натиском духовенства, уже в 1683 году разрешает выкуривать монастырям по 300 четвертей в год. В следующем году московское правительство пытается отнять это право и предлагает приобретать вино исключительно на кружечных дворах, но запрещения эти практического результата не имели, что доказывается их частым повторением.

Приводим любопытное постановление от 18 февраля 1694 года, характеризующее борьбу царской власти с церковной перегонкой: «великие государи указали по именному своих великих государей указу: великого господина, святейшего кир Адриана архиепископа Московского и всея Руси и всех северных стран патриарха в домовых его и приписных монастырей и во властелинских и в Троицком Сергиеве в Савинском и в иных ни в которых монастырских вотчинах на домовые и монастырские расходы, по прежним указанным статьям 189 и 196 годов, вина отнюдь не курить: а на какие домовые и монастырские расходы, или для строения и всяких нужд вина понадобится, покупать с кружечных дворов на Москве и в городах и кто где живет: а что ведено во 191 году, после указных статей 189 году, вина курить в Савинском монастыре по 300 четвертей в год, и то отставить, и о заказе винного курения в Патриарш приказ прислать память, и ко властям, и в монастыри на Москве и в городах для ведома грамоты и памяти послать из патриаршего приказа; а к которых властелинских и монастырских вотчинах объявится винное курение и им чинить по новоуказным статьям, против корчемников, а о том во все городы из приказа большие казны к воеводам дослать грамоты, а к кабацким головам памяти». (ПСЗ, № 1486).

Под влиянием категорических предписаний московского царя и высшие церковные чиновники вынуждены были требовать от своих подчиненных отказа от винокурения и тайной продажи вина. Так, архиепископ Вологодский Маркел в своем послании 6 января 1660 года ссылается на указа царя Алексея Михайловича: «чтоб однолично в монастырских вотчинах служки и старосты... вина отнюдь не курили, и судов винных не держали, а в уезде в монастырских вотчинах попы и дьяконы и церковные причетники и бобыли, которые живут на церковных землях, вин не курили и судов не держали, чтобы мимо кружечных дворов продажного питья отнюдь не было и от того б великого государя казне порухи не чинилось и корчма и всякое дурно не множилось». Приведя в своем послании эту царскую грамоту, Маркел предписывает: «в монастыри, к игуменом и черным попом и к дьяконом разослать от себя с сее, нашия грамоты память, чтоб отнюдь "вин не курили и судов винных не держали, а в своих бы тебе памятях в монастыри писать, чтоб из монастырей давали сказки, за своими руками и к тебе таковые памяти присылали, что в их монастырях и в манастырских вотчинах вин не курят и судов винных не держат». (А. А. Э., IV, 118).

Такое же предписание дает Савво-Сторожев монастырь строителю припи-сного Спасо-Зарецкого монастыря: «строителю и монастырским служкам, и всяким служебникам, в монастыре и в монастырских вотчинах вин отнюдь не сидеть; а буде кто в монастыре или в монастырских вотчинах высадит вина, а сыщется про то допряма, и на тех людях велим пени править по пять рублев, а на тебе, строителю, вдвое». (А. И., т. V, № 65).

Эта ожесточенная борьба между церковью и государством продолжалась в течение всего XVII века. В XVIII веке, когда откупная система окон-чательно восторжествовала, церковное винокурение, естественно, должно было сократиться. В 1700 году издается специальное постановление, чтобы кабацкие пошлины с кабаков, находившихся на монастырских землях, которые собирались раньше, в виде откупа, духовенством, собирались непосред-ственно в казну, и монастыри лишены были возможности получать от своих кабаков «питейную прибыль». В 1705 г. издается вновь категорический указ, запрещающий монастырям курить вино. Запрещая в монастырях «вина сидеть» и предлагая приобретать «вина двойные и водки из вина» в «учиненных ап-теках». Царский указ велит отобрать в монастырях кубы и сдать их в ратушу, при чем для проверки выполнения царского указа и отобрания кубов были отправлены специальные «сыщики» для истребления корчемства и от того для умножения казны» (ПОЗ, № 2074).

Впрочем, даже Петру I не удалось искоренить монастырского корчемства, и в 1740 году запрещение монастырям курить вино повторяется (ПСЗ, № 8244), а в 1751 году вновь издается запрещение духовенству курить вино" (ПСЗ, № 9920).

Эта борьба с церковным винокурением продолжается в течение всего XVIII века, даже в XIX веке церковь не уступала своего права на эксплуатацию «питейных заведений».

Вопрос о праве духовенства на владение кабаками был предметом разбирательства в государственном Совете еще в 1819 году, когда в Совет вошел с соответствующим представлением министр духовных дел и народного просвещения.

Государственный Совет очень внимательно изучил вопрос и дал по нему следующее заключение: «Так как 9-м правилом 6-го Вселенского собора возбранено церковным причетникам иметь корчемницы и в них действовати, то из того следует, что и всякому высшего чина духовному человеку, хотя бы он был и дворянского происхождения, еще менее прилично заниматься прода-жей вина и винокурением. Но дабы на лишить духовных из дворян (!) при-надлежащего им по происхождению права на владение их недвижимыми имени-ями, предоставить таким духовным отдавать питейные их домы и винокурни на откуп или аренду».

Царь согласился с мнением государственного Совета, признававшим за духовенством право эксплуатации кабаков, только не лично, а через других лиц, и по этому делу был издан высочайший указ: «Духовным из дворян, — читаем в указе, — иметь корчемницы и в них действовать и продавать вино и всякого высшего чину духовному человеку, хотя бы он был и дворянского происхождения, возбранено, а предоставлено им отдавать их домы и винокурни на откуп, или в аренду».

Так разрешала царская власть этот длительный спор за право эксплуатации кабаков, представляя духовенству полную возможность извлекать из них доходы, что духовенство и делало в продолжение всего XIX века.

Еще в 1866 году монастырям разрешено было варить для собственных нужд пиво, меды и брагу, и гнать ханку.

Борясь почти в течение 300 лет с церковным винокурением, царская власть охотно предоставляет церкви различные льготы при покупке вина с кабаков и жалует ей значительные количества «пьянственного пития». Подобные жалованные грамоты на получение с царских кабаков водки имели патриарх, митрополиты и прочее духовенство, при чем это «довольствие» производилось поденно и помесячно. «Попов и дьяконов и служебников, и иных, — говорит Котошихин, — кормят на царском дворе не по один день, а иным есть и пить дают в доме». Такой же порядок существовал повсеместно.

В 1681 году сибирский архиепископ Киприн получил жалованную грамоту на получение из верхотурского кабака ежегодно 100 ведер водки (А. И., III, 96). В Сибири архиепископы и протопопы получали по праздникам необходимое им количество вина с царева кабака (А. И. V, 276). В 1699 году в Астрахани разрешено было духовенству получать необходимое им количество водки из приказных палат «сообразно с прошлыми годами».

(ПСЗ, 1718).

В 1744 году Троице-Сергиевской Лавре разрешено было свозить из Украины для собственных нужд 3000 ведер ежегодно, не оплачивая его пошлиной.

Таким образом, царская власть очень внимательно относилась к нуждам духовенства в этой области, предоставляя ему возможность получать на льготных условиях водку из царских кабаков; об этом же говорят много-численные акты, направленные против церковного винокурения, где на ряду с запрещением курить вино на собственных винокурнях, духовенству рекомен-дуется приобретать его на царских кабаках. При таком отношении к этим «духовным» нуждам русской церкви, естественно, борьба с пьянством среди духовенства не могла быть успешна, хотя некоторые меры административного характера против пьянства среди духовенства царская власть и предпринимала1).

1) Рассмотрение этого вопроса выходит за пределы поставленной нами в настоящей главе задачи.

Остается еще ответить на вопрос, как вообще относилась церковь к пьянству и действительно ли она выступала против пьянства, против «пьяного бюджета», который существовал в России до Октябрьской революции. Ведь очень часто церковь ставит себе в заслугу, что она организованно выступала против пьянства, призывая к борьбе с ним доводами от св. писания... И действительно, поучений этого рода в русско-православной церковной литературе имеется достаточно, и если судить только по этим поучениям, то РПЦ можно было записать в число покровителей трезвости.

Но, изрекая с церковной кафедры увещания, церковь организованно спаивала народ в течение ряда столетий. В тех же случаях, когда церковь не выступала в роли кабатчика, она поддерживала все начинания царского правительства в этой области, освящая их своим авторитетом.(кстати, и впрямую, как и сейчас, когда дем-попы «освящает» кабаки).

Вся история кабаков в России неразрывно связана с русско-православной церковью, которая в этом случае выступала в качестве защитника проводимой царской властью политики.

С самого возникновения «верной» системы церковь должна была приво-дить выборных к присяге, в том, что они будут свято блюсти интересы государства, т.е. прилагать все усилия к спаиванию и обиранию народа, грозя за несоблюдение присяги божеским наказанием.

Практиковавшиеся при выборной системе в ужасающих размерах злоупот-ребления испугали даже патриарха и склонили поставить в 1684 году вопрос о совместимости присяги для верных целовальников, «чтобы клятвы и душе-губства не было», но царские чиновники настаивали на приведении к присяге и целовальников, доказывая, что "без подкрепления веры опасно: воровство будет больше прежнего».

И присяга целовальников, совершаемая духовенством, продолжала прак-тиковаться, как деятельное средство против воровства целовальников, до отмены верной системы.

Церковь не только покровительствовала существовавшей кабацкой сис-теме, но занималась также и реформой питейного дела. Никон, будучи еще новгородским митрополитом, во время пребывания своего в Москве в 1651 году, просил царя разрешить учредить в Новгороде кружечный двор, по при-меру Москвы. «А я, твой богомолец, — писал он, — будучи в Москве — бил челом тебе, государю, чтобы ты, государь - пожаловал указ... в В Новго-роде устроить кружечный двор».

Реформа кабацкого дела, произведенная в 1652 году, была проведена при ближайшем участии патриарха Никона и ряда видных церковников, которые принимали, в качестве членов собора, самое деятельное участие в «соборе о кабаке».

Церковь услужливо предоставляла свои помещения для хранения кабацкой выручки, и в инструкциях к кабацким головам предписывалось «держать все доходы в церкве». В свою очередь церковь получала от кабаков, за производимые ею услуги, плату натурой — напитками, а также в пользу церкви шел специальный сбор «кабацкий воск», т.е. воск, оставшийся после выделки медов.

Эта тесная связь церкви с кабаком отражалась и в бытовых условиях XVII века. Например, пропить шейный крест было для XVII века преступлением, которое каралось смертью. Но, связанная с кабаком, церковь не могла уже требовать за подобные преступления смертной казни и удовлетворялась наказанием более мягким. Так, подьячего, который пропил на кружечном дворе свой шейный крест, подвергают заточению в монастырь с предписанием: «держать до государева указу в монастыре в смирении на цепи и дать ему... епитемию».

Таково было отношение церкви к кабаку в XVII и XYIII веке, таким же оно осталось и в XIX веке.

Во второй половине XIX века откупная система сопровождалась неслыханными злоупотреблениями, и для противодействия развившемуся в широких размерах пьянству на местах стали возникать общества трезвости.

Откупщики жаловались министерству финансов, что сеть обществ трезвости подрывает откупную систему, поэтому царское правительство дает местной власти предписание не допускать успешного развития обществ трезвости.

Римско-католическому духовенству, которое попыталось, не согласовав своих действий с царской властью, учредить в западных губерниях братства трезвости, было указано на недопустимость прибегать к мерам «несвойственным христианскому учению», тем более, что «правительство само печется о не распространении пьянства». Организованные духовенством общества трезвости были объявлены незаконными, а изданная специальная брошюра об обществах была конфискована.

Такая же история, но уже с православным духовенством, повторилась в 1859 году, когда министр финансов сообщил обер-прокурору св. Синода о жалобах откупщиков на некоторых священников, которые склоняют своих прихожан перестать пить. В своем отношении министр финансов ссылается на циркуляр министерства внутренних дел, которым запрещаются принудительные меры против пьянства, и просит обер-прокурора принять соответствующие меры. Обер-прокурор отлично понял, чем вызывалась эта жалоба на духовенство, и специальный указ Синода предложил духовенству не применять мер, не вытекающих из их пастырских обязанностей.

Этот характерный указ Синода не удовлетворял, однако, откупщиков; они жалуются вновь, что в некоторых местах, духовенство наносит им вред, срывая их доходы, и указывают, что это может нанести непоправимый ущерб государству.

И Синод вновь подтверждает, с еще большей категоричностью, недопустимость для духовенства вмешиваться в это дело. И духовенство отлично выполняло постановления, не только не поддерживая общества трезвости, но, напротив, борясь с ними. Любопытны жалобы духовенства на попечительства о трезвости, которые духовенство делало еще 70-x годах XIX века. Указывая, что (Внимание!!) «попечительства о трезвости отвлекают народ от церкви и духовных бесед», духовенство настаивало на ограничении деятельности этих попечительств. И правительство охотно, конечно, идет на встречу духовенству и издает ряд ограничительных правил для обществ трезвости.

Еще в конце XIX века церковь не только идейно помогала спаиванию народа, защищая интересы царской власти, но активно помогала в этом деле, предоставляя свои помещения для кабаков, ресторанов и т. п. учреждений. В Рязанском архиерейском доме одно огромное здание отдавалось откупщикам под винные подвалы и приносило архиерею ежегодно дохода 770 рублей; в доме Московской Лавры на Ильинке помещался знаменитый ново-троицкий трактир. В домах Угрешского монастыря в Москве на Лубянке, помещался в 1872 году трактир Форносенкова, занимая 2-й этаж, а в нижнем этаже этого монастырского дома помещалось 3 кабака. В этом же доме в 1876 году помещался трактир Морозова. В Москве же, в доме, принадлежащем Покровскому монастырю, на Москворецкой ул., еще в 1876 году находился трактир Андреева. Ряд подобных «богоугодных» заведений был и в Петербурге: в доме Александро-Невской Лавры на Невское помещался постоянно откупщицкий кабак, а в соседнем доме, принадлежащем той же Лавре, находился трактир, который приносил Лавре доход около 4.000 рублей. И случаи сдачи церковных зданий под питейные заведения были не единичны, а представляли массовое явление по всей стране, которое ни среди духовенства, ни у царской власти не вызывали никаких осуждающих высказываний, и уж тем более противодействий.

Церковь получала от такой эксплуатации своей недвижимой собственности значительные доходы, и этим оправдывалось такое своеобразное использование церковью ее собственности.

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ:

Легенда про то что «Жиды спаили русский народ» могла появиться только после полного забвения того исторического факта,как тотальная государственная пьянка! И эта пьяная политика была только в России и занимались этим вначале «Богоносная Церковь» с «Миропомазанником Государем», а позже только сам «Богоносный Император» при идейном окормлении русско-православной церкви.

Так что когда вы все уже сейчас видите результаты этого великого зла плюньте в землю перед каждым вертепом поподрил мимо которого вы будете проходить завтра по улице…

$ $ $

Вернемься к «гонениям», «притеснениям» и «разграблениям».

Для начала найдем мотив сих деяний, так как еще никто не отменял из сферы здравого смысла поиск исходящего: «Кому это выгодно?» Немотивированные действия уже клиника. Давайте наконец, выкинем из сознания опереточного большевика, и освободимся от полемики уровня студенческих курилок и плакатной истеричности газетных заголовков первых лет «перестройки» или трепотни штатных фуфлогонов типа Жи Риновского - Соловьёва-Радзинского-Сванидзе Оглы: – врагов Русского народа и мировой цивилизации. Теперь-то вы понимаете, что всех вас кинули, и бескровно, при вашем всеобщем одобрении сменили самую совершенную во Вселенной общественную систему, вернув страну в мир графьев и русского быдла.

Я родился и вырос в Москве, и всегда, сколько себя помню, во всех кругах общения (выше граненого стакана) к РПЦ относились с сочувствием, и это самое малое. Непонятно, как, но тихо и эффективно церковь натянула на себя власяницу «гонимой мученицы» и все с этим согласились, хотя никто этих мучений не видел  нигде и никто не помнил. Даже коммуняки мне говорили: полупокаянные фразы типа: «Да, перегнули мы палку - кому попы мешали?» Да и с церквями перебор вышел!?» Какую блин палку? Какой перебор?