ЧЕРЧИЛЛЬ: ПАЛЕСТИНА, СИОНИЗМ, ЕВРЕИ. 1часть

За время Великой войны Великобритания связала себя тремя противоречивыми обязательствами, касающимися судьбы Ближнего Востока после крушения Османской империи. Теперь Черчиллю надо было решить классическую задачу: как переправить через реку в одной лодке волка, козу и капусту.

01. Начало. 1904-1918 годы
«Я мало беспокоюсь, что они [евреи] за меня не проголосуют»

Уинстон Черчилль

Летом 1906 года молодой, очень перспективный политик, не так давно переставший быть консерватором и ставший либералом, Уинстон Черчилль, совершал путешествие по Европе. Ему ещё не исполнилось и 32-х лет, а он уже не просто депутат, он — заместитель Министра колоний, и многие предсказывали, что Уинстон вполне сможет повторить успех своего отца, лорда Рэндольфа Черчилля, который почти что полгода был Канцлером казначейства. В Довиле, на французском берегу Ла-Манша, Уинстон жил на яхте своего друга барона де Фореста. Потом он переехал в Швейцарию, где жил на вилле в горах у другого своего друга, Касселя. Потом приехал в Италию (по дороге заехав в Германию, где был гостем племянника короля Эдуарда VII кайзера Вильгельма II, и наблюдал за маневрами германской армии, но это отношения к теме статьи не имеет). Достопримечательности Италии Черчилль рассматривал, путешествуя на автомобиле в компании с лордом Лионелем Ротшильдом.

Всех этих трёх его друзей, с которыми он так хорошо провёл то лето, объединяло одно обстоятельство — все они были евреями[1]. Уинстон боготворил отца [2], уделявшего, увы, не слишком много времени своему старшему сыну, и пытался ему подражать. А про лорда Рэндольфа шутили, что «у него все друзья — евреи».

Рэндольф Черчилль

Спустя полвека, на закате жизни, ушедший в отставку Черчилль, очень любивший юг Франции, часто гостил на шикарной вилле Эмери Ривза, получившего британское гражданство венгерского еврея, занимавшегося публикациями литературных произведений Черчилля.

Биография Уинстона Черчилля, 61-го и 63 премьер-министра Соединённого королевства, признанного[3] лучшим премьер-министром Великобритании XX столетия, рассказана во множестве работ. В конце этой статьи приведены те из них, с помощью которых я попытался ответить на традиционный еврейский вопрос: «А хорошо ли это для евреев?» немного его переиначив: «А хорош ли был Черчилль для евреев?» и уточнив: «А хорош ли был Черчилль для евреев-сионистов, евреев Палестины?» И я старался как можно больше цитировать самого героя статьи — первоисточник интереснее пересказа. Для этого я использовал или его работы, или, чаще, книги Мартина Гильберта[4] и Михаэля Маковского[5] (См. «Основные источники».)

Черчилль впервые был избран в Парламент в 1900 году и оставался его членом, с перерывом на 1922-1924 годы, почти до самой своей кончины — до 27 июля 1964 года (скончался Черчилль 25 января 1965 года) За это время он был: министром торговли, внутренних дел, дважды 1-ым лордом Адмиралтейства (министр ВМФ) — «Уинстон вернулся»[6] сообщили на все корабли флота Его Величества 3-го сентября 1939 года, канцлером Герцогства Ланкастерского (синекура), министром вооружений, военным министром, министром авиации, министром колоний, канцлером Казначейства (министр финансов), и дважды премьер-министром. На протяжении всех этих лет он много раз высказывался в отношении евреев, сионизма и Палестины. Решал, или не решал, её, Палестины, проблемы, будучи министром колоний и, немного, министром финансов. Ну и конечно — в первый свой премьерский срок.

Говоря об истории отношений между еврейским Ишувом в Палестине (дальше — просто Ишув) и Британией в целом, и Черчиллем — самым её ярким, хотя и не всегда самым влиятельным политиком в частности, нельзя забывать о пропорциях. Палестина была маленькой частью гигантской Империи, значение которой определялось в первую очередь близостью к Суэцкому каналу и важным остановочном пунктом на пути в Индию. Когда жемчужина Империи — Индия — выпала из короны, владение Палестиной во многом потеряло своё значение.

Для Черчилля — Министра колоний, в сферу ответственности которого входила и подмандатная Палестина, главной головной болью была Ирландия.

Для Черчилля — Министра финансов, Палестина была важна прежде всего с точки зрения возможности сокращения государственных расходов на её управление.

Для Черчилля — премьер-министра, в первые годы, страшные годы поражений в войне, Палестина находилась на очень далёком месте в перечне проблем, которые ему приходилось решать, и только ближе к концу, после перелома, он реально начал заниматься Палестиной.

Но Британия играла и сыграла колоссальную роль в истории Ишува, а Черчилль играл важную роль в её довоенной политике и решающую — во время Второй Мировой Войны. Поэтому тема этой статьи, отношение Черчилля к Палестине, на мой взгляд не может не быть интересна для человека, интересующегося историей периода Мандата.

Главными временными вехами в отношениях межу Британией и Ишувом можно считать 31 октября 1917 года — одобрение британским Кабинетом Декларации Бальфура, которая меньше, чем через 3 года на конференции в Сан Ремо стала основой Мандата Лиги Наций на Палестину, и 20 сентября 1947 — решение британского правительства об отказе от Мандата.

Черчилль не участвовал в принятии этих решений.

В мае 1915 года при формировании Асквитом коалиционного правительства либералов и консерваторов, Черчилль лишился своего поста 1-го лорда Адмиралтейства — его сделали, заслуженно или нет спорят до сих, главным виноватым в неудаче Дарданелльской[7]. операции. В ноябре Черчилль отправился на Западный фронт, он надеялся стать бригадным генералом, но Асквит не позволил, и Черчилль несколько месяцев в чине подполковника командовал батальоном шотландских стрелков во Фландрии. Черчилль, привёзший с собой ванну и бойлер для нагревания воды, по прибытии на фронт первым делом встретившийся с главнокомандующим Джоном Френчем, съездивший в отпуск в Лондон, чтобы принять участие в заседании Палаты общин, конечно же не был рядовым командиром батальона. Но проявил он себя в окопах вполне достойно и оставил у своих подчинённых хорошую память. Ставший в декабре 1916 года премьер-министром Ллойд Джордж в июле 1917 года назначил Черчилля, вернувшегося с фронта в мае предыдущего года и снова занявшегося политикой, Министром вооружений. Но Министр вооружений не был членом военного Кабинета, к принятию Декларации Бальфура отношения не имел, не участвовал в заседании Кабинета 31 октября, после которого Марк Сайкс[8], радостно сообщил доктору Хаиму Вейцману, ожидавшему в приёмной результата заседания: «Доктор Вейцман! Это мальчик!«[9]. Более того, Черчилль тогда никак не отреагировал на Декларацию, в числе 150 политиков, поддержавших Декларацию и перечисленных газетой Jewish Chronicle, нет имени Черчилля.[10] Но через почти четыре десятка лет, в 1956 году, уже ушедший за год до этого в отставку Черчилль написал в письме Эйзенхауэру: «Я, разумеется, сионист и являюсь таковым со времен декларации Бальфура.»[11]

Прошло без малого три десятка лет. 26 июля 1945 года были обнародованы результаты выборов, состоявшихся 5 июля. (Задержка была вызвана необходимостью подсчитать голоса военных, находившихся за морем), консерваторы проиграли лейбористам и Черчилль был только Главой оппозиции, когда на заседании правительства 20 сентября 1947 года Министр иностранных дел Бевин кратко заявил, что «он с большой неохотой пришёл к заключению, что правильным решением для правительства будет сделать заявление об отказе от Мандата»[12].

***

Начать, наверное, стоит всё же не с евреев Палестины, а с евреев английских, начать с 1904 года, когда в письме к руководителям еврейской общины северо-западного Манчестера он раскритиковал правительственный билль об иностранцах, направленный на резкое сокращение иммиграции[13] российских евреев. Предыстория такова:

В 1900 году Черчилль был впервые выбран в парламент как консерватор в округе Олдхем, но к 1904 году он сблизился с вигами и ему надо было искать избирательный округ с сильным либеральным влиянием. И он нашёл — в избирательном округе северо-западного Манчестера, где было много избирателей-евреев, а значит и либералов.

В письме Черчилль заявил, что будет активно выступать против законопроекта. Он против отказа от

«старой толерантной и великодушной практики свободного въезда и предоставления убежища, которой так долго придерживалась наша страна и от которой получила огромную выгоду. …и попытки правительства удовлетворить небольшую, но горластую группу своих сторонников и приобрести лишнюю популярность в избирательных округах жестоким отношением к небольшому количеству несчастных чужаков, не имеющих права голоса. Билль адресован тем, кто любит патриотизм за чужой счет и восхищается русской моделью империализма. Он рассчитан на тех, кто испытывает типичную для островитян подозрительность по отношению к иностранцам, расовую неприязнь к евреям и предубежденность против конкурентов».[14]

В 1906 году, перешедший в либеральную партию Черчилль был избран в парламент от этого округа, получив массовую поддержку еврейских избирателей. В 1908 году Черчилль пошёл на повышение — вместо заместителя Министра колоний стал Министром торговли и по действующим правилам должен был переизбраться в Парламент. К этому времени тот билль, хоть и немного откорректированный, был всё же принят, кроме того евреи, среди которых было много бежавших от погромов в Российской империи, были возмущены подписанием в 1907 году соглашения с царём. И хотя Черчилль написал своей невесте Клементине Хозиер: «Я мало беспокоюсь, что они [евреи] за меня не проголосуют«[15] возможно евреи проголосовали не так солидарно, как в 1906 году.

Предвыборный митинг в Манчестере 1908 год

На этот счёт есть разные мнения [16], но факт, что Черчилль выборы проиграл. Он тут же нашёл другой округ, Данди в Шотландии, где и победил. Евреев там не было и на некоторое время Черчилль стал меньше интересоваться еврейскими делами.

Но через 3 года Черчиллю, ставшему Министром внутренних дел, пришлось ими заняться. В августе 1911 года в стране начались общенациональные забастовки в портах, на железных дорогах и рудниках. Их целью была борьба за повышение заработной платы и за лучшие условия труда. Эти конфликты привели к побочному результату, — первому после средневековья (евреи были изгнаны из Англии в конце XIII века) еврейскому погрому. Министр внутренних дел Черчилль с помощью армии подавил их железной рукой.[17]

Следующий раз еврейскими делами Черчилль заинтересовался уже после войны, когда 10 января 1919 года он стал Военным министром. И Военный министр Черчилль очень заинтересовался сионизмом. Но об этом в следующей главе.

02. Военный министр. 1919-1920 годы
«Создание Еврейского государства стало бы мировым событием»

14 декабря 1918 года в победоносной Британии состоялись выборы, на которых победили консерваторы, но премьером коалиционного правительства остался Ллойд Джордж. Это было последнее в истории страны правительство с премьер-министром — либералом. Черчилль пошёл на повышение и 10 января 1919 года получил сразу два портфеля — Военного министра и Министра авиации. Он был, как теперь говорят, фанатиком авиации, сам пилотировал самолёты и считал, кроме всего прочего, что Британия должна контролировать вновь захваченные территории на Ближнем Востоке именно с помощью авиации.

Главной же его задачей как Военного министра, было не вооружение, а разоружение — демобилизация огромной армии, численность которой к концу войны составила 3.82 млн.[18] (Для сравнения — в 1945 году численность британской армии была почти на миллион меньше[19].) И конечно надо было максимально сократить и численность Египетской экспедиционной армии (Egyptian Expeditionary Force, EEF), составлявшей осенью 1918 года 467,650 человек[20]. Палестина тогда считалась оккупированной территорией, управлялась военной администрацией и, следовательно, вошла в область ответственности Военного министра. Вейцман, ставший в октябре 1917 года Президентом Британской Сионистской Федерации, обратился к Черчиллю с просьбой о содействии.

«Не стоит и говорить о том, что теперь мы надеемся на доброжелательное отношение британской военной администрации к сионистскому движению в Палестине. Не хотелось бы вспоминать прошлое, однако прежде в течение достаточно длительного времени мы сталкивались с довольно неприязненным отношением британской военной администрации Палестины. К счастью, в последнее время благодаря новым инструкциям, посланным туда из Лондона, обстановка претерпела заметные положительные изменения. Отношение британской администрации к евреям перестало быть холодным и неприязненным, и британские власти начали с пониманием относиться к роли евреев в Палестине. Мы будем только счастливы видеть развитие этой тенденции».

Черчилль переслал это письмо Алленби, который ответил ему:

«Как бы ни были велики мои симпатии к целям сионистов, необходимо помнить, что Палестина в настоящее время — лишь оккупированная вражеская территория, полностью находящаяся под управлением нашей военной администрации. ….Это, по-видимому, не совсем ясно доктору Вейцману».[21]

Впоследствии Черчилль заметил, что из 10 британских чиновников 9 отрицательно относятся к сионизму[22].

Черчилль, 5 лет назад рвавшийся начать войну с Османской империей, теперь был против её распада. Он опасался, что принятие на себя управления Палестиной и Месопотамией (Ираком) приведет к тому, что Великобритания окажется втянутой в длительные дорогостоящие конфликты, а Ллойд Джордж постоянно требовал от Черчилля сокращение военного присутствия и расходов. 25 октября 1919 года Черчилль написал специальный меморандум для британского кабинета, предлагая не разделять территории Оттоманской империи между державами-победительницами, но сохранить ее общую конфигурацию неизменной, передав всю империю целиком под управление Лиги Наций. Это означало отказ от обязательства содействовать созданию еврейского национального очага, которое содержалось в Декларации Бальфура.

Ллойд Джордж предложение отверг, он желал в любом случае сохранить британское правление в Палестине и оставался приверженцем Декларации Бальфура. (Где-то года за два до принятия Декларации, Черчилль, тогда 1-й Лорд Адмиралтейства, предлагал передать Палестину после победы над турками… Бельгии. Как компенсацию за страдания от немецкой оккупации).

Военного министра Черчилля в то время много больше Палестины заботила Гражданская война в России. Напрасно Ллойд Джордж просил Черчилля «забыть Россию хотя бы на сорок восемь часов» и заняться подготовкой проекта военного бюджета, поскольку необходимо было провести сокращение расходов. 22 сентября 1919 года он обратился к Черчиллю:

«Я понимаю, ваши мысли заняты Россией. И у меня есть веские основания полагать, что не все ваши огромные способности и энергия направлены на сокращение расходов. Я не знаю, имеет ли мне смысл призывать вас, если позволите так выразиться, умерить одержимость, которая выводит вас из равновесия».

Ллойд Джордж был прав. Наверное, не было тогда в британском правительстве, да и не только в британском, политика, настроенного более воинственно, чем Черчилль по отношению к большевикам.

В апреле Черчилль заявил:

«Большевистская тирания самая худшая, самая разрушительная и губительная из всех, что знало человечество. Злодеяния, совершенные при Ленине и Троцком, несравнимо ужаснее, масштабнее и многочисленнее тех, за которые несет ответственность кайзер»[23].

Ленин и Троцкий! Черчилль, очевидно, прочёл британское издание «Протоколов сионских мудрецов»[24]. Но и без всяких «Протоколов» на Западе не было сомнений по поводу роли евреев в происходящем в России!

20 февраля 1920 года в лондонском еженедельнике Illustrated Sunday Herald, на 5-й странице, была опубликована статья Черчилля «ZIONISM versus BOLSHEVISM A STRUGGLE FOR THE SOUL OF THE JEWISH PEOPLE», «СИОНИЗМ против БОЛЬШЕВИЗМА. БОРЬБА ЗА ДУШУ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА». Без этой статьи нельзя понять взаимоотношения Черчилля и сионизма.

Полный текст статьи приведён в Приложении 1.

Она начинается словами:

«Некоторые люди любят евреев, а некоторые нет; но ни один вдумчивый человек не может сомневаться в том факте, что они, вне всякого сомнения, самая могучая[25] и самая замечательная раса, которая когда-либо появлялась в мире.»

Еврейская раса — Черчилль использовал именно этот термин «раса», подчёркивая при этом, что

«Нет большей ошибки, чем приписывать каждому человеку заметную долю качеств, составляющих национальный характер. В каждой стране и в каждой расе есть самые разные люди — хорошие, плохие и по большей части равнодушные. Нет ничего более неправильного, чем отказать человеку по причине его расы или происхождения в его праве на оценку его личных достоинств и поведения. В таком гениальном народе, как евреи, контрасты более ярко выражены, крайности разделены более широко, а следствия из этого более решительны».

Еврейскую расу Черчилль разделяет на 3 категории, две — хорошие и одна — ужасная.

«Конфликт между добром и злом, непрекращающийся в душе человека, нигде не достигает такой интенсивности, как в еврейской расе. Двойственная природа человечества нигде не проявляется более ярко и ужасно».

ПЕРВАЯ КАТЕГОРИЯ — «Национальные» евреи»,

«… которые, проживая в каждой стране мира, идентифицируют себя с этой страной, участвуют в её национальной жизни и, оставаясь приверженцем своей религии, считают себя гражданами в самом полном смысле государства, которое их приняло. Такой еврей, живущий в Англии, скажет: «Я англичанин, исповедующий еврейскую веру». Это достойная концепция и в высшей степени полезная. Мы в Великобритании хорошо знаем, что во время великой борьбы влияние так называемых «национальных евреев» во многих странах было в основном в пользу союзников; и в нашей собственной армии еврейские солдаты сыграли наиболее выдающуюся роль[26].»

Сравнивая Англию, победительницу в войне, предоставившую равные права свои евреям, и оказавшуюся в страшном состоянии Россию, в которой евреи подвергались притеснениям и дискриминации, Черчилль цитирует своего кумира Дизраэли[27], которого он определяет как «еврея, премьер-министра Англии и лидера Консервативной партии, который всегда был верен своей расе и гордился своим происхождением»:

«Всевышний обращается с народами так же, как народы обращаются с евреями».

Черчилль напоминает, что несмотря на все притеснения и в России были «национальные евреи», которые

«сумели сыграть почетную и полезную роль в национальной жизни даже России… В политике их поддержка по большей части оказывалась либеральным и прогрессивным движениям, и они были одними из самых стойких сторонников дружбы с Францией и Великобританией«

Но верх взяли совсем другие евреи.