«Они просто плохо представляют, с кем связались»

— Александр Глебович, у меня, по сути, один вопрос. Почему только этот ролик, почему именно сейчас? Вы по три раза в неделю в разных ипостасях проходитесь по христианским ценностям.

— Там ничего не сказано о христианских ценностях, речь идет только о попах. Они, спасибо им огромное, наметили и рассказали, где у них находится самая больная точка. Знаете, что самое тяжкое в профессии снайпера? Ты никогда не уверен, попал или нет, потому что на больших расстояниях не слышно крика, а если убиваешь наповал, не слышно вообще ничего. А здесь раздался крик боли.

— Наповал.

— В материале было два важных момента. Первый: рассказ о том, что тому самому главному над пыточной колонией, где занимались этими шваберными забавами, церковь давала церковные ордена, по-моему, Спас Нерукотворный или что-то в этом духе. Второй момент: разговор о педофилии с его потенциалом на примере Франции. Маленькая Франция с ничтожным количеством приходов умудрилась обработать, по разным данным, от 200 до 330 тысяч мальчиков — с участием келейников, алтарников или без таковых. Эта тема для них больная, потому что они понимают, что это — действительно слабое место.

Обратите внимание, в постановлении удалить материал, направленном Эху Москвы , нет ни слова о том, что эта информация недостоверная. Они знают, что она достоверная, есть даже видео в хронике, как … палача награждают церковными орденами. Есть абсолютно проверенные международные материалы по педофилии во Франции, есть абсолютно проверенные российские материалы по всем десяткам судебных процессов о педофилии и участии попов в этих скандалах и уголовных делах. Они не отрицают, а говорят: да, это так, но нам это очень не нравится. Следовательно, вообще никто не должен об этом знать.

— Они считают, что это разжигает рознь по религиозному признаку.

— Не по религиозному, а к социальной группе священнослужителей .

— Возбуждает социальную рознь по отношению к группе лиц, выделяемых по религиозному признаку, а именно к христианским священнослужителям (цитата из предупреждения Роскомнадзора. — Прим. ред.).

— Совершенно верно. Здесь возникает вопрос: педофилия явление омерзительное, в определенных местах у ребенка риск быть отпедофилированным значительно выше, просто на основании материалов, которыми мы располагаем. И здесь, вероятно, моя профессия, как я ее понимаю, обязывает меня об этом сказать. Это всего-навсего профессиональная обязанность. До поры до времени я вел себя предельно деликатно. Если я чем-то занимаюсь, то основательно: мне удается доставать и материалы следствия, и материалы суда, и там настолько омерзительные красноречивые подробности. Это даже не та мерзкая бытовая педофилия, где нажрались и затащили в парадную девочку или мальчика. Нет, это педофилия идеологизированная, провонявшая ладаном и окутанная массой высоких словес. Эта педофилия — о полном использовании своего положения, это воздействие на детские мозги с помощью своего чина, сана, священных так называемых книжек. Это все пропахло елеем. Даже повидав много чего, поработав с криминальной хроникой, не блюя, пересказывать подробности этих следственных материалов невозможно.

Коль скоро они сами развязали войну, то будут получать всё подробно и в красках. Я преодолею отвращение и соберу всё, что у меня есть. Поднимаем знамя.

— Следующее предупреждение от РКН должно, по сути, прийти ещё и к вам.

— Подозреваю, что наш маленький сайтик их не очень волнует.

— Ничего себе маленький, у вас на YouTube больше миллиона подписчиков.

— Если придет, будем как-то бодаться. Это вот коллективное — закон они не нарушили, но нам это очень не нравится. И какой-то хрен решает судьбу материала, который, безусловно, должен быть известен, услышан и увиден. Его и так уже посмотрело порядка миллиона человек минимум, только у нас. Мы всю жизнь на этой войне, они просто плохо представляют, с кем связались.

— Должны бы понимать. Со своего канала вы этот ролик удалять, конечно, не будете?

— Нет, не буду.

— А если придет указание РКН?

— Значит, тогда буду судиться с РКН. То, что делает РКН, — это произвол, они существенно нарушают свои полномочия, выходят за границы того, что им позволяет делать закон. Просто на основании знаете, нам не нравится никто ничего никогда не удаляет.

— В начале нашего разговора вы справедливо отметили, что за окном беспросветная мгла…

— Беспросветная, и никого не волнует ни логика, ни справедливость, ни право. У нас нет прав, но есть зубы и когти.

— А еще есть практика возбуждать уголовные дела по таким поводам.

— Верно, но если тут начинать бояться, то лучше уж взять и самозакопаться где-нибудь на южном кладбище. Я не помню случаев, когда начинал бояться.

— А Эхо Москвы не начинает бояться?

— При всех пассажах и возможных недовольствах, это все равно мощный островок свободы. Именно поэтому они должны вести себя предельно аккуратно. Я, разумеется, на них не обижен.

Оригинал — Фонтанка