«Есть ли угроза советской интервенции?» Что таят в себе архивы Войны Судного дня

«Пусть он потребует танки и «Фантомы», немедленно, пусть пойдет к Киссинджеру и даст сигнал SOS, – сказала Голда Меир. – Евреев вообще не любят. Слабых евреев – тем более. Нас бросят ко всем чертям». Эти драматические слова были произнесены премьер-министром Израиля в разгар Войны Судного дня.

6 октября 1973 года, 48 лет назад, началась Война Судного дня. К очередной годовщине Государственный центральный архив Израиля приурочил публикацию 61 исторического документа тех дней: 1229 страниц позволяют не просто вернуться к тем дням, но и заглянуть за кулисы войны.

Речь идет о записях в военном дневнике тогдашней главы правительства Голды Меир, протоколах бурных обсуждений, проходивших в ее кабинете, а также заседаний правительства и консультаций по дипломатическим и военным вопросам.

По словам Ора Фиалкова, историка и активиста некоммерческой организации, пытающейся собирать все, что связано с Войной Судного дня, представленные на суд общественности «документы позволяют нам взглянуть на войну глазами премьер-министра и других руководителей страны. И важны эти документы еще и потому, что они отражают события, происходившие в режиме реального времени, они не отфильтрованы и не обработаны историками».


Поездка в Лондон

6 октября во время заседания правительства внезапно объявили тревогу. Началась война. Часы показывали 14:00. «Значит, они все-таки нас удивили», – сказала Голда Меир. Однако, как известно, сюрприз не был совершенно неожиданным.

Один из любопытных документов, преданных огласке, – адресованный Голде Меир отчет главы «Моссада» Цви Замира о его встрече в Лондоне с Ашрафом Маруаном, агентом «Моссада», предупредившим о начале военных действий за 14 часов.

Известий от Маруана уже ждали. «Мы ждали сигнала о войне, – говорит Замир. – Я получил сообщение, что он приезжает, он послал кодовое слово [сигнал о неизбежной войне]». В результате Замир спешно уехал в Лондон, чтобы встретиться с агентом.

«Мы лихорадочно стали искать подходящие рейсы. «Эль Аль» в тот день не летала, а другими компаниями я пользоваться не мог. Словом, я помчался в аэропорт. Мне позвонил Эли Зейра (в то время начальник армейской разведки) и сказал, что тоже обеспокоен. Я сказал ему: "Знаешь, я думаю, что это – война"».

Следующим утром, 5 октября, Замир оказался в Лондоне и чуть позже в гостинице встретился с Маруаном. Тот подтвердил, что войны не избежать и что решение в Каире и Дамаске уже принято.


Надо сказать, что на протяжении всей войны Маруан продолжил давать различную информацию Замиру. На заседаниях правительства египтянина называли «другом Цвики». Помимо прочего ему удалось выяснить, что Египет станет обстреливать Израиль «скадами» только в том случае, если израильтяне атакуют мирное население.

Египетский офицер

Еще одно предупреждение «Моссад» получил 12 октября, в тот день, когда собирался кабинет безопасности, обсуждавший план форсирования Суэцкого канала. Шли бурные дискуссии, когда к телефону срочно вызвали Цви Замира: звонил начальник его канцелярии с сообщением, что получена информация от еще одного египетского агента.


В документах, о которых мы рассказываем, зафиксировано, что Голда Меир обратилась к присутствующим: «Подождем две минуты и познакомимся с материалами, которые я только-только получила» – и начала просматривать бумаги. «Цвика доставил нечто важное, что я предлагаю вашему вниманию», – сказала она.

Информация, переданная агентом – египетским офицером, говорила, в частности, и о том, что египетское командование намерено задействовать парашютно-десантные бригады и бронетанковые силы для захвата целей в глубине Синая. После того как об этом стало известно, было решено подготовиться к тому, чтобы сдержать египтян, прежде чем начинать форсирование канала.

«Теперь я знаю, что делать, мы подготовимся, остановим египетское наступление, сильно ударим, а после этого пересечем канал», – сказал начальник генерального штаба Давид Элазар, прослушав донесение агента. А заместитель начальника Генштаба Исраэль Таль добавил: «Это будет беспрецедентный, драматический и сенсационный удар, он лишит опоры египетское наступление и будет подобен взрыву, если мы тщательно подготовимся к этому сражению».

Голда Меир подвела итоги заседания: «Друзья, я понимаю, что сообщение от Цвики поставило точку в нашем обсуждении». Как считает Фиалков, следует обратить особое внимание на то, какую роль сыграло полученное от агента предупреждение: «Египетские войска потерпели поражение от ЦАХАЛа в одном из самых грандиозных танковых сражений на Ближнем Востоке. В результате произошел коренной поворот событий на южном направлении». А позже тот же Замир сказал: «Информация, которая была получена от египтянина, спасла Израиль от самого унизительного поражения в его истории».

У кого есть противогазы?

Документы свидетельствуют также и о том, что правительство Израиля всерьез опасалось, что Египет сможет применить против Израиля ракеты «скад» и химическое оружие.

Кроме того, не были лишены основания предположения, что в подготовке к запуску ракет Египту помогает Советский Союз.

В раскрытом архиве по этому поводу можно обнаружить следующую запись: «Русские сказали им, что изучат эту возможность с ними сообща. В общем, если они обстреляют нас ракетами, то это будут советские ракеты, но они скажут, что это были египетские ракеты».

Предупреждение Садата о том, что, если гражданское население подвергнется нападению, он атакует «скадами», беспокоило министра обороны Моше Даяна: «Что если он окажет давление на русских? Если он скажет, что мы атаковали мирных жителей, и попросит их запустить по нам ракеты? Есть сообщения, что у Египта 400 ракет "скад"».

Израильское руководство понимало, что ситуация может осложниться, если в игру вступит СССР. Как считает Фиалков, надо понимать контекст того времени: «Война Судного дня была событием, когда мир был близок к Третьей мировой войне – в особенности после того как русские поняли, что их ближневосточные союзники проигрывают, и подняли боеготовность своих частей, чтобы можно было быстро отправить их в Египет или Сирию».

В документах зафиксирован вопрос министра Исраэля Галили: «Существует ли угроза советской интервенции? Как мы должны реагировать? Обращались ли мы к американцам с просьбой что-то предпринять?» В этой связи премьер-министр задается вопросом: «Я хочу понять, отчего Киссинджер (государственный секретарь США) паникует. Чем они ему угрожали?» На что министр Игаль Алон отвечает: «Может быть, тем, что советские войска отправятся в Египет».

Как уже говорилось, обсуждался и вопрос о возможном применении химического оружия. «Есть ли у всех противогазы?» – поинтересовалась Голда Меир. Военный секретарь Исраэль Лиор пояснил, что некоторые подразделения оснащены противогазами, но «вопрос в том, есть ли они у каждого».

В документах можно найти следы дискуссий о возможном использовании израильских ракет класса «земля-земля», созданных перед войной, с целью нанести ракетный удар по Дамаску. Архивы раскрывают нам примеры колоссальных усилий, которые предпринимал министр финансов Пинхас Сапир, мобилизуя у богатых евреев по всему миру средства на военные нужды, мы узнаем о перепалках генералов, и перед нами предстают живые картины прошлого такими, какими они были.

«Черные метки» цензуры

Следует отметить, что документы были обнародованы благодаря обращению в Высший суд справедливости в прошлом году – с требованием обнародовать все архивные документы, связанные с Войной Судного дня.

Как говорится в сообщении директора Государственного архива Рути Абрамович, многие страницы, только сейчас открытые для широкой публики, представляют собой оригинальный необработанный архивный материал, зафиксировавший время драматических событий в тот период, который до сих пор считается кровоточащей раной в истории государства и израильского общества.

«Впервые за 48 истекших лет можно проследить динамику деятельности правительства в связи с Войной Судного дня вместе с паникой, дилеммами, спорами и сложными отношениями в политическом и военном руководстве – то есть среди тех, на ком лежала ответственность за успех тяжелых боев, и тех, на ком лежала не менее тяжелая ответственность за общую политику государства».

И при всем том, как замечает профессор Ури Бар-Йосеф, один из инициаторов подачи иска в БАГАЦ, цензура вычеркнула некоторые фрагменты из обнародованных документов, в частности из выступления директора «Моссада» Цви Замира.

По мнению Бар-Йосефа, скорее всего, это касается весьма чувствительных отношений между Израилем и Иорданией, связанных с вопросом присоединения последней к войне. Можно также предположить, что были подвергнуты цензуре отрывки, где глава «Моссада» упоминает о тайной связи Израиля с Иорданией в то время.

Но тем не менее, по словам Бар-Йосефа, документы дают ясную картину происходящего, свидетельствуя, что политический эшелон в то время функционировал слаженно и четко, учитывая «беспрецедентно тяжелую ситуацию Израиля, какой не было с момента вторжения арабских армий в 1948 году. Руководство столкнулось с густым туманом неопределенности и непредсказуемости. Я снимаю шляпу перед этими людьми. И если уж проводить параллели, то представьте, что произойдет, если тысяча ракет обрушится на Тель-Авив и от правительственного комплекса в Кирие ничего не останется. Я сомневаюсь, что нынешний премьер-министр и начальник Генерального штаба окажутся в состоянии действовать адекватно».

Голда шутит

Известно, что Голда Меир обладала своеобразным чувством юмора. Подтверждение тому можно найти и в раскрытых ныне документах.

«Голда, ты собираешься сегодня задерживаться допоздна?» – поинтересовался Даян. «Знаешь, вообще-то я должна была пойти на дискотеку, но останусь здесь еще какое-то время», – моментально отозвалась Голда Меир.

Офер Адерет, "ХаАрец"