Суждения о происходящем.«ЧЕКУШЕЧНИКИ»

Суждения о происходящем

Андрей Караулов на своем канале в интернете представил «нештатную ситуацию»: известный демократ 90­-х, первый мэр Москвы Гавриил Харитонович Попов на только что состоявшихся выборах проголосовал за коммунистов.

В общении со своим нередким собеседником Андрей Викторович пытается выявить мотивацию неординарного поступка, услышать суждения и оценки происходящих весьма важных событий. Признаемся, и нашим читателям также это интересно. Представим по диктофонной записи в несколько сокращенном виде рассуждения опытного политика.

– Всю свою жизнь я был в ситуации: если меня что-­то не устраивает, я должен или уйти, или найти среди действующих сил и лиц тех, кому я могу на данном этапе сочувствовать. Я всю свою молодую жизнь учился по Ленину. У Ленина была главная вещь: он всегда находил в том раскладе политических сил, который был в данный момент, тех, кому его надо поддержать и с кем ему надо вступить в коалицию. Кто на данном этапе больше соответствует той перспективе, которую он ждет.

Тут же был поставлен вопрос? «Зюганов на данный момент больше соответствует той перспективе, которую вы ждете от России?»

– В принципе он не соответствует этой перспективе, но он ближе всего к ней. Дело в том, что среди тех, кто в этот раз участвовал в выборах и в политической борьбе, я не нашел, строго говоря, ни у кого той конструктивной программы, которую хотел бы видеть для России. И с этой точки зрения для меня было бы вполне логично ни в чем не участвовать.

…Коммунисты, к сожалению, все предыдущие пять лет, с одной стороны, правильно занимали позицию по поводу продления сроков Президента и так далее – остальное не буду перечислять. А с другой стороны, они все время, я бы сказал, старались «ужиться», старались, чтобы на них не обрушились репрессии, старались найти «тенечек», где можно спрятаться. Но, с другой стороны, бороться. И больше того, в их борьбе, в их позиции я увидел гораздо больше моментов, близких мне, чем в позиции Навального и остальных. В чем­то повторяется история, которая у меня была в начале перестройки, когда я стал народным депутатом СССР. Тогда была очень резкая критика, с которой наиболее ярко выступал Тельман Хоренович Гдлян. Он требовал немедленно разоблачить всех, начать «генеральную чистку» нашего общества для освобождения места – правда, неясно для чего. В то же время я видел, что главная проблема не в том, чтобы раскритиковать то прошлое и настоящее, в котором мы жили и живем, главное все­таки – идти вперед. Вот с точки зрения движения вперед я у Навального и его коллег ничего конструктивного не нашел. Я нашел только то, что надо кого-­то поймать, отобрать, посадить. Ну а дальше? Посадим, это же нетрудно. И к стенке поставить нетрудно. Вопрос состоит в том, есть ли что­-то созидательное, конструктивное. Так вот, в материалах и выступлениях, которые были у Геннадия Андреевича и ряда его товарищей, прежде всего Грудинина, я увидел желание что-­то строить, что-­то сделать, найти какие­-то конструктивные решения.

…Что касается программ «Единой России» и всего прочего, то ничего перспективного для России в этих программах я не вижу. Они полностью в плену того, чем они жили и что они делают.

Зашел разговор о сегодняшнем Путине, о том, «кто нами управляет».

– По­-моему, Путин на этих выборах подписал себе приговор. Он мог бы критиковать Медведева, то есть найти в своем окружении того, на кого можно все списать, кого можно объявить плохо работающими и таким образом освободить себе руки, уйти от ответственности…

«Кто нами управляет?»

– В моем далеком детстве возле пристани на Дону всегда толпились полупьяные­-полуинвалиды, которые искали заработка. Делились они на две категории. Для одной группы надо было выставлять пол-­литра, а для другой было достаточно «чекушки». Так вот, мы сейчас имеем дело с «чекушечниками». 50% пришло на выборы, 50% якобы проголосовало за них. Что это такое? По­-русски это «чекушка». И Путин тоже прекрасно понимает, что если он выбьется из строя «чекушечников», то ничего хорошего его не ждет…

– После этих выборов он [Путин] должен Кириенко отстранить. Что он от него ждал?

Что он должен какую­-то часть либерального электората, бывшего гайдаровского блока каким-­то образом подсоединить. Я думаю, что Кириенко сам по себе был переполнен благими намерениями. Он человек без политического опыта, наполнен какими-­то умозрительными схемами. Ему дали возможность реализовать эти схемы, но все провалили...

В целом я думаю, что мы достаточно благополучно из этой ситуации выбрались. Россия не впала в какую­-то катастрофу, резню и так далее. Россия сохранила костяк аппарата, который работает. Меня сейчас совершенно не интересует, что будут они делать. Понятно, что они не будут делать ничего существенного.

На итоги сегодняшних выборов собеседники взглянули  в перспективном плане: через год в Москве муниципальные выборы, как все повернется для Собянина?

– На самом деле я уже сомневался, что будут выборы. И тем более муниципальных может не быть.

... Вы полагаете, что у них есть какой-­то «мыслящий центр»? После всего того, что сейчас произошло, я уже убедился, что его нет. Я думаю, что может сделать в этом случае нормальный человек. Сделать то, чего не сделал Геннадий Андреевич Зюганов. Геннадий Андреевич – человек грамотный, и именно теоретически грамотный, понимающий, что такое идеология. Они выдвинули неплохую программу, там народные предприятия, по каждой частности у них нормальные соображения. Но там нет ведущего стержня, который должен поднять всех, объединить народ. Старики, молодежь, женщины, все должны увидеть свое будущее. Наш народ не живет короткими сроками. В мое время все знали, что, окончив школу, обязательно придется отслужить, а дальше надо учиться. Будешь учиться – сможешь достичь того-­то и того­-то. И эта реальная «лестница», перспектива была у каждого. И это сейчас основное, что должны сделать коммунисты – кроме того, что покончить с моделью пролетарского социализма (конечно, я никогда бы не проголосовал, если бы вопрос о реализации пролетарской модели социализма стоял как актуальная задача).

…Мне кажется, новые должны прийти. Но, как мне кажется, социализм равенства, каким они его себе представляют, уже не может быть нигде. Потому что научно­-технический прогресс предполагает неравенство: одаренные люди делают больше, чем другие, выдвигаются и так далее. Мир научно­технического прогресса – это мир вырывающихся талантов. Я думаю, должен произойти очень большой сдвиг. Я беру свою, научную сферу. Существует целый ряд стран, где полностью обходятся без бюрократии, сами ученые собираются и решают. То же самое в области искусства. Зачем всю жизнь жить вокруг конкурсов, которые устраивает бюрократия? Возьмем даже спорт. Где мы добились успехов сейчас? В паралимпийском спорте, потому что там меньше всего бюрократии.

…Я думаю (…) изменится механизм власти. Произойдет смещение центра принятия решений по очень многим вопросам вниз. Я бы сказал, муниципализация. Может быть, как в США, где президент чем­-то занимается, а страна живет своей жизнью. Нелепо, чтобы вопрос о какой-­то больнице решался кремлевским руководителем. Должна быть массовая передвижка вопросов на те уровни, где они в состоянии правильно решаться. За эти годы, если президент и руководство будут правильно действовать, они должны передать вопросы, за которые они отвечают, на уровень регионов и еще ниже, на уровень муниципалитетов.

Конечно же, вспомнился Б.Н. Ельцин, которого близко наблюдал первый мэр столицы, что бы он сказал про эти выборы?

…Не знаю, честно говоря. В Ельцине все время боролись два начала – партийный бюрократ и русский мужик. Подозреваю, что в данном случае, как и во все последние годы, верх бы взял партийный бюрократ.

…Нет, это не худший из исходов. Еще хуже – это какая­-нибудь идиотская диктатура. Сейчас не диктатура, но сейчас на очень многих участках складывается ситуация, когда тот, кто там командует, начинает воображать, что он действительно «полководец». Самое умное, что сейчас может делать власть – это начать перебрасывать и решение вопросов, и ресурсы для решения вопросов вниз, туда, где сидят люди, которые способны нормально оценить ситуацию. Если этого не будет происходить, то тогда рано или поздно возникнет конфликт между людьми, которые видят и знают, что надо делать, и людьми, в руках которых деньги и право принимать решения. Это классический конфликт конца романовской монархии, когда вся страна видела, что надо делать, а эти цеплялись, как могли.