К 120-летию со дня рождения Фэн Шань Хэ, Праведника народов мира

В 1937 г. должность первого секретаря китайского посольства в Вене занял Фэн Шань Хэ. Он стал свидетелем восхождения Гитлера к власти в начале 30-х, еще будучи докторантом Мюнхенского университета, и не разделял благодушие руководителей китайской дипломатии относительно планов Гитлера на Австрию. Он чувствовал, что поджигается фитиль, который полыхнет страшным пламенем, и предупреждал начальство: Австрия потеряет независимость, и последствия будут катастрофическими, особенно для евреев.

После аншлюса в марте 1938 г. положение австрийских евреев, и без того не блестящее, резко ухудшилось. Уже через месяц после аншлюса первые австрийские евреи оказались в Дахау и Бухенвальде. В мае 1938 г. нюрнбергские законы официально распространились на Австрию. Еврейская собственность и счета активно конфисковывались, руководители сионистских и еврейских организаций оказались в тюрьмах.

В августе 1938 г. Гитлер назначил унтерштурмфюрера СС Адольфа Эйхмана руководить т.н. Центральным бюро еврейской эмиграции в Вене. И Эйхман, сочетая репрессивные меры против евреев с поощрением эмиграции, создал вполне успешную систему избавления Австрии от евреев (и, парадоксальным образом, дав возможность более чем половине австрийских евреев шанс спастись). Нацистские власти предупредили, что если не последует немедленной эмиграции, то остальных евреев ждет тяжелая участь. Однако проблема заключалась для евреев не столько в том, как выехать, а в том, куда и как въехать. Не говоря уж о том, что практически все страны препятствовали въезду евреев, даже страны транзита требовали проездных виз. Америка требовала подтверждения финансовой независимости, да и исчерпала официальную квоту на евреев. Англичане резко сократили квоту на въезд евреев в Палестину. Швейцарские власти требовали отметки “J” в паспорте, чтобы воспрепятствовать пересечению евреями границы.

Австрийские евреи оказались в тупике. Все их мечты свелись только к визам. Иностранные консульства осаждались толпами, но от большинства из них было мало толку.

Фэн Шань Хэ с головой погрузился в работу. Он связался с американским «Джойнтом», ища пути помощи евреям. Но в отличие от дипломатов других стран, он оказался перед сложной проблемой: с 1937 г. большая часть Китая и его морских портов были оккупированы японцами. А японцы не признавали никаких виз, выданных китайским консулом. Но он нашел выход – прямо противоположный тому, который в Каунасе нашли Тиунэ Сугихара и Ян Звартендейк. Японский и голландские консулы обеспечивали выдачу евреям, оказавшимся на территории Литвы, въездных виз на остров Кюрасао, куда попасть все равно было невозможно, но зато это позволяло выехать из Литвы через СССР в Японию, где уже искались возможные конечные маршруты.

Китайский консул начал выдавать визы с конечным пунктом назначения «Шанхай».

Город был ранее мало известен европейским иммигрантам, и японские власти, частично занявшие Шанхай в 1937 г., не стали учреждать в порту иммиграционную службу: в итоге туда мог приплыть кто угодно. Но, главное, визы позволяли выбраться из Австрии, а там уже искать пути дальнейшего следования, решать, направляться ли в Шанхай, или сразу пытаться перебраться в другие страны.

По Австрии разнеслись слухи о «свободном городе» Шанхае. В консульство выстроились гигантские, часто многодневные очереди. По рассказу одного из спасенных, увидев консульскую машину, въезжающую во двор здания, он бросил заполненную анкету в открытое окно машины.

Поскольку вся семья получила визы, отчаянная попытка оказалась успешной.

Ситуация накалялась. Другая спасенная, ранее случайно познакомившаяся с Фэн Шань Хэ, рассказывала, что он нередко провожал ее домой и регулярно бывал там – считая, что благодаря его дипломатическому статусу нацисты не осмелятся избивать или унижать ее, как других евреев. Когда ее брат был арестован и отправлен в Дахау, Фэн Шань Хэ добился его освобождения благодаря проставленной китайской визе. В 1939 г. брат с сестрой уехали в Палестину.

Фэн Шань Хэ безостановочно штамповал визы в паспорта австрийских евреев. Согласно позднейшему отчету китайского консулата в Вене, в течение 1938-1939 гг. в среднем евреям выдавалось 400-500 виз в месяц, но это были только учтенные визы. На самом деле, неучтенных виз было намного больше, как следует из серийных номеров сохранившихся документов.

Около 6 тыс. евреев добрались до Шанхая. Многие другие нашли возможность уехать в Австралию, Британию, Палестину, страны Латинской Америки и США.

Деятельность Фэн Шань Хэ не осталась незамеченной китайским представительством в Берлине. Видимо, опасаясь наводнения Шанхая евреями и боясь дальнейшего ухудшения и без того  напряженных китайско-германских отношений (на почве подозрений в излишней лояльности евреям), посол Китая в Берлине приказал консулу прекратить неограниченную выдачу виз еврейским беженцам. Подозревая неисполнение его распоряжений, он сослался на слухи о незаконной «продаже виз» и велел устроить проверку документации консульства, но ничего криминального не обнаружил. Но в апреле 1939 г. Фэн Шань Хэ все равно получил выговор за «неисполнение распоряжений», так и оставшийся в личном деле дипломата. Его преемник уже строго следовал правилам и выдавал только «положенное количество виз».

Фэн Шань Хэ не довелось встретиться ни с одним из тех тысяч, кому он помог. Большинство из членов спасенных семей о нем и не слышали. Он никогда не искал признания, да и вообще редко говорил о своей деятельности консула в Вене, разве что делился воспоминаниями с дочерью. Он объяснял ей свои действия довольно просто: «Видя, что евреи обречены, было вполне естественно чувствовать сострадание и желать им помочь».

Фэн Шань Хэ умер в 1997 г., в возрасте 96 лет. Он спас тысячи людей. При жизни о нем так никто и не вспомнил. И только после его смерти, благодаря неустанным исследовательским трудам дочери, в Яд-Вашем стали поступать свидетельства спасенных.

В 2000 г. ему было присвоено звание Праведника народов мира.

21 апреля 2015 г. на здание бывшего китайского консулата в Вене, при участии китайских и израильских дипломатов, была прикреплена бронзовая доска в память о Фэн Шань Хэ. И как это уже вошло в повсеместную традицию, не очень мне симпатичную, его стали называть «китайским Шиндлером».

Он не Шиндлер. Он Фэн Шань Хэ, которому сегодня исполнилось бы 120 лет.