ВЦИОМ: 28% жителей Дальнего Востока хотели бы покинуть регион

Идея министра обороны РФ и главы Географического общества Сергея Шойгу о строительстве в Сибири новых крупных городов, несмотря на всю фантастичность, на глазах превращается в реальный проект. Её поддержал Кремль, появились сроки исполнения – 2030 год. Правительство давно не жалеет средств на развитие Дальнего Востока, а мечта Шойгу о «сибирском Петербурге» находится вполне в русле правительственного дискурса. Проблемы совсем в другом.

Северные против южных

В августе на встрече с сибирскими учёными Сергей Шойгу сказал следующее: «Нам необходимо в Сибири построить три, а лучше пять крупных научно-промышленных, экономических центров, проще говоря, городов с населением 300–500 тысяч, лучше – до миллиона человек». Многие эксперты отнеслись к словам Шойгу с недоверием: бамовские посёлки при СССР тоже планировали развить до городов-миллионников. Но ещё в нулевые была принята программа по их расселению, а в «столице БАМа» Тынде сегодня мается максимум 30 тыс. человек. Так какие могут быть новые мегаполисы? Их нельзя построить с нуля, они могут только вырастать при наличии экономических связей, районов, подкрепляющих их по населению. Шойгу, как строитель, это прекрасно знает.

Однако в Китае несколько миллионников построено как раз с нуля по решению Компартии. Например, по соседству с Благовещенском на китайской стороне Амура вырос 1, 8-милионный город Хэйхэ. Вырос в буквальном смысле: его образовали решением Госсовета КНР в 1980 г., а сейчас здесь километры богато освещённых небоскрёбов, мостов, виадуков. С 2004 г. гражданам России открыт безвизовый доступ в образованную в Хэйхэ зону свободной российско-китайской торговли. Они могут видеть проходящие здесь Трансманьчжурскую трассу и газопровод до самого Шанхая, в который «ныряет» наша «Сила Сибири». Почему же мы так не можем?

Главное препятствие, безусловно, демографическое. В 1, 3‑миллиардной Поднебесной ещё толком не завершился процесс урбанизации – миллионы сельских китайцев прут в города, и конца-края этому процессу не видно. А российская деревня уже к 1980‑м гг. перестала быть поставщиком рабочей силы в города. Наоборот, естественная убыль населения у нас достигла 600 тыс. человек в год с учётом коронавирусного «скачка». Кто же добровольно поедет в Сибирь? Москвичи? Петербуржцы?

Однако практика показывает, что россияне всё же способны создавать мощные миграционные потоки не только в Москву. Например, Краснодар, выглядевший 20 лет назад большой станицей, сегодня имеет население около 2 млн человек, которое к 2030 г. может удвоиться. Правда, на Кубани тепло, а в Сибири холодно и нет пляжей – это тоже должны учитывать исполнители идей министра обороны.

Впрочем, когда президент Путин поддерживал почин Шойгу, о городах-миллионниках уже ничего не говорилось. Речь шла о «сотнях тысячах рабочих мест», «современной промышленности» и адекватных вложениях из казны. В СМИ высказывались предположения, что первый новый город может появиться на границе Хакасии и Красноярского края – в Минусинской котловине. Эту долину между горными системами называют «Сибирской Италией» за необычно тёплое лето, позволяющее выращивать фруктовые и ягодные культуры, разводить сады и бахчевые культуры. А в январе здесь всего-то минус 18. Два года назад идея уже обсуждалась: проект нового города оценивался тогда в 3 трлн рублей.

Научный руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлёв напоминает, что нынешнее российское руководство питается идеей царских времён: три параллельные дороги с Запада на Восток, с которыми будут пересекаться железные дороги с юга на север: «Логика простая: мы построим железную дорогу, вдоль неё разовьётся экономика. В центре этих транспортных крестов – новые города».

Тем не менее в Сибири до сих пор лишь три миллионника – Красноярск, Новосибирск и Омск. Если сложить карту России пополам, то на западной части окажется 135 млн россиян, а на восточной – 7–8 миллионов. Нет никаких сомнений, что Кремль сможет изыскать 3 трлн на новый мегапроект, но удастся ли впоследствии заселить «Сибирскую Италию» людьми и получить экономический эффект – большой вопрос. По крайней мере грандиозная программа поддержки Дальнего Востока пока не смогла остановить депопуляцию восточных окраин.

Развитие не для людей

Незадолго до начала пандемии, осенью 2019 г., «АН» рассказывали о новой программе Министерства развития Дальнего Востока: до 2025 г. в макрорегион нужно вложить 11, 5 трлн рублей инвестиций – то есть по два триллиона каждый год. Эта грандиозная сумма потребуется, чтобы выполнить наказ президента Путина: достичь 6%-ного роста в год, как у ведущих экономик Азиатско-Тихоокеанского региона. Президент Владимир Путин предложил вдвое увеличить выплаты для учителей и врачей, приезжающих на Дальний Восток, пожурил главу «Аэрофлота» за дорогие авиабилеты и назвал придурками тех, кто считает восточные провинции «балластом».

Словно уловив исходящие с небес флюиды, Российский центр исследований (РЦИ) АТЭС и Всероссийская академия внешней торговли (ВАВТ) опубликовали доклад, в котором утверждают, что обещанный «поворот России на Восток» состоялся.

Доля азиатско-тихоокеанских стран в российском экспорте выросла на треть, а в импорте почти достигла 45%.

Однако Минвостокразвития, существующее с 2012 г., не сумело даже остановить бегство населения с Дальнего Востока. Речь пока идёт лишь о сокращении «темпов отъезда», несмотря на подъёмные приезжим специалистам, раздачу «дальневосточного гектара» и создание «территорий опережающего развития», где у бизнеса были бы льготные условия. Согласно исследованию ВЦИОМ, 28% жителей Дальнего Востока хотели бы сменить место жительства и навсегда покинуть регион. Это притом что за последние 20 лет народу и так стало меньше на 23%. Но правительство по-прежнему прорицало в стратегиях развития, будто к 2025 г. население ДФО увеличится с 6, 2 до 6, 5 млн человек.

С чего это могло бы произойти, умом не понять. Сегодня на Дальнем Востоке детей в возрасте 5–15 лет почти в два раза меньше, чем молодёжи 20–29 лет. Откуда тогда возьмётся демографический бум? Но на конференциях приходится слышать от чиновников: «Как так? Раз президент поставил задачу, мы должны обеспечить». И в 2019 г. население ДФО действительно выросло сразу на 2 млн человек – за счёт присоединения к Дальнему Востоку Бурятии и Забайкалья.

Но де-факто на тысячу детей, несмотря на все вливания денег, по-прежнему приходилось около 667 мест в детских садах. Плотность автомобильных дорог в пять раз ниже среднероссийской. Преступность бьёт рекорды, уровень благоустройства городов таков, что проехать по тротуару с коляской – большая проблема.

Ещё в октябре 2018 г. аудитор Счётной палаты России Юрий Росляк заявил, что программа «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона на период с 2019 до 2021 г.» не отвечает целям стратегического развития и не решает проблему миграционного оттока. Никак не обеспечивается и главная цель финансирования: создание комфортных условий проживания населения. В некоторых школах Владивостока, например, – по 40 человек в классе.

Интереса нет

На что же тогда уходят бюджетные триллионы? На инфраструктурные мегапроекты. По сути, дальневосточникам, которым нужны нормальные образование и здравоохранение, отсутствие бюрократических барьеров, адекватные суды и верховенство права, говорят: мы вам построили новую железную дорогу, мост и стадион – что вам, гадам, ещё от нас надо? В новую программу вошёл мост на Сахалин длиной 5, 9 км, соединяющий мыс Погиби с мысом Лазарева через пролив Невельского. Вместе с 452-километровой железнодорожной веткой из Комсомольска-на-Амуре в Ильинское он обойдётся в разы дороже Керченского моста в Крым – предварительно в 2018 г. называлась сумма в 540, 3 млрд рублей, которая может подрасти «в процессе».

Тут есть неправильно застёгнутая первая пуговица. 1, 8-миллионный город Хэйхэ вырос на зависть соседнему Благовещенску не потому, что у китайского руководства больше политической воли, чем у наших. Власти Поднебесной проплатили инфраструктуру, запустив проект. Но небоскрёбы построили частники, поскольку у них появились здесь сносные условия для заработка. А облик 225-тысячного Благовещенска остался брежневско-хрущёвским, потому что вбитые в реконструкцию БАМа и Транссиба миллиарды не сделали город приманкой для частных инвесторов. А без них даже небольшой «город солнца» не построить.

Капиталист должен поверить, что наибольший барыш ждёт его не в Китае, Индии или Казахстане, а именно на Дальнем Востоке с его сословиями силовиков, назначаемыми губернаторами, набегами контрольно-ревизионных варваров и международными санкциями. Причём на этапе принятия решения он не может пропустить информацию, как опрокинули Олега Тинькова c землёй под горнолыжный курорт на Камчатке. Как, поверив в чиновничье радушие, инвестор построил на площади Серышева в Хабаровске 15-этажный офисный центр «Счастье» с кофейнями и детским городком. Но арбитражный суд постановил снести «Счастье» за счёт инвестора «по требованиям безопасности» – оказалось, по соседству находится следственный изолятор. В другом случае частник вложился в жилой комплекс на берегу Амура, за 200 млн расселил беспросветные бараки. И вдруг власти останавливают проект по жалобе местной епархии: новостройка может испортить вид на Спасо-Преображенский кафедральный собор.

Ещё не стоит забывать, что вся канитель с поддержкой Дальнего Востока преследовала геополитическую цель – чтобы китайцы постепенно не переселились и не отжали далёкий от Москвы регион. Но сегодня выходит так, что наши дальневосточники чаще ищут работу в Китае и Южной Корее, чем китайцы на наших восточных просторах. Соседям тоже нравится жить где потеплее: приграничная с Дальним Востоком китайская провинция Хэйлунцзян потеряла за 10 лет 18% населения. Тогда зачем мы тратим на азиатские владения такие огромные ресурсы? Ведь Сибирь в целом неважно приспособлена для жизни людей, даже если есть отдельные оазисы, а нравы в бизнесе адекватны. Для романтической идеи освоения тайги Кремлю нужен не российский, а советский народ.