Как сложилась судьба Бубы Касторского

Несмотря на слова своего персонажа «я из Одессы, здрасьте», Борис Сичкин, хоть и являлся евреем, никак не был связан с этим городом. Он родился в Киеве после революции в 1922-м году, а в зрелые годы переехал в Москву. Отец-сапожник ушел из жизни, когда он был в совсем юном возрасте, а потому семья, в которой было семеро сыновей, жила довольно бедно.

Из-за отсутствия мужского воспитания Борис и его братья связались с плохой компанией – их всерьез опасались соседи. А первыми зрителями талантов нашего героя стали участники киевского прecтyпнoгo сообщества, которые собирались на еврейском рынке. Он танцевал для них чечетку, цыганские и русские танцы, чему был обучен братом. Взамен получал вознаграждение в виде продуктов, которые отдавал маме. Когда ему надоела такая жизнь, парень сбежал из школы, за что был оттуда немедленно отчислен.

Впрочем, после этого пятнадцатилетнему Боре повезло. Как хорошего танцора, его приняли в ансамбль народного танца, что позволило поступить в театральную школу и окончить ее с успехом. Директор коллектива считал его себе обязанным, а потому воспротивился, когда его подчиненный захотел перейти в военный ансамбль песни и пляски. Ему было сказано, что родине нужны солдаты, а не танцоры.

Тем не менее, перед войной парень успел оформить долгожданный переход. Когда началась Великая отечественная, девятнадцатилетний Сичкин ездил по всем фронтам и танцевал для солдат. Во время Курской битвы он решил, что не дело отсиживаться за чужими спинами, отбился от своих и вместе с другими бойцами отправился на переформирование.

Его назначили пулеметчиком и пустили в бой. Но о бегстве артиста узнали военные власти, которые посчитали, что самовольное оставление части является наказуемым делом, даже несмотря на то, что молодой артист отправился не куда-нибудь, а под пули. Но на этот раз для него все обошлось, парня лишь слегка пожурили, а затем даже дали медаль за боевые заслуги и впоследствии – медали на взятие Варшавы, Праги, Кенигсберга, Берлина.

Первую роль в кино от получил в возрасте тридцати двух лет. Затем последовал восьмилетний перерыв, но в дальнейшем Сичкина снимали уже регулярно. Тогда вышли такие ленты с ним, как «До свидания, мальчики!», «Неисправимый лгун», «На войне, как на войне» и, конечно, знаменитые «Неуловимые мстители». Там он сыграл практически самого себя – веселого еврея Бубу Касторского, танцора и куплетиста. Отличие было только в том, что он был родом из Киева, а не из Одессы.

Артист заработал действительно всенародную славу и начал ездить по стране с концертами. Но счастье было недолгим. В 1973-м году тамбовские опера выдумали дело о том, что Сичкин наряду с другими артистами получал за концерты больше денег, чем следовало. Его судьбу решали почти год и в итоге оправдали. Но затем практически перестали снимать, а единственного сына Бориса Михайловича исключили из консерватории, после чего его жена попала в бoльницy.

Через несколько лет он принял решение об эмиграции и по еврейской квоте отправился сначала в Австрию, а затем в США. С ним уехали и родные, причем, на троих у семьи с собой было всего лишь сорок долларов. Английского языка никто из них не знал.

Сичкин и его жена-танцовщица поначалу, как и все эмигранты, обивали пороги русских ресторанов, где им давали возможность заработать через выступления. Он поселился в нью-йоркском районе Куинс, который был традиционно разделен на множество национальных кварталов. Позже его стали приглашать в голливудское кино, например, на роль Брежнева к Оливеру Стону, а также звали сниматься в Россию.

Но все равно, Буба Касторский жил очень бедно и никогда не поднялся до своей прежней славы. Вскоре он расстался с женой и последние годы жизни провел в бесплатном доме престарелых для неблагополучных американцев.