Высокий Коммунитаризм, как Русская Идея. Часть VI

Коммунитаризм против «Рублевского княжества»

Современные тенденции  «модернизации»

Сегодня правящая капиталистическая элита пытается внедрить «инновационный проект» территориального передела России, в результате которого вместо 83 регионов в стране останется 20 «агломераций» населением более 1 млн. человек. К этим планам нужно отнестись очень внимательно. Создание таких «агломераций» временно решит некоторые экономические задачи, но породит целый ряд громадных социальных и политических проблем. 

Сейчас в России 90% городов – малые города с числом жителей менее 100 тыс. человек, при этом  велик процент моногородов, ориентированных на производства, которые были уничтожены в результате «либерализации экономики». И хотя доля городского населения растет, в основном развиваются только несколько крупных мегаполисов, причем происходит это за счет переселения из малых городов (при этом  села уже практически уничтожены – так за время реформ исчезло более 23.000 населенных пунктов). 

При продолжении такой «либерализационной» политики к 2025-2030 гг. из-за сокращения примерно на 15% абсолютной численности населения, только 6 крупных городов могут рассчитывать на небольшой рост населения: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Нижний Новгород, Екатеринбург и Самара. Миллионники - Омск, Казань, Уфа, Челябинск, Ростов-на-Дону, Пермь - будут уменьшаться. 

В связи с этим «модернизаторами» предлагается развивать «агломерации» (скопление населенных пунктов, объединенных в сложную систему с интенсивными производственными, транспортными и культурными связями)[1]. Причем объединение городов и сел предполагается без создания единого муниципального образования[2]. 

За основу новой экономики «инноваторами» решено принять агломерации-трехмиллионники, где «на основе достижения критической массы интеллектуальных ресурсов сформируется инфраструктура знаний, и реализуется новая модель городского управления и концепция креативного города»[3]. Для чего потребуется жесткая система управления (т.е. фактически анонсируется политика капитал-тоталитаризма), в том числе и на стадии формирования, «чтобы не допустить стихийного формирования агломераций». По мнению чиновников, новая система будет способствовать и созданию новых городов, в которых будет «системно спланированная инфраструктура, включающая организацию транспорта, энергетическую самодостаточность на основе возобновляемых источников энергии, экологическую эффективность, комфортную планировочную структуру городского пространства». Сами чиновники предполагают координировать планы территориального и инфраструктурного развития, предоставив свободный миграционный режим.

Между тем на данный момент создание агломераций законодательно невозможно. Их границы не соответствуют административному делению, и возникнут проблемы с распределением бюджетных денег, указывается в документе. Поэтому следующим этапом «либеральной модернизации» станет изменение законодательства, проводимое через Думу.

Попробуем разобраться…

Причин появления этой инициативы несколько:

- во-первых, нужно понимать, что этим территориальным переделом «модернизаторы» пытаются замыть следы разрушительных «либеральных реформ», ставшие причиной вымирания страны, захвата общественной собственности в интересах узкой группы лиц, разрушения перерабатывающей экономики и ликвидации социальных гарантий (здесь кроется и причина «десталинизации» сознания – переформатирование «архаичных русских» в» общечеловеков» -  «главная цель для правозащиты»);

- во-вторых, инициатива имеет популистский момент — большая реформа затеяна, чтобы продемонстрировать: «страна не в застое, а движется к чему-то большому и лучшему» - попытка создания либерального симулякра «захватывающей мечты о будущем» (нивелируя откровения Ж.Аттали);

- в-третьих, есть мощный личный интерес у «инноваторов», заключающийся в том, что эти процессы приведут к новому переделу стремительно сокращающихся в результате глобального кризиса капитализма бюджетных потоков и концентрации их в руках узкой корпоративной группы «российской элиты» (в т.ч. в рамках внутривидовой борьбы).

Между тем, очевидно, что:

- во-первых, совокупный потенциал 20 «агломераций» недостаточен для вытягивания находящейся в состоянии полураспада депрессивной «периферии» (в стране только 350 «проблемных» моногородов, и не все их можно затянуть в агломерации);

- во-вторых, в рамках экстенсивной модели развития региональные мегаполисы (даже самые успешные) уже вытянули из своей периферии все основные ресурсы;

- в-третьих, сами мегаполисы, пережив масштабную деиндустриализацию в ходе «либеральных реформ» 90-х, в условиях продолжения «либеральной» политики, так и не стали «точками роста» (Ф.Перру) в индустрии и инновациях, способными возвращать периферии сегменты промышленных производств и элементы социальной инфраструктуры, а превратились лишь в центры базирования и распространения «торговых сетей» (точки реализации импортируемого товара и экспансии зарубежных финансовых капиталов  - в т.ч. с учетом механизма рублевой эмиссии);

- в-четвертых, сама структура мегаполисов стала инструментом личного обогащения приобщенного чиновничества, не способного к инициации экономического роста и структурной перестройки экономики, необходимых для поднятия депрессивных «малых городов» - где после катастрофы 90-х практически отсутствует инфраструктура (инвестиционная, логистическая, производственная, транспортная), способная воспринять потенциальные «модернизационные импульсы», идущие из мегаполисов;

- в-пятых, уровень исполнения решений, который мы видим на протяжении последних 20 лет, заставляет как минимум сомневаться в качестве исполнения этого проекта.

И это не считая такого «тонкого» момента, что практически все земли вокруг мегаполисов находятся в частной собственности. 

Что же еще кроется в очередной «модернизационной инициативе», исходящей от  капиталистической элиты? Здесь нужно вспомнить о заявлении «Ведомостям» Марины Удачиной  (директора «Института инноваций, инфраструктуры и инвестиций»): «…развитие агломераций – естественный процесс во всем мире, и России присоединяется к нему с опозданием». И с ней нельзя не согласиться – эта тенденция характерна для «периферии» глобального капиталистического мира, где остро стоит вопрос о -

Slum people («лишнее население»)

Согласно докладу  ООН «Вызов трущоб» (2003 г.), из 6 млрд населения 1 млрд - это трущобные люди (slum people). «Трущобный миллиард» сегодня это 1/3 мирового городского населения или 80% городского населения наименее развитых стран. Он ничего не производит и почти ничего не потребляет. Так стихийная агломерация неизбежно происходит и в афро-азиатских и латиноамериканских странах. «Slumland» раскинулся от предгорий Анд и берегов Амазонки до предгорий Гималаев и устья Меконга, где население разоряющихся сельских поселений  скапливается в городах, образуя огромные трущобные зоны или bidonvilles[4].

«Глобализация» исключает все «нерентабельное» население и не подразумевает всей территории планеты, лишь представляя из себя порядка 200 агломераций[5], связанных между собой по воздуху и по морю (фактически являясь проекцией менталитета элиты «империи философии моря»). «Дикие территории» между этими точками не попадают в современный глобальный мир и предназначены лишь для черпания ресурсов. Самое интересное, что из «глобальных агломераций» эти территории практически не контролируются (если не считать планов глобалистов по сокращению «туземного населения», которое имеет наглость поглощать ресурсы[6]). Так кроме мест добычи и транспортировки ресурсов остальные территории «глобалов» не интересуют, поэтому они отданы местным племенам и кланам (как в Сомали), криминальными сообществами (как в Латинской Америке или «Золотом Треугольнике») и т.д.

Не случайно, что сейчас в западной «прогрессивной» мысли уже появилась социологическая теория «20:80». Согласно ей в современном западном обществе меняется социальная структура: 20% - богатые, 80% - бедные, и никакого среднего класса - он размывается, тает вместе с нацией-государством, частной формой которого является welfare state. Гипербуржуазия существует безнаказанно, пожирая в условиях глобализации капитал низших групп буржуазии и доходы среднего класса[7].

Процесс глобализации все больше вытесняет человека, в  связи с этим все острее встает вопрос «экономически избыточного населения». К 2020 г. численность трущобников составит 2 млрд при прогнозируемых 8 млрд населения планеты. Экологически и психологически трущобы не выдержат такой пресс. По прогнозам демографов, к 2025 г. от 30% до 50% населения крупнейших городов Севера будут выходцами с Юга. Чтобы увидеть это будущее, достаточно взглянуть на Нью-Йорк или Лос-Анджелес с трущобами в центре города, Париж или Марсель, арабская половина которого практически не управляется французскими властями. Афро-арабский и турецкий сегменты в Европе живут своей жизнью, активно не принимая ценности общества, в которое мигрировали. По арабским и турецким каналам кабельного телевидения в Европе идут антиамериканские и антиизраильские фильмы – так зреют «гроздья гнева». Теперь здесь, благодаря  США, есть еще и  мощный албанский сегмент, мусульманский и криминальный одновременно.

Сегодня в мегаполисах одновременно сконцентрированы эксплуатируемые и те, кого даже не берут в эксплуатацию – «избыточное человечество». Капиталистическая верхушка переезжает в укрепленные загородные виллы, как это делала римская знать в конце империи, бросая Рим, форум которого зарос травой, где паслись свиньи. Переезд сытых пожилых изнеженных римлян в охраняемые виллы не помог, как не помогли и «limes» - их смели варварская волна и собственные восставшие низы.

20 агломераций на территории России будут составлять порядка 3-5% от мира «глобальных агломераций», а остальное население – это «лишние люди». Пятиметровый забор, возводимый вокруг «агломерации Сколково» – одна из иллюстраций, - равно как и фейс-контроль, строжайшая пропускная система и все прочие атрибуты «рублевского княжества», которое пытается мультиплицировать свое видение жизни, но капиталистическое воспроизводство прибыли предполагает наличие эксплуатируемых и бесконечное накопление прибыли эксплуататорами. И эти противоречия без пересмотра политэкономических основ неразрешимы.

Что будет с теми, кто оказался вне агломераций? Кто в этом случае бросит спичку – вопрос отдельный…  Между тем, здесь может возникнуть и некоторый позитив - 

«Стихийный коммунитаризм», как внесистемный выход

Далеко не все захотят жить в трехмиллионных агломерациях – в первую очередь те, кто устал от бюрократического произвола и кому физический, интеллектуальный и социальный потенциал позволяет жить, рассчитывая исключительно на свои силы.

И таких людей, которые будут уходить на неконтролируемое «глобалами» пространство, немало. Они будут создавать некие общины, живущие по своим законам. Какими будут эти общины – однозначно сказать сложно. Безусловно, нужно ожидать конфликтов с преступными сообществами и борьбы на уничтожение или симбиоз. Но эта общность, живущая вне контроля глобалистских агломераций, может создать серьезные проблемы для агломераций, живущих за счет ресурсов «туземцев» и отсекающих основное население от общественного пирога.

Вероятно, что из них и возникнет новый жизнеспособный русский этнос (А. Фурсов).

А пока своими действиями российская политэлита лишь приближает революцию[5].

«Высокий коммунитаризм», как системный выход из ситуации

«Высокий коммунитаризм» для решения существующих проблем предлагает комплексный поход.

Во-первых, программы создания агломераций в качестве региональных «точек роста» должны быть, как минимум, дополнены долгосрочными целевыми программами социально-экономического развития регионов на основе консолидации ресурсов «смежных» регионов при поддержке федерального Центра и заинтересованных ФПГ общефедерального масштаба. Эти программы должны отражать потребности развития не только производственной, но и социальной сферы регионов. Также необходимы анализ текущего состояния дел в малых городах в каждом из регионов-субъектов РФ, для создания программы развития отдельных «малых городов» и территорий, отражающие специфику и возможности конкретных регионов. Разработка подобных «микропрограмм» должна стать совместной задачей местных, региональных и федеральных властей.  Но способна ли на это политэлита, хранящая авуары на западе, где обучаются и живут их наследники – отражая стереотипы менталитета «рублевского княжества», расположенного между центром Москвы и Горками? Отсюда вытекает -

«Во-вторых», - когда экономическое развитие страны идет с двумя разными скоростями – в Москве и регионах. Причины этой диспропорции, как мы уже отмечали, кроются в суровых природных условиях и географических расстояниях, которые требуют высокой концентрации капитала для достижения экономических целей. Поэтому участие государства единственно возможно для осуществления крупных проектов (альтернативой служит захват национальных ресурсов глобальным финкапиталом). Не случайно основу экономики России составляют крупные компании (выросшие исключительно на базе, созданной при социализме), которые даже при частной форме собственности во многом зависят от взаимоотношений с органами госвласти. И не стоит питаться иллюзиями о возможности полного отделение бизнеса от государства – их взаимоотношения будут длиться еще очень долго - пока не изменится климат (развал страны и уменьшение ее географических размеров не обсуждаем). В результате руководители всех крупных корпораций находятся в Москве, чтобы эффективно решать вопросы взаимоотношения с государством. Это определяет расположение штаб-квартир компаний, место уплаты ими налогов и спроса на высококвалифицированных специалистов  - следовательно, и основного фонда оплаты труда.

Ситуацию нельзя решить директивным локальным увеличение налогов или формальным переводом штаб-квартир в регионы. Первое действие нанесет удар по местному мелкому и среднему бизнесу, второе действие будет носить формальный характер. Концентрация федеральной власти в Москве, как и отсутствие ротации элит, служат теми якорями, которые намертво привязывают к себе местоположение крупных компаний, а значит, и рынки ресурсов и капитала. Поэтому единственным выходом из ситуации является перенос части федеральных органов власти по различным регионам, с сохранением вокруг президентской администрации силовых органов – как «бича божьего». 

Перераспределение столичных функций в структуру «сетевого Третьего Рима» даст не только толчок для развития связи, транспорта и его инфраструктуры, создания качественно нового спроса и социальных моделей в регионах, роста региональных рынков, снижения проблемы сепаратизма, освобождения перегруженной Москвы, но и снизит коррупционность, поскольку документооборот неминуемо перейдет на электронные формы, повысив открытость структур и затруднит сращивание бизнеса и государства в этом вопросе, требующим личного контакта. Все эти меры крепят экономическую и политическую целостность страны. Разнесение органов федеральной власти естественным образом дает толчок к более быстрому внедрению технологий электронного правительства и сетевого планирования экономики.

Сейчас же органы власти тянут на себя одеяло с населения, вместо того, чтобы «пойти в народ» - но «Магомед должен идти к горе». Аргументы о «невозможности управления» не принимаются – так ТНК работают по всему миру, не теряя качества управления (подробнее).

При этом нужно не забывать специфику нашего хозяйства, когда в силу суровости природно-климатических условий создается небольшой по объему совокупный общественный - следовательно, и прибавочный продукт - по сравнению с Западной Европой, Восточной или Южной Азией. В таких условиях средним и тем более нижним слоям господствующего класса прибавочный продукт может достаться только в том случае, если будут ограничиваться эксплуататорские аппетиты самых верхов. Ограничить эти аппетиты может только контроль за государством (как «сообществом сообществ») со стороны самих сообществ, и сокращение госаппарата, при повышении его эффективности. Эти условия выполнимы лишь в условиях при повышении роли сообществ – базового принципа коммунитаризма.

В-третьих, по подсчетам экспертам, сумма, необходимая России на модернизацию, составляет порядка $13,5 трлн в течение 10 лет (без учета денег, требуемых на модернизацию армии, ЖКХ, пенсионной системы и др. государственных программ)… и если даже все это время цена нефти на мировом рынке будет находиться в пределах 100$… Россия способна заработать не более 12% требуемой суммы. Выходом из этого тупика может быть только изменение существующего механизма рублевой эмиссии и переходе на принципиально другую финансовую систему, лежащую в основе экономики Высокого Коммунитаризма, что неминуемо означает смену всех политэкономических отношений. Что повлечет не только изменение принципа распределения полномочий, но и значительно увеличит деловую активность населения, при повышении социальной ответственности  и качественном улучшении человеческих отношений.

P.S. «Гламурный писатель» Быков напрямую связывает «феномен консюмеризма с либерализмом». И он прав – в существовавших до этого идеалистических проектах главным стимулом общественной и личной жизни человека является поступок, а не потребление. Либерал-капитализм в борьбе с конкурирующими политическими теориями в качестве оружия традиционно использует «подкуп потребления». «Мир потребления, защищая свою свободу потребления, может зайти довольно далеко. Как следствие, он имеет большие шансы остаться свободным, нежели, скажем, мир идейного свободолюбия. Поскольку сражаться за идею готово 5-10% населения любого общества (пассионарии по Гумилеву – прим.м09), а вот сражаться за свои «шкурные» интересы «человека потребляющего», готовы сражаться 99% населения. Так, человек может не заметить, что у него отнимают свободу выбирать и быть избранным в органы власти, но он сразу заметит, если из магазинов исчезнет соль или спички. Таким образом, горизонтальный, сетевой мир потребления достаточно надежный защитник либреализма».

Коммунитаризм обезоруживает либерализм – этот идеалистический проект способен удовлетворить человеческие потребности, ограничивая их лишь на том уровне, который до сих пор не достигло 95% населения.

_________

[1] в качестве «радужной альтернативы» в рамках «форсайт-проекта» предлагается проведение активной иммиграционной политики, изъятие детей из семей и их дальнейшая «чипизация» 

[2]  так на Кубани планируется создание Краснодарской агломерации, в которую войдут 3 города и 4 поселка городского типа (ПГТ), а общее население составит 1,34 млн. человек. Самая крупная агломерация – Москва – будет включать 81 город, 72 ПГТ и 17,32 млн. человек. Санкт-Петербургская – по 32 города и ПГТ ( 6,23 млн.). Самая мелкая - Иркутская - будет включать 6 городов и 2 ПГТ (1,081 млн. человек).

[3] отметим, что лексика этой «инновации» опять-таки копирует «форсайт-проект»

[4] фавелы, баррьо, банльё, hooverville и т.д. 

[5] очевидно, что наши западноцентричные «модернизаторы» прочитали работу К.Омаэ, который описывает современное состояние глобализацию, выраженной в т.н. «регионах-экономиках» (Силиконовая долина, Сингапур, Тайвань, ряд регионов Японии и т.д.) с населением порядка 3-20 млн человек. Такие регион-экономики разбросаны по всему миру, они ориентированы друг на друга, связь между ними обеспечивает глобализацию. Это мир, где чисто и светло, это мир глобализации. А что делать с теми людьми, которые вытеснены? Омае на это ответ не дает.

Зато ответ дает неомарксист И. Валлерстайн, который говорит, что когда окончательно оформится разделение на такие глобальные агломераты «регионов-экономик» (или капиталистическое «ядро» в терминологии Валлерстайна, куда войдут в том числе и представители «национальных элит») и не вошедшие в эти агломераты регионов «периферии» (глобальной нищеты) – т.е. закончится процесс деления на центр (где интернациональный капитал приобретёт свое конкретное географическое выражение) и периферию (и прекратят свое существование полупериферии) - начнется глобальный поход против капитала и произойдет интернациональная революция.

Нужно отметить, что наблюдение этих абсолютно противоположных по своим взглядам людей прекрасно иллюстрируют постулат Мао Цзэдуна - «мировая деревня окружает мировой город», где сконцентрированы эксплуататоры.