Эвелина. Письмо 1

ПИСЬМО I
ЛЕДИ ГОВАРД К ПРЕПОДОБНОМУ МИСТЕРУ ВИЛЛАРУ Говарду Гроуву, Кент.
МОЖЕТ ли что-нибудь, мой добрый сэр, быть более болезненным для дружеского ума, чем необходимость сообщать неприятные сведения? В самом деле, иногда трудно определить, кого следует жалеть больше-релятора или получателя дурных вестей.
Я только что получил письмо от мадам Дюваль; она совершенно не знает, как себя вести; кажется, она хочет исправить содеянное ею зло, но хочет, чтобы мир поверил в ее невиновность. Она готова была бы обрушить на другого всю ненависть тех несчастий, в которых она одна повинна. Ее письмо жестокое, иногда оскорбительное, а твое!-вы, перед которым она в долгу, который даже больше, чем ее недостатки, но чьим советам она нечестиво приписывает все страдания своей сильно пострадавшей дочери, покойной леди Белмонт. С основным смыслом ее письма я вас ознакомлю; само письмо не заслуживает вашего внимания.
Она говорит мне, что в течение многих прошедших лет постоянно ожидала поездки в Англию, что помешало ей написать письмо на эту печальную тему, дав надежду на личные расспросы; но семейные обстоятельства все еще задерживали ее во Франции, из которой она теперь не видит никакой перспективы уехать. Поэтому в последнее время она прилагает все усилия, чтобы получить верный отчет обо всем, что связано с ее опрометчивой дочерью.; в результате чего, давая ей некоторое основание опасаться, что на смертном одре она завещала миру младенца-сироту, она милостиво говорит, что если вы, с кем, как она понимает, находится ребенок, добудете подлинные доказательства его родства с ней, вы можете отправить его в Париж, где она должным образом позаботится о нем.
Эта женщина, несомненно, в конце концов сама себя осудила в своем самом противоестественном поведении; из ее писем видно, что она все еще так же вульгарна и безграмотна, как и тогда, когда ее первый муж, мистер Ивлин, имел слабость жениться на ней; и она нисколько не извиняется за то, что обратилась ко мне, хотя я был всего один раз в ее обществе.
Ее письмо возбудило в моей дочери Мирван сильное желание узнать о мотивах, побудивших мадам Дюваль покинуть несчастную леди Бельмонт в то время, когда защита матери была особенно необходима для ее спокойствия и репутации. Несмотря на то, что я был лично знаком со всеми сторонами, вовлеченными в это дело, этот вопрос всегда казался слишком деликатным, чтобы говорить о нем с главными лицами; поэтому я не могу удовлетворить миссис Мирван иначе, как обратившись к вам.
Сказав, что вы можете отправить ребенка, мадам Дюваль стремится посовещаться, где она больше всего обязана. Я притворяюсь, что не даю вам советов; вы, чьему великодушному покровительству эта беспомощная сирота обязана всем, являетесь лучшим и единственным судьей того, что она должна делать; но меня очень беспокоят неприятности и беспокойство, которые эта недостойная женщина может причинить вам.
Моя дочь и внук присоединяются ко мне, желая, чтобы о них любезно вспомнили милой девушке, и просят меня напомнить вам, что ежегодный визит в Говард-Гроув, который нам прежде обещали, прекращен более чем на четыре года. Я, дорогой сэр, с большим уважением отношусь к Вашему покорнейшему другу и слуге, месье ГОВАРДУ.

Вячеслав Толстов

Вольность, которую я беру на себя, обращаясь к вам с пустяковым произведением нескольких праздных часов, несомненно, вызовет ваше удивление и, вероятно, ваше презрение. Я не буду, однако, с тщетностью извинений вторгаться в ваше время, но кратко признаю мотивы моей безрассудной смелости, чтобы преждевременным проявлением того терпения, которое, я надеюсь, поможет мне, я не уменьшил бы его благосклонности и не стал бы соучастником моего собственного осуждения.
Без имени, без рекомендации, не знающий ни успеха, ни позора, к кому я могу так правильно обращаться за покровительством, как к тем, кто публично объявляет себя Инспекторами всех литературных спектаклей?
Обширный план ваших критических наблюдений, который, не ограничиваясь произведениями полезности или изобретательности, в равной степени открыт для легкомысленного развлечения и, что еще хуже, чем легкомыслие, тупости, побуждает меня искать вашей защиты, так как-возможно, за мои грехи!-это дает мне право на ваши аннотации. Поэтому негодовать на это предложение, каким бы незначительным оно ни было, было бы вредно для универсальности вашего предприятия; хотя и не презирать его, увы! будь вне своей власти.
Язык лести и фимиам лести, хотя и являются естественным наследием и постоянным ресурсом, с незапамятных времен, Посвящающего, для меня не предлагают ничего, кроме тоскливого сожаления, что я не смею прибегнуть к их помощи. Зловещие взгляды были бы приписаны всему, что я мог бы сказать, так как, находясь в таком положении, превозносить ваше суждение казалось бы действием искусства, а восхвалять вашу беспристрастность-значит приписывать его подозрению.
Как магистраты нажмите, и цензура для публики, к которой вы связаны священными узами целостности оказать самые смелые беспристрастности, и в котором ваш избирательных прав должен носить следы чистым, бесстрашным, исчерпывающие правду-обратиться к вашей милости, должны были запрашивать бесчестие; и поэтому,-хотя это слаще, чем ладан-более благодарными к чувствам, чем все пахучие ароматы Аравии,-и хотя
Он падает как нежный дождь с небес На место внизу,-
Я не ухаживаю за ним! только по твоей справедливости я имею титул, и этому я должен подчиниться. Ваши обязательства не перед умоляющими авторами, а перед откровенной публикой, которая не преминет воззвать к вам.
Штраф и конфискация ваших облигаций.
Ни один избитый писатель, приученный к брани и черствый к критике, не выдержит здесь вашей суровости,-не выдержит и полуголодный чердачник,
По голоду-и по просьбе друзей -
умоляйте о снисхождении: ваше исследование будет одинаково беспристрастным, беспристрастным и предвзятым; ни один непреклонный ропот не последует за вашим осуждением, ни один частный интерес не будет удовлетворен вашей похвалой.
Пусть тревожная заботливость, с которой я рекомендую себя вашему вниманию, не подвергает меня вашей насмешке. Вспомните, господа, все вы когда-то были молодыми писателями, и самый опытный ветеран вашего корпуса может, вспомнив свою первую публикацию, восстановить свои первые страхи и научиться принимать во внимание мои. Ибо хотя Мужество является одной из самых благородных добродетелей этой преисподней; и хотя едва ли более необходимо на поле брани охранять сражающегося героя от позора, чем в частной мирской торговле, отгонять ту малость души, которая незаметными шагами ведет ко всему низменному шлейфу низменных страстей и которой слишком робкий ум предается в рабство, унижающее достоинство человека, Та свобода, которую я беру, обращаясь к вам за пустяковым произведением нескольких праздных часов, несомненно, вызовет ваше удивление и, вероятно, ваше презрение.

Я не буду, однако, с тщетностью извинений отнимать у вас время, но кратко признаюсь в мотивах моей опрометчивости, чтобы преждевременным проявлением того терпения, которое, как я надеюсь, поможет мне, я не ослабил бы его благосклонности и не стал бы причиной моего собственного осуждения.
Без имени, без рекомендации, не знающий ни успеха, ни позора, к кому я могу так правильно обращаться за покровительством, как к тем, кто публично объявляет себя Инспекторами всех литературных спектаклей?
Обширный план ваших критических наблюдений, который, не ограничиваясь ни полезностью, ни изобретательностью, одинаково открыт и для легкомысленных развлечений, и, что еще хуже, для легкомысленной тупости, побуждает меня искать вашей защиты, так как, возможно, за мои грехи!-это дает мне право на ваши аннотации. Поэтому негодовать на это предложение, каким бы незначительным оно ни было, было бы вредно для универсальности вашего предприятия; хотя не презирать его может, увы! будьте вне вашей власти.
Язык лести и фимиам лести, хотя и являются естественным наследием и постоянным ресурсом, с незапамятных времен, Посвящающего, для меня не предлагают ничего, кроме тоскливого сожаления, что я не смею прибегнуть к их помощи. Зловещие взгляды были бы приписаны всему, что я мог бы сказать, так как, находясь в таком положении, превозносить ваше суждение казалось бы действием искусства, а восхвалять вашу беспристрастность-значит приписывать его подозрению.
Как магистраты нажмите, и цензура для публики, к которой вы связаны священными узами целостности оказать самые смелые беспристрастности, и в котором ваш избирательных прав должен носить следы чистым, бесстрашным, исчерпывающие правду-обратиться к вашей милости, должны были запрашивать бесчестие; и поэтому,-хотя это слаще, чем ладан-более благодарными к чувствам, чем все пахучие ароматы Аравии,-и хотя
Он падает как нежный дождь с небес На место внизу,-
Я не ухаживаю за ним! только по твоей справедливости я имею титул, и этому я должен подчиниться. Ваши помолвки предназначены не для умоляющих авторов, а для искренней публики, которая не перестанет жаждать этого.
Штраф и конфискация ваших облигаций.
Ни один избитый писатель, приученный к брани и черствый к критике, не выдержит здесь вашей суровости,-не выдержит и полуголодный чердачник,
По голоду-и по просьбе друзей -
умоляйте о снисхождении: ваше исследование будет одинаково беспристрастным, беспристрастным и предвзятым; ни один непреклонный ропот не последует за вашим осуждением, ни один частный интерес не будет удовлетворен вашей похвалой.
Пусть тревожная заботливость, с которой я представляю себя вашему вниманию, не подвергает меня вашей насмешке. Вспомните, джентльмены, что все вы когда-то были молодыми писателями, и самый опытный ветеран вашего корпуса может, вспомнив свою первую публикацию, восстановить свои первые страхи и научиться принимать во внимание мои. Хотя Храбрость одна из самых благородных добродетелей этой преисподней; и хотя едва ли более необходимо на поле брани охранять сражающегося героя от позора, чем в частной мирской торговле, отгонять ту малость души, которая незаметными шагами ведет ко всему низменному шлейфу низменных страстей и которой слишком робкий ум предается в рабство, унижающее достоинство человека, Та свобода, которую я беру, обращаясь к вам за пустяковым произведением нескольких праздных часов, несомненно, вызовет ваше удивление и, вероятно, ваше презрение. Я не буду, однако, с тщетностью извинений вторгаться в ваше время, но кратко признаю мотивы моей безрассудной смелости, чтобы преждевременным проявлением того терпения, которое, я надеюсь, поможет мне, я не уменьшил бы его благосклонности и не стал бы соучастником моего собственного осуждения.
Без имени, без рекомендации, не зная ни успеха, ни позора, к кому я могу так правильно обращаться за покровительством, как к тем, кто публично объявляет себя Инспектором всех литературных спектаклей?
Обширный план ваших критических наблюдений, который, не ограничиваясь произведениями полезности или изобретательности, в равной степени открыт для легкомысленного развлечения и, что еще хуже, чем легкомыслие, тупости, побуждает меня искать вашей защиты, так как-возможно, за мои грехи!-это дает мне право на ваши аннотации. Поэтому негодовать на это предложение, каким бы незначительным оно ни было, было бы вредно для универсальности вашего предприятия; хотя и не презирать его, увы! будь вне своей власти.
Язык лести и благовония лести, хотя и являются естественным наследием и постоянным ресурсом с незапамятных времен Посвящающего, не приносят мне ничего, кроме тоскливого сожаления, что я не осмеливаюсь прибегнуть к их помощи. Все, что я мог бы сказать, было бы приписано зловещим взглядам, так как, находясь в таком положении, превозносить ваше суждение казалось бы действием искусства, а восхвалять ваше беспристрастие - приписывать его подозрению.
Как магистраты нажмите, и цензура для публики, к которой вы связаны священными узами целостности оказать самые смелые беспристрастности, и в котором ваш избирательных прав должен носить следы чистым, бесстрашным, исчерпывающие правду-обратиться к вашей милости, должны были запрашивать бесчестие; и поэтому,-хотя это слаще, чем ладан-более благодарными к чувствам, чем все пахучие ароматы Аравии,-и хотя
Он падает как нежный дождь с небес На место внизу,-
Я не ухаживаю за ним! только по справедливости я имею право на это, и я должен подчиниться. Ваши обязательства не перед умоляющими авторами, а перед откровенной публикой, которая не преминет воззвать к вам.
Штраф и конфискация ваших облигаций.
Ни один избитый писатель, приученный к брани и черствый к критике, не выдержит здесь вашей суровости,-не выдержит и полуголодный чердачник,
По голоду-и по просьбе друзей -
умоляйте о снисхождении: ваше исследование будет одинаково беспристрастным, беспристрастным и предвзятым; ни один непреклонный ропот не последует за вашим осуждением, ни один частный интерес не будет удовлетворен вашей похвалой.
Пусть тревожная забота, с которой я рекомендую себя вашему вниманию, не подвергает меня вашей насмешке. Помните, господа, вы все когда-то были молодыми писателями, и самый опытный ветеран вашего корпуса может, вспомнив свою первую публикацию, восстановить свои первые страхи и научиться принимать во внимание мои. Ибо хотя мужество-одна из благороднейших добродетелей этой преисподней; и хотя едва ли более необходимо на поле брани охранять сражающегося героя от бесчестия, чем в частной мирской торговле, тем не менее необходимо охранять ту ничтожность души, которая незаметными шагами ведет ко всему низменному ряду низменных страстей и которой слишком робкий ум предается раболепию, унижающему достоинство человеческого порицания.