Анатолий Несмиян (Эль Мюрид ): Мы вступили в фазу катастрофы

В 2019 году в РФ произошло практически незаметное событие. 

Системный кризис, в который страна вошла приблизительно в 2011-2012 году, подошёл к своему логическому завершению. Мы вступили в фазу катастрофы, что принципиально отличает происходящее от любого вида кризиса — структурного или системного. Из кризиса можно выйти, находясь в рамках той же самой системы. 

Из катастрофы выхода нет — команда "отменить" у неё отсутствует.

Любая система, особенно сложная, попадая в фазу катастрофы, входит в неё неравномерно. Быстро, но по частям. Поэтому мы всё ещё в переходном периоде, и в системе одновременно имеются как маркеры системного кризиса, так и маркеры начавшихся катастрофических процессов. 

Но это всё равно дорога в один конец. 

Переход путинского режима к террору, как единственному методу управления, маркирует именно катастрофическую фазу. Прежние способы управления перестают работать. Ранее система пыталась балансировать, возмещая падающее качество управления наращиванием бюрократического аппарата, но теперь и это уже невозможно — сам непомерно раздутый аппарат становится источником хаотических процессов. 

Это примерно как с налогами на убитый малый бизнес, когда сборы от налогов не покрывают даже их администрирование.

Поэтому наращивать управленческие штаты уже просто невозможно, да и бессмысленно. Террор становится последним инструментом удержания контроля.

Террор — как ремонт. Его нельзя закончить, его можно только остановить. Принудительно. А потому всё чаще он будет касаться всё более высоких звеньев управления. Хотя бы по меркантильным соображениям — с посаженного блогера можно "слупить" премию и звёздочку на погон, а вот с посаженного олигарха или высокого чиновника — материальную благодарность от тех, кто перехватит наследство посаженного. 

Поэтому террор достаточно быстро перейдёт в стадию заказных дел, арестов и посадок.

Проще говоря — банальное рейдерство, а с учётом того, что силовых структур у нас море разливанное, внутри каждой структуры есть группировки, связанные с властными группировками, рубка очень быстро перейдёт на меж- и внутри-ведомственный уровень, что будет хаотизировать обстановку дополнительно к имеющемуся хаосу, который и потребовал введения террора.

Острая фаза — примерно на год-полтора. После чего правящая верхушка придёт к единственному в сложившейся обстановке решению — попытке государственного переворота и списанию в расход всех противостоящих рискнувшему на переворот клану (или клановому конгломерату, хотя это менее вероятно — в такой ситуации доверие в дефиците, а потому верить можно только железно своим).

Переворот — штука непростая. Приобретешь ты немного, а вот потерять можно всё. На него идут в полном отчаянии, когда теряешь при любом раскладе. Так что от пика террора нужно будет отсчитывать примерно год, когда положение всех оргпреступных группировок во власти (а других там нет) станет отчаянным.

Фактический проигрыш будет означать смерть — и социальную, и (возможно) физическую. Правил больше нет, а значит, переворот может завершиться неудачей, которая приведёт к единственно возможному финалу — началу полноценной гражданской войны.

После завершения периода террора нас ждёт либо очень слабое Временное правительство победивших заговорщиков, либо распад страны на промышленно-территориальные улусы с высокой степенью вероятности ведения локальных тёплых и горячих конфликтов.

На этом катастрофа не завершится, но её первый этап будет пройден. Следующие этапы сейчас обсуждать не имеет смысла, так как их можно считать только с хоть какого-то относительно устойчивого положения. 

А вот каким оно будет — сегодня сказать невозможно.