Портфолио школьника

Вопреки проискам ретроградов, ширится и растёт цифровизация школьного образования в России. Теперь успехи школьников собираются оценивать и сравнивать не только с помощью ЕГЭ, но и при помощи специальных досье:

Российским школьникам создадут цифровое портфолио, в котором будут фиксироваться все достижения ученика, пишет «Коммерсант». Цифровой профиль станет обязательной составляющей цифровой образовательной среды. Эксперимент по работе с ним будет проводиться до конца 2022 года. В профиле будут содержаться сведения, необходимые в рамках образовательного процесса. Чтобы избежать накапливания больших массивов данных в разных источниках, система будет использовать информацию текущих реестров органов исполнительной власти и государственных информационных систем.

При этом ряд IT-экспертов сомневаются в целесообразности создания структуры с таким количеством данных, так как в случае утечки, такие сведения могут использоваться против детей. Кроме того, стоимость создания такой системы может оказаться запредельной и непосильной для регионов, вплоть до миллиарда рублей.

В портфолио, очевидно, войдут все оценки школьника начиная с первого класса (при этом сам цифровой профиль, вероятно, будет заводится ещё в детском саду). Кроме того, туда могут попасть сведения о выигранных олимпиадах, конкурсах, спортивных и общественных достижениях.

Лично я полагаю эту идею заведомо провальной. Какое дело работодателю, что инженер Сонноумов выиграл олимпиаду по физике тридцать лет назад? Важно то, что знает и умеет человек сейчас. Дипломы и сертификаты — продукт скоропортящийся.

PS. Мало кто знает, что для образа главного героя картины «Опять двойка» позировал сын художника-авангардиста Густава Клуциса — Эдвард. Мальчик вырос сиротой, потому что Густав Клуцис в 1938 году был арестован по обвинению в «причастности к контрреволюционной националистической организации» и был расстрелян на Бутовском полигоне НКВД.

Интерьер на картине в 1952 году художник Федор Решетников писал в своей квартире — бывшей квартире Клуцисов. История там такая — Решетников жил в том же доме, что и семья Клуциса. После ареста он воспользовался моментом, и уговорил жену Клуциса Валентину Кулагину поменяться с ним квартирами, мол, такую большую квартиру у вас обязательно отберут. Впрочем, потом и из этой квартиры ее выселили — в барак по соседству.

Племянник Решетникова вспоминал: «Жил дядя небедно, в трехкомнатной квартире возле стадиона «Динамо», держал домработницу. Мастерская — громадная, с антресолями, заставленными скульптурами и мольбертами, — находилась рядом. У жены была отдельная мастерская».

Вот такая вот была в СССР социальная справедливость.

Но мы ведь говорим про школу? ОК, давайте послушаем, какое прекрасное образование было в СССР.

Один из крупнейших математиков современности академик Владимир Арнольд писал: «Царская церковноприходская школа давала значительно большее развитие мозговых извилин, чем нынешняя десятилетка.»

А.А.Любищев, учёный, создатель знаменитой системе учёта времени и исследователь советской средней школы, герой повести Д.Гранина «Эта странная жизнь» в 1957 году писал: «Вряд ли сейчас найдется кто-либо, кто решился бы утверждать, что образовательный уровень получивших современный аттестат зрелости выше или равен уровню старой дореволюционной средней школы».

Академик Раушенбах, один из создателей советского космоса: «Советская школа каждый год менялась. И самое яркое событие — очередная ее реорганизация. Это было нечто ужасное. Из-за этого я совершенно не усвоил, например, химии, потому что появился преподаватель — «левак», уж не знаю, был ли он искренний «левак», то есть приверженец новой системы, или жулик. Уроки он проводил так: «Учебники перед вами? Откройте страницу такую-то, параграф такой-то». Мы открываем. Причем учебник не на одного, а на пять человек. Садимся в кружок, преподаватель говорит: «Ну, теперь читайте, если что будет непонятно, спрашивайте». Мы сидим голова к голове и, конечно, начинаем рассказывать всякие истории, не заглядывая в книгу. Но, чтобы не влипнуть, время от времени задаем вопросы: «Вот здесь непонятно сказано, что хлор соединяется с чем-то…» Он с важным видом объясняет. «Ах да, теперь понятно…» И опять начинаем болтать. Так проходит урок, в результате которого мы ничего не усвоили.»

Между прочим, в советских образовательных традициях вполне нормальна ситуация, когда учитель английского не знает английского. А учитель физики не знает физики. А зачем ему знать? Его дело — оттарабанить по учебнику и потом проверить домашние задания.

Нынешняя «цифровизация» как раз и исходит из идеи, что подобную деятельность относительно легко автоматизировать, человек для этого вообще не нужен.