За что Крупская запрещала сказки Корнея Чуковского?

Скопировал с https://maxpark.com/community/88/content/7409265, а Олег Модестов скопировал с https://zen.yandex.ru/media/history_russian/za-chto-krupskaia-zaprescala-skazki-korneia-chukovskogo-606aa30409a6b717024b736f?&utm_campaign=dbr

К сожалению, "интеллектуалы" (так они себя называют) за инакомыслие исключают "неинтеллектуалов" из своего сообщества.

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется» - писал в своё время Фёдор Иванович Тютчев. За свою жизнь другому русскому писателю пришлось с горечью вспоминать эту цитату бессчётное количество раз. Казалось бы, трудно в своём творчестве держаться от политики дальше, чем это делал Корней Чуковский! И тем не менее, от цензуры ему в XX веке доставалось едва ли не больше всех.

Корней Чуковский

Кто искал подтекст в сказках Чуковского?

Главным антагонистом в этой истории считается, как ни странно, светоч отечественной педагогики Надежда Константиновна Крупская, которую и сейчас мечтает видеть на посту министра просвещения добрая половина учительского сообщества. В общем-то претензии к Чуковскому у власти начались ещё до неё, да и продолжались спустя десятилетия после смерти вдовы Ленина, но именно её голос в хоре критиков оказался самым громким.

Любопытно, что одной из первых вех на творческом пути молодого писателя была работа в 1905 году в сатирическом журнале «Сигнал», за которую его вскоре арестовали, обвинив в «оскорблении величества». В одном из персонажей бдительный прокурор увидел карикатуру на императора Николая II.

Обложка первого номера сатирического журнала «Сигнал» (13 ноября 1905)

Адвокатом на процессе выступал Оскар Грузенберг, который сумел блистательно доказать, что если в персонаже Чуковского прокурор видит августейшую особу, то виноватым в этом скорее нужно считать самого прокурора, но никак не автора. К сожалению, в 1920 году знаменитый юрист иммигрировал из Советской России, да и едва ли он чем-то смог бы помочь писателю в битвах с новой властью: закон здесь не слишком ценился.

Самое глупое в этой ситуации, что большинство произведений, к которым у цензоров возникали нарекания, Чуковский написал задолго до того, как они приобрели политический подтекст. Классическая история произошла с «Тараканищем», в котором действительно сложно не узнать Сталина и не увидеть жесточайшую критику его режима.

«Вот и стал Таракан победителем,

И лесов, и полей повелителем.

Покорилися звери усатому.

(Чтоб ему провалиться, проклятому!)»

Однако сказка была издана ещё в 1923-ем (а написана и вовсе в 1921-ом), когда никому и в голову не пришло бы подразумевать в этом образе Сталина. Кстати, самому Иосифу Виссарионовичу ничего крамольного в этой сказке не виделось, по крайней мере, у него к Чуковскому в связи с этим претензий не было.

«Тараканище»

Зато на писателя буквально набросилась Крупская.

Любопытно, что, когда цензоры во второй раз отказались печатать сказку «Крокодил», Чуковский пошёл искать правды именно к Надежде Константиновне, но совершенно ошибся адресом. В поисках защиты он обратился к человеку, который, как выяснилось, задавал тон всей агрессивной кампании.

В чём обвиняли Чуковского цензоры?

Суть своих претензий Крупская изложила в 1928 году в газете «Правда». С её лёгкой руки страницы официальной прессы запестрели термином «чуковщина». Дескать, «сказки дедушки Корнея» совершенно безыдейны и ничему не учат советских детей, а только пропагандируют буржуазный и мещанский образ жизни.

Ещё в 1925 году Гублит запретил издание «Мухи-Цокотухи», поскольку там празднуются реакционные праздники (именины и свадьба), а также за то, что комар – это не кто иной, как переодетый принц, а муха, соответственно, - принцесса. Тогда издание всё же разрешили, а Чуковский отшучивался, дескать, с таким успехом можно назвать Крокодила переодетым Чемберленом, а Мойдодыра – Милюковым.

Позже писателю уже стало не до шуток. Во время развёрнутой Крупской кампании по травле Чуковского в его произведениях находили куда более серьёзные идеологические просчёты. «Крокодил», оказывается, повествовал о «корниловском мятеже», «Чудо-дерево» рассказывало о социальном расслоении, чего в справедливом социалистическом обществе, конечно же, быть не могло, а «Мойдодыр» вообще оскорблял чувства трубочистов!

«Крокодил», 1937 год

Не обошлось и без привычных уже обвинений в прославлении мещанского быта и вообще любви к частной собственности. За это досталось и «Мухе-Цокотухе», и тому же «Чудо-дереву», на котором для буржуазных детей росли туфельки с помпончиками, и особенно детской песенке «Домок», где восхвалялось кулацкое накопительство.

Попытки доказать, что никакой вредной идеологической нагрузки сказки не несут, пользы Чуковскому не приносили. На это у Крупской уже был готов контраргумент: раз нет ни советского, ни антисоветского смысла, значит они вообще бессмыслица, пустой набор слов, «буржуазная муть», и незачем пичкать этим будущих строителей коммунизма.

Корней Чуковский с детьми

В результате Корнею Ивановичу пришлось опубликовать в «Литературной газете» покаянное письмо, в котором он признавал свои ошибки и сообщал, что планирует написать новую сказку «Детская колхозия». В результате при жизни Крупской он вообще больше не писал для детей, но и после её смерти новым творениям Чуковского была уготована та же участь. От излишнего внимания цензуры их освободила фактически только смерть писателя.