Россия теряет ученых и науку

Отток ученых и высококвалифицированных специалистов из России за последние 9 лет ускорился в 5 раз.

Об этом сообщил главный ученый секретарь Российской академии наук (РАН) Николай Долгушкин в ходе Общего собрания академии. Массовый выезд научных кадров на работу за рубеж играет одну из ключевых ролей в катастрофическом сокращении численности исследователей в России.

Если в 2012 году ежегодно страну покидали 14 тысяч ученых, то теперь это уже 70 тысяч. Россия – единственная из развитых стран, где несколько десятилетий подряд уменьшается число ученых. До 1990 года Советский Союз занимал первое место в мире по количеству научных исследований. Но с той поры их количество уменьшилось с 992 тысяч до 348 тысяч. То есть Россия потеряла две трети возможных открытий и изобретений.

Из страны непрекращающимся потоком идет интеллектуальная миграция: высшее образование имеют 70% уезжающих, что значительно выше среднего уровня в стране. К нам же приезжают в основном низкоквалифицированные рабочие из центральноазиатских республик.

Опрос Boston Consulting Group, в котором участвовали 24 тысячи респондентов, показал, что хотят работать за рубежом больше половины российских ученых, топ-менеджеров, IT-cпециалистов. К ним готова присоединиться половина работников инженерных специальностей и ­врачей.

Почти две трети потенциальных эмигрантов – это таланты в области цифровых технологий: специалисты по искусственному интеллекту, программисты, компьютерные дизайнеры. Практически все они – молодые люди в возрасте до 30 лет.

Эльвира Кинзина, Массачусетский технологический институт:

— В России я могла бы пойти в аспирантуру в Сколтехе, там стипендия почти 75 тысяч и хорошая лаборатория. Но там можно было просто изучать процесс старения, я же хотела разрабатывать методики для его преодоления и проводить эксперименты. Еще был вариант остаться в лаборатории МГУ, но стипендия там всего 15 тысяч и не самые крутые общежития. Если ты хочешь заниматься чем-то редким, то в России будет сложно найти подходящую лабораторию, и еще сложнее – место, где за это будут платить. Я второй год учусь в аспирантуре. Занятия тут очень сильные: курс по генетике вел нобелевский лауреат, лекции читали профессора, которые создали технологию редактирования генома. В институте есть ассистенты по патентам и маркетингу, которые помогают коммерциализировать свой проект. Здесь действуют на перспективу: если студенты смогут что-то создать, то в будущем это принесет институту хорошие деньги. Я работаю в двух лабораториях.

В одной – мы с коллегами исследуем, как изменяется активность генов при старении. В другой – изучаем старение костного мозга. Если омолодить стволовые клетки костного мозга, то они омолодят всю кровь и иммунную систему. Мы планируем сделать это с помощью изменения генома: будем менять много генов и смотреть, как это влияет на омоложение. А когда найдем подходящий, то начнем изучать эту терапию на мышах. Возможно, когда-то это дойдет до клинических испытаний.

Многие из бывших одногруп­пников говорили, что останутся в МФТИ и будут поднимать российскую науку с колен. Мне кажется, в наш стремительный век  ты должен принести обществу как можно больше пользы. Если хочешь развивать науку, лучше пойти туда, где можно заниматься ею качественно.

Мой мозг принадлежит всей планете: если я что?то открою, придумаю терапию, то она будет полезна для всех. Я бы вернулась, если бы условия для науки в России были как в Бостоне. Но я сомневаюсь, что в ближайшие 20 лет там появится что?то похожее.

Юрий Григ, физик, Германия:

— С начала 90-х годов из России уехали около 150 тыс. научных сотрудников и преподавателей вузов. В целом за 20 лет страну покинули порядка 70–80% ведущих математиков и 50% ведущих физиков-теоретиков. Положить конец такой утечке мозгов в нынешних российских реалиях вряд ли удастся. Ученые покидают Россию потому, что условия для работы и жизни в государствах Запада сейчас лучше. Впрочем, ученые постоянно перемещаются и между вполне благополучными странами. Оседают российские ученые везде: в США, Германии, Италии, Франции, Швейцарии… В Израиле ни один коллектив, занятый научно-техническими проектами, не обходится без «бывших» русских. А некоторые живущие там утверждают, что русская иммиграция неизмеримо подняла уровень науки и техники в Израиле. То есть наши – везде. Это тот случай, когда можно произнести слово «наши» с гордостью. Уже сложилась целая плеяда ученых с мировым именем – выходцев из России. К таким можно отнести самого цитируемого в мире биолога Евгения Кунина, Артема Оганова, придумавшего алгоритм предсказания структуры кристаллов по химической формуле, а также Станислава Смирнова – лауреата премии Филдса, профессора Женевского университета.

Дело в том, что прагматичные американцы, да и вообще Запад относятся к науке и образованию как к отрасли экономики. Причем как к системообразующей отрасли. Если своих ресурсов в какой-то момент не хватает, то их можно купить. Ведь интеллект – это тоже ресурс. Его можно привлечь, создав соответствующие условия, как это делал когда-то Петр I. Для этого нужно создать цеха со всей необходимой инфраструктурой, где эти «станки»-ученые смогут максимально эффективно работать. Вот это и есть Кремниевая долина и другие национальные научные центры мира.

В России аналогом Кремниевой долины призвано было стать Сколково. Деньги в него вбухали огромные, но отдачи пока нет. Почему? Потому что создать такой центр непросто. Для этого нужно иметь высокоразвитую экономику в целом. Но и это не гарантия. Недостаточно пригласить из-за рубежа специалистов и положить им высокую зарплату для того, чтобы получить научный или технический результат, сопоставимый по качеству с аналогичным продуктом стран с высокоразвитыми экономиками, необходимо создать полноценную инфраструктуру. А ее не купишь, ее надо развивать и поддерживать самим. И еще – развивая проект, подобный Кремниевой долине, нужно быть готовыми к тому, что 7 из 10 идей, проектов закончатся неудачей, более того, нужно дать второй шанс и финансирование даже неудачникам, потому что они уже чему-то научились. В Сколково не так. Загвоздка в том, что построить все это в одной отдельно взятой замкнутой системе – это такая же утопия, как и построение счастливого будущего в одной отдельно взятой стране. Утечка мозгов из России будет продолжаться. Ученые – это живые люди со всеми их потребностями – не только материальными, но и, выражаясь высокопарно, духовными. Под ними имеются в виду возможность создавать научный продукт и пользоваться плодами своего творчества, не поступаясь никакими свободами. Правда жизни состоит в том, что в наш век реализация прав на выбор жилья, работы, свободу перемещения и на другие свободы в большой степени зависит от материального положения. Увы, для большинства из ученой братии в России эти свободы пока недостижимы.

***

Почему «мозги» Утекают

В своём Послании Федеральному собранию президент России Владимир Путин произнёс немало напыщенных фраз о важности развития науки в России, о том, что в развитии страны наука имеет ключевое значение, что Россия — страна возможностей и в связи с этим молодое поколение граждан России должно заявить о себе в полной мере в новых важных исследовательских проектах. Но если отвлечься от словесной шелухи, то что мы имеем на практике?

За границу за последние девять лет стало уезжать впятеро больше учёных. Россия — единственная из развитых стран, где несколько десятилетий подряд уменьшается число учёных. Об этом рассказал главный учёный секретарь Российской академии наук (РАН) Николай Долгушкин в ходе Общего собрания академии.

Пока глава государства с большой трибуны разглагольствует о том, что «мировое лидерство будет принадлежать тому, кто одержит победу в глобальных соревнованиях за технологии и знания», из страны продолжают «утекать мозги». Причём чем дальше, тем быстрее. Число учёных и высококвалифицированных специалистов, которые уезжают из России, выросло с 14 тысяч в 2012 году до 70 тысяч. Согласно данным Долгушкина, с 1990 года, когда РФ занимала первое место в мире по численности учёных на душу населения, число исследователей уменьшилось с 992 тысяч до 348 тысяч. «То есть на 65%, две трети мы потеряли за три десятилетия», — пояснил учёный секретарь.

Люди с высшим образованием с трудом находят работу по специальности у себя на Родине, тысячи специалистов предпочитают искать лучшей доли за её пределами. Число учёных у нас уменьшается, специалисты оказываются невостребованными, в то время как в развитых странах им создают благоприятные возможности для работы. Что это — «случайная» недоработка властей, многолетнее забвение интересов науки, изъяны нашей сырьевой экономики, которую правительство уже не один десяток лет обещает перевести на инновационные рельсы, то есть дать работу тем, кто умеет работать головой? Почему в России сложилась ситуация «горя от ума», когда люди получают образование здесь, но не могут найти применение своим талантам в этой стране и вынуждены уезжать?

«В России достаточно высокий уровень образования. И высшего, и среднего специального. Особенно по таким направлениям, как математика, физика, химия, биология, медицина, информатика, естественные науки и т.д. Наши учебные заведения выпускают огромное число высококлассных специалистов. Но вот найти себе применение могут далеко не все. Отчасти происходящее связано с общей стагнацией и российской экономики, и российской прикладной науки.

Отчасти определяется существенной «квалификационной ямой», когда полученные знания, навыки и опыт оказываются востребованными лишь частично. В итоге инженер или учёный с отменным образованием не способен реализовать свой потенциал полностью. Негативное влияние оказывает и высокая нагрузка на многих профильных специалистов. Российские врачи, учителя, представители иных специальностей трудятся много и крайне тяжело, получая за свою работу совсем незначительное вознаграждение. Есть и ещё один фактор, который заставляет многих талантливых учёных покидать Россию, — это невозможность в достаточной степени реализовать свой творческий потенциал», — сказал «Правде» аналитик ГК «ФИНАМ» Алексей Коренев.

Зачастую западные университеты и лаборатории предлагают им гораздо лучшие условия для работы и развития своих идей, предоставляя всё необходимое, — лишь бы эти учёные создавали новый, неповторимый и востребованный продукт. И дело тут не всегда лишь в материальном вознаграждении — многие из «людей науки» относятся к деньгам с куда меньшим интересом, чем к возможности развивать свои научные идеи и реализовывать их в жизнь.

«К примеру, изобретатели графена, в значительной мере перевернувшего современные технологии и давшего толчок к развитию совершенно новых направлений в науке, технике и промышленности, Константин Новосёлов и Андрей Гейм, получившие за своё изобретение Нобелевскую премию, достаточно быстро уехали из России. Хотя им сулили немыслимые преференции и высокие зарплаты. Но зарубежные лаборатории предоставили им такие возможности для творчества, что предложение остаться работать в Сколкове было талантливыми изобретателями тут же отвергнуто», — отметил Алексей Коренев.

«Молодым специалистам непросто подняться вверх по карьерной лестнице в научном секторе: создаётся слишком мало проектов и рабочих мест. В то же время и Запад, и Азия динамично развивают научные направления и создают условия для иностранцев. Россия отстаёт, потому что не расходует средства на создание научной базы, не стимулирует молодых и перспективных специалистов, предпочитая пока «выезжать» на старом опыте и скопированных технологиях. Для того чтобы предотвратить «утечку мозгов» за рубеж, необходимо заново выстроить вертикаль взаимоотношений с вузами, чтобы позволить молодым специалистам не беспокоиться о рабочем месте после завершения обучения и о последующем заработке в обмен на сотрудничество и разработки», — поделилась своим мнением с «Правдой» старший аналитик Информационно-аналитического центра «Альпари» Анна Бодрова.

О необходимости создавать в России наиболее привлекательные условия для своих специалистов высокой квалификации российские власти трезвонят уже не один десяток лет. Но, кроме раздачи траченых молью обещаний, с которых ежегодно во время «общения с народом» сдувается пыль, ничего по сути не сделано. Пока не будет преодолена наша экономическая отсталость, пока стандарты жизни хотя бы отдалённо не приблизятся по комфорту к развитым странам, «мозги» (учёные ведь тоже люди) всё равно будут покидать пределы нашей недодержавы. Таков удел любой отставшей от цивилизованного мира страны.

«В целом тенденция к отъезду учёных в страны с более высоким уровнем жизни действительно имеет место. Связано это в первую очередь с более благоприятными условиями для занятий научной деятельностью в странах Запада. Тут и лучшие условия финансирования, и доступ к научной аппаратуре, и большие возможности для публикации в научных журналах. Лучшее финансирование обеспечивают не только более высокие бюджетные возможности государств, но и значительное участие в финансировании бизнеса. Если в России НИОКР на 70% оплачивает государство, выделяя на эти цели около 1% ВВП, то в США, например, доля частных инвесторов составляет около 50%. При этом финансирование науки составляет около 1,5% ВВП, который у США в номинальных цифрах на порядок больше. Кроме того, и сам уровень жизни выступает для учёных значимым фактором. Многие перемещаются в расчёте на натурализацию в странах Запада для себя и своих близких, за доступом к развитой системе господдержки и более востребованным образованием. Переломить эту тенденцию, насколько я понимаю, будет довольно сложно. Даже если баланс по экономике и уровню жизни между Россией и странами Запада будет выравниваться, это в любом случае не произойдёт быстро, так что ещё не одно поколение учёных предпочтёт отъезд», — отметил в беседе с «Правдой» Сергей Дроздов, эксперт ИК «Универ Капитал».

Михаил Евстигнеев

***

Кому отказать, а кого уважить

В России появится первый Университет свободных искусств и наук, который возглавит глава Счетной палаты, экс-министр финансов Алексей Кудрин.

Сообщается, что новый университет планирует начать прием учащихся уже в текущем году и будет готовить квалифицированных и профессиональных носителей либеральной идеологии.

По меньшей мере кощунством со стороны власти такая инициатива выглядит на фоне того, что Академический университет имени Жореса Алфёрова хотят слить с Политехом и таким образом фактически уничтожить. Ведь кому-то изначально могло показаться, что такова общая политика нашего Министерства образования, что таков нынешний тренд: объединять, укрупнять учебные заведения. Может, для экономии бюджетных средств или для чего-то еще. Однако нет!

Параллельно с решением об укрупнении Политеха путем вливания в него Университета имени Алфёрова то же самое Министерство образования принимает и другое, совершенно перпендикулярное решение, касающееся университетов в Ленинграде. Бывший факультет свободных искусств и наук выделяется из Санкт-Петербургского государственного университета и… становится самостоятельным университетом свободных искусств и наук. Как сказал сам Кудрин: «Это будет небольшой, но особенный университет!».

А что, так можно было? Оказывается, можно. Но не всем. А только тем факультетам, которыми руководят системные либералы, такие, как Алексей Кудрин, декан факультета свободных искусств и наук. Ему можно всё. И плевать на студентов, которые не могут отойти от шока: поступали они в СПбГУ, а теперь, получается, будут учиться в каком-то непонятном УСИН имени Кудрина. Тем более начихать на преподавателей. Они люди в современной России подневольные. Взяли их, да продали как рабов, с одной плантации на другую. Конечно, если кто-то не хочет в новом университете работать, то он может остаться в СПбГУ, да вот только программ таких в большом университете нет, и загрузки для этих преподавателей, соответственно, тоже. Так что, хочешь не хочешь, а придется расставаться со статусом уважаемого ученого, работающего в одном из лучших вузов страны, и приходить давать лекции в новую шарашку без истории и авторитета.

Кудрин, конечно, обещает, что новый университет будет еще круче, еще престижнее старого. Престиж, возможно, и будет. Но только в узкой либеральной среде и за границей. Ведь программы факультета основаны на либеральных догмах. В отличие от классических вузов со строгой схемой обучения, студенты факультета свободных искусств сами составляют себе учебный план. Факультет апробирует западный, либеральный стиль образования. И от большого университета отделяется для того, чтобы тот не мешал ему перенастраивать образовательные программы на американский лад.

Очевидно, что делается всё для самого настоящего отупения, а не образования российской молодежи. Эту модель Запад и глобалисты пропихивали в России три десятилетия. И если смотреть на Болонскую систему и ЕГЭ, то, надо сказать, во многом преуспели. Но сегодня даже в оплоте либеральных образовательных инноваций – в ВШЭ, притормозили с реализацией откровенно зомбирующих молодежь западных программ. Тогда зарубежные «центры силы» и разного рода апологеты Сороса решили пойти другим путем: выстроить альтернативную государству модель, подняв частные образовательные проекты на тот уровень, который позволит в дальнейшем обрушить государственные вузы. По сути, классическую модель образования, которую сегодня пока еще олицетворяет МГУ имени М.В. Ломоносова, нужно заменить коммерческой моделью, не дающей особых знаний, но загребающей деньги лопатой для своих владельцев. Задача многочисленных реформаторов от образования – опустить российские вузы до уровня ПТУ и курсов машинисток-стенографисток, но заставить платить публику как за Оксфорд.

Сегодня и преподаватели, и студенты в открытую говорят, что факультет Кудрина готовит специалистов для эмиграции! Поощряются все так называемые программы обмена, программы зарубежного обучения, делается всё для того, чтобы, получив диплом, выпускник искал себе применения не на родине, а за границей.

И курирует факультет Кудрина небезызвестный Бард-колледж из Америки! Из тех самых США, которые провозглашаются нашим как бы стратегическим как бы соперником. Бард-колледж не просто университет – это проводник мягкой силы, политики и идеологии Соединенных Штатов. Обычной некоммерческой организации за сотрудничество с таким вот иностранным учреждением приклеят на лоб желтую звезду, клеймо «иностранный агент». Но только не Кудрину. Нет сомнений, что ему за это ничего не будет.

Создание такого либерального оплота образования во втором городе страны – лишний повод убедиться, что весь патриотизм наших властей это обман, фальшивка и демагогия. Они были и остаются верными учениками западных либералов, антисоветчиков и русофобов. Но если, как оказывается, вовсе не обязательно все вузы объединять и укрупнять, а можно даже наоборот, некоторые делить, то почему бы просто не оставить в покое университет Алфёрова? Пусть либералы и Министерство образования занимаются своим любимым американским Бард-колледжем с его российскими филиалами и не трогают настоящие университеты – последние оплоты науки и образования.

Егор Михайлов

pravda; sovross