04 - Новые лица (во сне)

«Чтобы избежать всяческих недоразумений, Господа, давайте представим себе чистое полотно художника. Как он будет на нём писать, если не натянет ни на какой каркас?

Необходим, так выходит, хоть какой-то подрамник. У него даже может быть имя, у этого подрамника. Вы, конечно, давно догадались, почему. А вот рама, багет?..

Здесь посложнее, поэтому пока говорить не будем, называть никого не будем.

А сообщили мы Вам, Господа, обо всём потому, что никакой художник не сможет писать на безразмерном и мятом холсте. Поэтому будем довольствоваться тем, что назовут, весьма спорно, хоть какой-нибудь формой».

ТРЕВОЖНЫЙ СОН ВЛАДИСЛАВА

В полдень, от усталости, он даже вздремнул на неприметной стоянке. Засыпая, боковым только зрением Владислав успел заметить, как некто, сойдя с тротуара, вяло взмахнул рукой.

Но сознание его уже пребывало по ту сторону пограничного состояния. И снилось Владиславу теперь, будто человек, взмахнувший рукой, настойчиво стучит в лобовое стекло, и подаёт зовущие знаки.

— Вы, — говорил человек- приветливым тоном, — должны всё оставить, и прийти ко всем нам. Мы назначим вам должность, всё станет совсем иначе.

— Но я не хочу, — возражал Владислав.

— Мы никого не просим, — отвечал тот же тон. — Мы вас приглашаем! Мы зовём! Никто ещё не отказался, поверьте.

И Владислав тут же почувствовал, как мужчина подтолкнул его в спину – и от этого толчка Владислав вздрогнул, и тело его закачалось, плывя, словно шлюпка, по глади фиорда.

Только вместо открытого моря тело его уносилось вверх, к горам – и там, над безбрежной пропастью, он увидел ту же самую нищенку со зловещей сцены, которая чудом переместилась сюда, забрела невзначай, да повисла над обрывом фиорда. А фиорд – не фиорд это вовсе, а сюжет его будущей книги. Владислав поразился последнему.

— Зачем вы сюда приплыли? — спросит его заблудшая нищенка. — И кто вы? Здесь одни только скалы, здесь делать вам нечего. А там в глубине, среди скал, где затерялось огромное плато – шатёр со флагштоком. Легенда расскажет вам, что когда-то в шатре со флагштоком, много тысячелетий назад, расчленили одного человека.

***

    — Тысячи лет уж прошли, а я сторожу его останки, и рассказываю об этом легенды. Правда, никому до сих пор так ничего не сказала. Потому что вы первый, кого я увидела.

Заблудшая посмотрела на Владислава бесцветными глазами, и продолжала, как бы извиняясь на каждом слове

— На моей всё проходит памяти... И, чрез большие столетия, люди, жившие здесь, всё ждали, что вместо убитого выйдут на свет из шатра двенадцать лиц новых – шесть мужчин и шесть женщин. А тот, кто узнает и поймёт этих новых людей, обретёт себя в том расчленённом.

Теперь наступает и его, убиенного, время...

Владислав что-то хотел спросить, но язык ему не повиновался, и даже шипения слов своих он сквозь сон не расслышал Жуткий страх переполнил его... Только женщина всё продолжала, будто говорила воочию с ним.

— Вы не бойтесь, молодой человек, всё, как в сказке. Его снова срастят, окропив водой мёртвой. А когда принесут живую, он проснётся, и возвратится на землю. И тогда люди, безмерно и вновь, обретут своё прежнее счастье, дарованное высшим разумом. Но и вы ко всему здесь причастны.

***

И следом исчезла заблудшая женщина. Возобновился престранный стук в лобовое стекло. Хлопнула правая дверца... А на переднем сиденье, возле спящего Владислава, обрела своё место фигура прохожего...

Новоявленный пассажир всё кричал, и трогал Владиславу лицо. Спящий мгновенно покрывался испариной... А пассажир был слеп, и суетлив безо всякой меры... Они долго говорили в машине, щёлкали кнопками автомагнитолы, и всё время о чём-то спорили.

— Браво, юноша, браво! — гремел прорезавшийся голос Никила. — Так ночью возвращайтесь ко мне, мы перетолкуем подробно. Я буду вас ждать в «мёртвом» доме. Запомните, ночью!

А когда, наконец, посторонний вроде бы вышел, герой наш открыл глаза. Одинокий прохожий – всё, что он помнил из нелепого полусна полубодрствования – снова вяло махнул рукой.

***

Человек в такси передёрнулся, и выключил магнитофон. Что, какие ещё испытания, могли его ожидать? Он и так слишком думал о матери…

“Брат, её брат – этот дядя!..»

Снова мысли его разбежались, растеклись, словно лужа. Нужно было себя хоть чем-то занять. Владислав припарковал машину у «оперного», и выключил двигатель.

Было два часа пополудни, время обеда. Он зашёл в кафе «Театральное», и заказал на второе бефстроганов.