Наша Победа в контексте Второй Мировой войны

День  Победы 9-го мая.

Была ли эта победа единственной, которую мы одержали в том же самом историческом периоде и в той же самой Европе? Древнекитайский философ Сунь Цзы, автор знаменитого трактата «Искусство войны», например, отмечал, что высшая форма победы – это разбить замыслы противника, а вовсе не его армию. Ведь войны не всегда ведутся на грохочущих полях сражений, некоторые войны ведутся и выигрываются в тиши дипломатических кабинетов. Считать войнами только те события, что связаны со стрельбой и грохотом,  -- это ошибка, это незнание подлинной диалектики и потому наше невежество: мысля так узко, мы упускаем из виду и подлинные славные победы, и реальные унизительные поражения. А без анализа причин первых и вторых – нация недееспособна. 

Какова была подлинная цель Второй Мировой войны? Гитлер мог сколь угодно мечтать украсить Москву своими свастиками, полагая это как свою цель. Но ведь эта цель не осуществилась, так и осталась его, Гитлера, мечтой – а мечтать никому не запрещается, даже Гитлеру. Но был некий другой субъект действия, чьи замыслы воплотились как цель и достигнутый результат. Разве уничтожение Германии как суверенного государства не есть результат той войны? Разве ограниченный даже сейчас суверенитет Германии и наличие иностранных войск на её  территории (до сих пор) – не есть результат той войны? Разве насаждение в Германии и Европе модели либерального ростовщического монетаризма не есть результат той войны? Разве уничтожение экономики Германии как опасного конкурента англо-саксонскому экономическому укладу не есть результат той войны? Разве безвольное и безмысленное волочение политической элиты Старой Европы в орбите интересов англо-саксонского мира – не есть результат той войны?

Но тогда именно это и есть подлинная цель, ибо подлинная деятельность всегда «перетекает» в свою же цель как в достигнутый результат. Понятно, это прозвучит несколько диковато для того, чей разум искалечен либеральным «мейнстримом», но ведь любому калеке настаёт время обойтись без костылей. Пора и на это вопрос глянуть трезво. Уничтожение самой старой доброй Германии – и было подлинной целью Второй Мировой войны. Государство-нация инженеров, тружеников и поэтов – поистине опасный конкурент для того, кто пробавляется либеральным ростовщическим грабежом. Уничтожить германскую экономику как экономику труда, экономику создания высокой добавленной стоимости – необходимое условие для господства либеральной «виртуальной» экономики, а разве последнее не есть результат той войны? Сама Германия – назначенная жертва и цель этой войны, ибо именно это есть результат. Результат есть цель, а цель - выявляет замысел. А замысел всегда предательски указывает на своего субъекта, субъекта действия, и римская максима «ищи кому выгодно» - лишь бледная и убогая тень диалектики действия и цели.

История показала – обстряпать эту подлость вовсе не так трудно, как может показаться. Найти в пивных романтичного мечтателя (ещё и художника), но с большой психической энергией, чтоб справился с толпой; сделать его банальным чудовищем, но чудовищем в меру глупым – чтоб не боялся жертвовать собой и другими; вооружить это чудовище людоедской нацистской идеологией, наскоро состряпанной из элементов старого доброго англо-саксонского бреда о «бремени белого человека»; аккуратно под руку вывести это чудовище «в люди» и во власть, дать денег; окружить это чудовище клиническими малограмотными бездарями и оттереть подальше в сторону всех умных и образованных. А дальше – вся Германия под чутким руководством кучки мракобесов разбегается и в едином прыжке со всего размаху… разбивает себе голову об стену московского Кремля. Цель достигнута, сценарий войны реализован.

Древнекитайский философ Сунь Цзы в уже упомянутом трактате не зря говорил, что победу в больших войнах, в конечном счете, доставляет не мастерство и героизм солдат и офицеров, а мобилизационный потенциал. Война, настаивает Сунь Цзы -- это соревнование мобилизационных потенциалов. Понятно, что только потенциал СССР мог справиться с задачей уничтожения Германии как самостоятельного суверенного субъекта. И любой немецкий грамотный патриот в 1939 г., зная исходный баланс мобилизационных потенциалов, не мог не понимать: в этом «соревновании» Германия заведомо обречена, Германия и есть назначенная жертва.

Особо зафиксируем внимание на этой сатанинской утончённости замысла: руками русской нации, нации инженеров, тружеников и поэтов – раздавить вторую такую подобную в Европе нацию, -- тоже нацию инженеров, тружеников и поэтов. А сделать заведомо слабую ресурсами жертву в конечном счёте именно жертвой можно только в том случае, если эту назначенную жертву превратить в первоначального агрессора, причём не на словах, а именно на деле.  В том числе – немного подкормить агрессора ресурсами (Чехословакия), ободрить дух «пушечного мяса» лёгкими победами (Франция). Вообще, «мюнхенский сговор» - это акт высшего мастерства, искусства убедить жертву в том, что она, дескать, агрессор и возвести её храбрость в ранг самоубийственного безрассудства.

Ведь раздача ресурса на войну, как уже установлено нашими историками, произошла одновременно в оба конца: Гитлер получил вожделенные кредиты на войну, а Сталин получил станки, оборудование и технологии для ускоренной модернизации, и при этом каждый из них точно знал, что получил второй. А уж «зачем» - догадаться не трудно, Сталина можно проклинать любыми словами (и иногда заслуженно), кроме слова «дурак», ибо  глупым он уж явно не был. Когда двое в одном и том же окошке кассы получают примерно равный ресурс, один – точно «на войну», а второй – с пометкой «догадайся сам», просчитать далее всю игру несложно. Ростовщики за океаном решили, что такой сильный конкурент как Германия, им не нужен, и расправиться с конкурентом выгоднее руками русских, заведомо поставив их в безвыходное положение: или умереть, или победить, третьего не дано. Правда, с учётом баланса мобилизационных потенциалов первый вариант сразу исключался априори, но ведь усатый «дядюшка Джо» никому не будет рассказывать эту маленькую гадкую тайну заморских банкиров, не правда ли?.. И поскольку сдача ресурса произошла «в оба конца» открыто, то никаких шансов уклониться от вызова у нас не было. Почти не было.

Ибо в 1939 году началась и закончилась война, которую тоже можно назвать тоже Великой (по масштабам последствий) и тоже Отечественной (по достигнутому результату спасения Отечества от беды). На этой войне не было убито ни одного солдата, не было стрельбы, и была пролита только капля чернил.

Эти чернила пролил В.Молотов, подписывая «пакт Молотова-Риббентропа». Ибо это пакт был опрокидыванием всех замыслов авторов и режиссеров будущей войны. Разрушить планы и замыслы врага, не потеряв ни одного солдата – ничуть не менее великая победа, чем победа, одержанная железом и кровью. Ибо Сталин и Молотов поняли главное – они заранее поняли цель войны, поняли весь замысел, поняли, кто подлинный организатор и автор будущей войны. Поняли, что Гитлер – всего лишь слепой исполнитель воли тех, кто больше Гитлера видит и понимает, кто более нацистов умён и более нацистов жесток. И они, Молотов и Сталин, этим пактом вернули исходную энергию сатанинского замысла – обратно бумерангом его авторам, и на момент подписания пакта первоначальные замыслы сделать руками русских Германию главной жертвой -  были опрокинуты и разрушены. Спросите у любого даоса – победа без выстрела и крови, победа без обнажения меча – высшая форма победы. Ибо это победа не оружием, а мыслью, духом.

И эта тихая победа была бы невозможна для СССР, если бы его руководство не постигло подлинную цель затеваемой войны и не распознало бы подлинного субъекта этого подлого действия. Вот откуда все эти наши «странные» дипломатические манёвры с нацистами; вот почему гибель Троцкого -- вовсе не банальная мелкая месть, а политический и даже дипломатическо-протокольный жест; вот откуда явно чрезмерные репрессии старших офицеров, ведь в их среде многие разделяли экспансионистские взгляды Троцкого; вот почему такие бешеные поставки ресурсов в Германию буквально до самого последнего дня; вот откуда стоическое игнорирование всех предупреждений о готовящемся нападении – при, несомненно, полном понимании того, что «ястребы войны» в окружении Гитлера уже почти одержали верх, и нападение действительно готовится. Ибо даже за час до нападения на СССР были реальные шансы, что авторы войны не смогут взять реванш за «пакт Молотова-Риббентроппа», а дай волю нервам и шевельни хоть пальцем в ответ на очередную депешу героя Зорге – и шанс не позволить ещё тысячам таких как он смелых парней тоже стать героями – будет упущен наверняка.

Получается, десятки миллионов людей в Европе поубивали друг друга в конечном счете для того, чтобы далеко за океаном кучка лопающихся от жира ростовщиков свела дебет с кредитом. Это очень жесткая постановка вопроса и мысль об этом почти физически невыносима. Но им всем было больно, когда они умирали, а почему же нам не должно быть почти так же больно при постижении подлинной цели этой исторической драмы?..

За первую «тихую» победу заплачено каплей чернил, за вторую главную нашу Победу заплачено двадцатью миллионами жизней. И это сопоставление не должно нас коробить или смущать. Ибо для нас бесценны обе эти Победы. Это шкурную выгоду организаторов войны можно подсчитать в деньгах, можно подсчитать в деньгах и стоимость ущерба и позора самой Германии, а нашу цену Победы в деньгах не выразить, ибо наши солдаты и офицеры погибали непосредственно и по сути за своё Отечество, без оговорок, а вот немецкие военнослужащие погибали, так сказать, действуя «без доверенности в чужих интересах», как говорят юристы обычно в похожих ситуациях. Оцените эту разницу – она очень существенная. Именно поэтому наша Победа для нас бесценна, а про их поражение – и бухгалтеру своё мнение запросто можно иметь. Горе побежденных состоит в том числе и в том, что их поражение имеет денежную цену, а вот победа победителей – нет.

Нацистов признали преступниками, это общеизвестно, но тут любой студент-юрист скажет, что не только исполнители, но и организаторы – тоже преступники и несут равную ответственность. Пару слов на эту тему нам, видимо, хотел сказать гражданин Гесс, но его суетливо вроде как удавили, жаль – мужик, верно, хотел покаяться. А зря старались – вся современная политическая действительность Европы – одна большая сплошная вещественная улика на этот счёт, включая каждую политическую неловкость каждого послевоенного немецкого канцлера и каждую пару нерусских военных сапог на гостеприимной немецкой земле.

Именно по этим причинам «пакт Молотова-Риббентроппа» вызывает такую ярость и такую истерику в либеральной среде, ведь любой непредвзятый и спокойный разговор на эту тему неизбежно выливается в разговор о том, какова подлинная цель этой войны и кто её подлинный организатор, а значит – кто выгодоприобретатель.

Есть мнение, что война не закончена, пока не похоронен последний павший на ней солдат. Но так рассуждают нелепые романтики и краснобаи, которые просто не в курсе технических характеристик средств ведения той войны, да и войн вообще. На самом же деле, война не закончена до тех пор, пока не познана подлинная цель этой войны.

Так что сегодняшняя вакханалия «десталинизации» -- по сути своей лишь заметание нашими либералами следов, причем следов чужих, заморских либералов. Оставим в стороне теоретические споры о том, какова была степень личного злодейства Сталина и был ли он злодеем вообще. Фигура Сталина имеет гораздо более практическое и злободневное значение, чем это может показаться. Ведь мёртвый Сталин говорит о подлинной цели и подлинных организаторах той войны гораздо более внятно и ясно, чем Сталин живой. Живой Сталин для либералов – в худшем случае просто тиран, а мёртвый Сталин для них – очень опасный свидетель, причём свидетель именно говорящий, хоть и не живой. Мёртвый Сталин – сам по себе улика. Все его действия говорят о том, что он точно знал и понимал - кто организатор войны, а кто лишь исполнитель, понимал, какова подлинная цель войны, понимал, что Россия второстепенная цель («измотать и ослабить»), понимал, что основная цель (де-субъективизация Германии) будет достигаться кровью русских солдат, понимал, что с утра 22 июня 1941 г. все шансы уклониться от этой страшной судьбы напрочь исключены, и исключены не им, не Сталиным.

Поэтому мёртвый Сталин, как ни крути, -- опасный для либералов свидетель, он молчаливо указывает всем на то, что вопрос о цели и организаторе войны не проговорён до конца. А замалчивание этого вопроса – гарантия повторения подобного снова. Так что вся эта возня либералов понятна – им некуда больше свалить  вину глобального либерализма, кроме как на плечи Сталина, только вот покойник оказался некстати строптивым и говорливым, они этого явно не ожидали. Так иногда бывает – когда истину не в силах произнести живые, её начинают говорить мертвецы. В переводе на русский: шила в мешке не утаишь. 
Сопоставление этих двух Великих Побед даёт возможность извлечь и ещё один урок: в 1939-м вожди и дипломаты не подвели своих солдат, а в 1941-1945 гг. солдаты не подвели своих вождей и дипломатов. Так случилось именно потому, что и те и те, и в том случае, и в другом – ставили перед собой одни и те же цели и осуществляли сообща одну и ту же деятельность. Поэтому, празднуя нашу главную Великую Победу – вспомним о той «тихой» Победе, что ей предшествовала. В обоих случаях мы оказались на высоте – мы дважды победили.