Последнее слово Алексея Навального

 20 февраля Мосгорсуд рассмотрел апелляцию на решение Симоновского районного суда о замене условного срока политику Алексею Навальному на реальный. Жалоба была отклонена. Мосгорсуд постановил зачесть в качестве уже отбытого срока полтора месяца, которые Навальный провел под домашним арестом в конце 2014 — начале 2015 года. Он должен будет провести в колонии два с половиной года.

Так часто я выступаю с последним словом! Вот и сейчас наше [заседание] закончится, а потом — следующий суд и там тоже последнее слово. Наверное, если кто-то захочет издать мои последние слова, то получится довольно толстая книжка. И мне, кажется, в этом тоже есть какой-то такой своеобразный сигнал, который посылает мне вся эта власть в целом и владелец замечательного дворца Владимир Путин: «Ну, все это выглядит странно, но мы так можем, смотри. Можем так сделать».

Он как жонглер или фокусник мячик крутит сначала на этом пальце, потом на этом пальце, потом на голове и говорит: смотри, мы можем вот эту судебную систему крутить на любой части тела. Куда ты против нас лезешь? Мы можем все что угодно сделать, вот смотри, вот прямо так. Но, если честно, мне кажется, что такая вот их бравада… — вижу-то это не я один, а и обычные люди, которые смотрят на это — на них это тяжелое впечатление производит. Потому что каждый же думает, ага, а если я столкнусь с судебной системой, а какие у меня шансы здесь, чтобы добиться?

Но, тем не менее, последнее слово — значит нужно говорить последнее слово. Я уже не знаю, о чем поговорить, ваша честь. Хотите с вами поговорю о Боге и о спасении. Выкручу, так сказать, ручку пафоса на максимум. Дело в том, что я верующий человек, что, в общем-то, скорее служит примером постоянных насмешек в Фонде борьбы с коррупцией*, потому что в основном люди атеисты, я сам был довольно воинствующим. Но вот сейчас я человек верующий, и мне это сильно помогает в моей деятельности, потому что все становится гораздо-гораздо проще. Я меньше раздумываю, меньше дилемм в моей жизни — потому что есть книжка, в которой, в общем-то, более-менее четко написано, что нужно делать в каждой ситуации. Не всегда, конечно, легко следовать этой книжке, но в общем-то я стараюсь. И поэтому, как я уже сказал, мне легче, наверное, чем многим другим, заниматься политикой.

Мне недавно пишет человек: «Навальный, а что тебе все пишут «держись, не сдавайся, терпи, сожми зубы?» А чего тебе терпеть-то? Ты же вроде в интервью говорил, что в Бога веришь. А сказано: «Блаженны жаждущие и алчущие правды ибо они насытятся. Ну так вот и отлично тебе, значит!». И я подумал — надо же, как человек хорошо меня понимает! Потому что не то чтобы мне отлично, но вот эту конкретную заповедь я всегда воспринимал как такую более-менее инструкцию к деятельности. И поэтому, безусловно, не очень наслаждаясь тем местом, где я нахожусь, тем не менее, я не испытываю никаких сожалений о том, что я вернулся, о том, что я делаю. Ну потому что я сделал все правильно. Наоборот, я испытываю такое удовлетворение что ли. Потому что в какой-то сложный момент я делал как положено по инструкции, но заповедь не предал.

И важная вещь. Ну безусловно, для современного человека вся эта заповедь — «блаженные, жаждущие, алчущие правды, ибо они насытятся» — звучит очень напыщенно. Люди, которые говорят такие вещи, предполагаются, откровенно говоря, сумасшедшими. Сумасшедшие странные люди сидят там с всклокоченными волосами в своей камере и, значит, пытаются себя подбодрить чем-то, хотя, ну конечно, они одиноки, они одиночки, они никому не нужны. И это важнейшая вещь. Власть наша, система пытается сказать таким людям: «Ты одинок, ты одиночка».

Сначала важно запугать, а потом показать, что ты один. Ну потому что какие нормальные адекватные люди придерживаются какой-то там заповеди. Вещь про одиночество очень важна. Она очень важна как цель власти. Отлично, кстати говоря, по этому поводу сказал один из замечательных философов по имени Полумна Лавгуд. Помните, такая была в «Гарри Поттере»? И разговаривая с Гарри Поттером в какие-то там сложные времена, она ему сказала: «Важно не чувствовать себя одиноким, потому что, конечно, на месте Волан-де-Морта я бы очень хотела, чтобы ты чувствовал себя одиноким». Безусловно, конечно, наш Волан-де-Морт во дворце он тоже этого хочет.

Знаете, вот конвой — замечательные ребята. И в моей тюрьме тоже нормальные, но они со мной не разговаривают — им запретили со мной говорить, видимо. Они говорят иногда дежурные фразы. Это такая важная вещь тоже, чтобы ты постоянно чувствовал себя одиноким. Но я совершенно не чувствую. И я объясню, почему. Потому что вот эта вот конструкция — » блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» — она кажется какой-то экзотической, странноватой, но на самом деле это главная политическая идея, которая сейчас есть в России. Вот ваша честь, какая существует в России такая фраза, формулировка, самая популярная политическая вообще, какой самый популярный лозунг в России? В чем сила? Правильно. Сила в правде. Это же оно и есть. Это и есть эта заповедь блаженства только без всяких «ибо» и «алчущих» — она просто сжата до размеров твиттера. Но по сути — оно и есть. И вся страна на все лады повторяет, что сила в правде. За кем правда — тот и победит.

И это очень важно, несмотря на то, что страна наша сейчас, конечно, она построена на несправедливости, и мы постоянно сталкиваемся с несправедливостью. Мы видим худший вид несправедливости — это несправедливость вооруженная. Но тем не менее, мы видим, что одновременно с этим миллионы людей, десятки миллионов людей, они хотят правды.

Они хотят добиться правды, и рано или поздно они ее добьются. Они насытятся. Потому что всем же очевидно — ну вот есть дворец. И можешь говорить, что он не твой или его нет, но он есть. И есть вот эти вот нищие люди. Ты можешь говорить сколько угодно, что у нас высокий уровень жизни, но страна бедна и это видно всем. А они должны быть богатые! Вот нефтепровод построили, деньги зарабатывают, а денег нет. И это правда, и против нее не попрешь. И рано или поздно эти люди, которые хотят правды, они добьются своего, они насытятся.

И важная вещь, которую я хочу вам сказать, и в вашем лице, вас, прокурора, вообще всей власти и всем людям — что важно не бояться этих людей. И не бояться тех, кто добивается правды. Ну потому что вот многие опасаются — боже мой, что будет, будет революция, какие-то кошмары, из этой серии? Но подумаете сами, как хороша была бы жизнь без постоянного вранья, без этой лжи. Это вообще… возможность не врать — это же просто восхитительная ситуация. Подумайте сами, как было бы классно — работать судьей, и чтобы вообще: ну нет никакого телефонного права, никто тебе не звонит. И ты просто такой классный судья с большой зарплатой, то есть больше, чем у вас сейчас, ты уважаемый столп общества. И никто не может тебе никуда позвонить, никто не может дать тебе указание, как решать дела. И ты приходишь к своим детям и внукам и рассказываешь, что да, ты реально независимый судья и все остальные судьи абсолютно независимые. Классно же было бы! Просто было бы отлично.

Классно ведь было бы быть прокурором, который на самом деле выступает в состязательной системе, ведет интересную такую юридическую игру, защищает кого-то или осуждает реальных злодеев. И вряд ли, я думаю, что люди поступали на юридический факультет и становились прокурорами, чтобы потом участвовать в фабрикации уголовных дел, и подделывать за кого-то подписи. Я не верю, что для этого люди хотят стать прокурорами. Я не верю, что люди хотят стать полицейскими, чтобы потом рассказывать «Как классно мы там, типа, на митинге кому-то там раскроили голову» или «Вот мы там конвоировали чувака, а он невиновный, мы слушали его бесконечное последнее слово». Никто не хочет этого. Все хотят быть нормальным полицейским, потому что от этого вранья одни минусы, плюсов-то никаких нет, даже зарплату больше не платят. Минусы есть, а плюсов нет.

И для всех… А бизнес, вот бизнесмены… И не будет бизнес в стране стоить в два раза дешевле, потому что нет судебной системы, потому что несправедливость, потому что это бардак, нищета. И, конечно, всем было бы гораздо лучше, если бы этого вранья и несправедливости не было. Было бы гораздо лучше, если бы те люди, которые хотят правды, добились бы этой правды. Фээсбэшники. Ну то же самое. Никто, не один человек на свете не был школьником с горящими глазами, который говорил: «Пойду в ФСБ, и меня там будут отправлять, чтобы я стирал трусы оппозиционера, потому что кто-то их намазал ядом». Нет таких людей. Никто не хочет этого делать. Все хотят быть какими-то нормальными, уважаемыми людьми, ловить террористов, бандитов, шпионов, бороться с этим там всем.

И это очень важно — просто не бояться людей, которые добиваются правды, а может быть даже как-то их поддержать: прямо, косвенно. Или просто может быть даже не поддержать, а хотя бы не способствовать этой лжи, не способствовать этому вранью, не делать мир хуже вокруг себя. В этом есть, конечно, небольшой риск, но, во-первых, он небольшой, а во-вторых, как сказал другой выдающийся философ современности по имени Рик Санчез: «Жизнь — это риск. А если ты не рискуешь, значит, ты — просто вялая кучка молекул, собранных беспорядочно и плывущих по течению Вселенной».

Последнее, что хочу сказать. Мне приходит сейчас куча писем, и каждое второе письмо заканчивается фразой «Россия будет свободной». И это классный лозунг. Я его тоже постоянно говорю, повторяю, пишу в ответ, скандирую на митингах, но я постоянно думаю, что чего-то мне не хватает. Вот я хочу, конечно, чтобы Россия была свободной, но… Это необходимо, но недостаточно. Это не может являться целью самой по себе. Я хочу, чтобы Россия была богатой, что соответствует ее национальным богатствам. Я хочу, чтобы эти национальные богатства справедливее распределялись, чтобы все получали какую-то свою долю от нефтяного и газового пирога. Я хочу, чтобы мы были не только свободными, но и, знаете, с нормальным здравоохранением. Чтобы мужчины доживали до пенсионного возраста, потому что сейчас у половины мужчин в России этого не получается сделать. Да и у женщин ненамного лучше.

Я хочу, чтобы образование было нормальным и люди могли нормально учиться. Я, ну конечно, хотел бы, чтобы за одну и ту же работу в России мы получали такую же зарплату, как в средней европейской стране, потому что сейчас получают гораздо меньше. Любой — полицейский, программист, журналист, кто угодно — все получают гораздо меньше. Я хотел бы, чтобы много других вещей случилось в нашей стране. И поэтому… нужно же бороться не столько с тем, что Россия несвободная, а с тем, что в целом она по всем направлениям несчастная. Россия постоянно… У нас все есть, но, тем не менее, мы какая-то несчастная страна. Русскую литературу откройте, великую русскую литературу, и вы будете поражены — да боже мой, одни описания несчастий и страданий. Мы очень несчастная страна. Мы в круге несчастий и не можем из него вырваться. Конечно, хочется, и поэтому лозунг я предлагаю изменить — мало того, что Россия должна быть свободной, но и Россия должна быть счастливой. Россия будет счастливой. У меня все.

* «Российские власти считают организацию иностранным агентом