Об издержках безоговорочной веры в силу научно-технического прогресса.

      В продолжение своей предыдущей статьи науке, позволю себе высказать не менее эпатажную, отвергаемую так называемым научным сообществом мысль о том, что успехи науки в познании материи сравнимы с тем, как если бы мы по объедкам и остаткам колбасы на помойке пытались объяснить причину появления колбасы как таковой. Возможно звучит весьма оскорбительно и грубо в отношении властителей дум человеческих учёных с бомжами, однако образно так можно сравнить претензии учёных на свою монополию в познании истины. Суть моих претензий к естественным наукам, в общих словах, состоит в том, что одних достижений научно-технического прогресса недостаточно для объяснения сущности всех вещей. Естественные науки отвечают за знания о внешнем мире, которые по логике вещей должны облегчить, сделать более цивилизованными и комфортными условия жизни для нашего физического тела. В чем и состоит главное заблуждение ученых, стоящих на позициях так называемого научного мировоззрения. Даже самые  невероятные, фантастические по сегодняшним меркам  достижения науки и техники, никакие самые передовые знания и технологии не способны сделать нас счастливыми душевно и духовно. Всегда за границами наших знаний о мире будет оставаться такие «знания в себе», которые будут недоступны для понимания науки. И не потому, что их будет еще мало, недостаточно для понимания общей картины мира, а потому, что будут оставаться знания иного порядка, чем понимания сути процессов, происходящих во вселенной. Эти знания имеют нематериальную, трансцендентную природу, которые объясняют не как существует мир, а зачем, почему. Эти знания, в отличие от знаний о материи, призваны гармонизировать человеческий дух с внешним миром, сделать пребывание в нем не только физически безопасном, но и нравственно, духовно комфортным.  Представление о человеке, как о чисто социальном животным, надстройкой над биологической его сущностью, предполагающим любые изменения природы человека, ее эволюционного развития конечным благом всей человеческой истории, крайне опасно. Считать любые изменения, даже если должны якобы способствовать продлению жизни человека, победе над смертью, не зная и не понимая, к кому результату могут привести подобные метаморфозы – преступление, а не прогресс человечества. Благими намерениями, как известно, всегда вымощена дорога в ад. Прикрываясь вполне гуманными целями улучшения и усовершенствования человеческой природы, нам кажется, что главное – движение вперед, а все издержки на этом пути устраняемы и преодолеваемы. Поддаются корректировке и исправлению. Что это, если не надежда на чудо в ситуации, когда ты уже на шаг от пропасти, а тебе предлагают двигаться еще дальше. Подобное мышление является результатом технократического подхода к познанию действительности, для которого движение – все, а цель - ничто. Относясь к человеку как к результату случайных мутаций в цепи эволюционных изменений живой природы, ученые-материалисты считают не только возможным, но и нужным вторгаться в биологическую природу человека, прикрываясь высокими и благородными целями продления жизни человека, а также увеличения его умственных способностей. Не понимая, что тем самым, мы рискуем не только не улучшить человечество, подняв его на новый более прогрессивный виток в эволюционном развитии, а наоборот - окончательно погубить его. Мой главный упрек и претензия к науке состоит в ее технократизме, игнорировании важных социально-гуманитарных и духовно-нравственных аспектов человеческого бытия.

        Понятно, что в основе такого "научного" мировоззрения лежит взгляд на мир как на набор случайно возникших материальных объектов и энергий, в основе которых нет ничего кроме движущейся материи, следствием чего становится возникновение неких общих механизмов регулирования процессами, называемыми законами. Самоусложняясь, эти все более усложняющиеся механизмы-закономерности, путем проб и ошибок, приводят, как считают материалисты, к появлению жизни на Земле. Стало быть, нет предела совершенства у материи и природы, что уж говорить тогда о фантастических возможностях человеческого разума, открывающиеся перед нами в связи с дальнейшим познанием этой материальной действительности.

Понятно, что доказать или опровергнуть этот тезис, лежащий в основании научной картины мира невозможно. Нас просто ставят перед фактом, поскольку считается, что никакого иного, кроме материалистического, объяснения "природы всех вещей" не возможно. Не верить же, и в самом деле, альтернативному науке религиозному взгляду на мир. Вывод, скажем прямо, более чем сомнительный: с точки зрения формальной логики существование сверхъестественного разума не менее научно и обоснованно, чем существование самодостаточной, не нуждающейся ни в какой иной реальности материи. Отговорки типа "А где же этот Бог, почему мы не видим ничего иного в мире, кроме материи?" или «Если материя – продукт сверхъестественное, тогда кто создал сверхъестественное?», при всей своей обезоруживающей прямоте, не выдерживает никакой критики. Ведь это все равно, что спросить «Почему мы не видим наши мысли, наш разум?». Очевидно же, что познать мысли наука не способна, она может исследовать только нейрофизиологические процессы, протекающие в мозгу во время рождения мысли. Подобным же образом сверхъестественное проявляет себя через существование материального мира. При этом непосредственное, научное познание трансцендентной реальности невозможно в принципе, так как это реальность, к исследованию которой научные средства познания не применимы. Следовательно, вопрос о первопричине всего сущего вполне логичен и уместен, чем вопрос о первопричине возникновения трансцендентной реальности, поскольку только на реально существующий мир распространяются причинно-следственные связи. Поэтому вопрос "А кто создал сверхъественное?", который, по мнению учёных, является каверзным, на самом деле является глупым и неуместным. Ведь если гипотетическое нечто, именуемое сверхъестественным, не открывается нам наяву, то, следовательно, такое неявное не имеет ни начала, ни конца, а значит, не может иметь причины. Лишь только то, что не существует материально, не имеет ни начала, ни конца, может обладать атрибутом субстанциональности, быть причиной существования самой себя. Материя, существующая в пространстве и времени, под этот критерий субстанциональности не подпадает, потому что не может быть причиной существования самой себя то, поскольку не может объяснить факт своего существования. В связи с этим возникает вопрос «Как можно доверять научным данным о материальном мире, который не открывает нам истинные намерения и цели своего существования?» Ведь те знания, которые мы получаем из видимой, материальной части мира, не открывают нам истинную картину реальности в ее полноте, скрытую в невидимом, трансцендентном. С этой точки зрения, наших ученых, полагающих, что они познают якобы тайны мироздания, можно сравнить с африканскими туземцами впервые взявших в руки смартфон, не придумав ничего лучшего, как, пытаясь применить его в качестве зеркала или фонарика. Согласитесь, может быть и такое применение смартфона в быту, особенно, если пользователем гаджетов является первобытный человек. Чем-то подобным - смартфоном в руках дикаря - являются наши знания о мире в руках ученого: с одной стороны, мы как будто что-то знаем о нашем мире, а с другой – этих знаний оказывается недостаточно, поскольку мы не обладаем более важным знанием – «знанием о наших знаниях». Проще говоря, знанием о цели, предназначении этих знаний, пределах и границах их применения, а также в каком взаимодействии находятся эти знания с другими знаниями, достигнутыми нами. Только, познав абсолютную истину, мы можем быть уверенными, что обладаем объективными знаниями о мире, а не неким суррогатом знаний, не понимая, каким конкретным задачам и целям они служат. Однако, поскольку в силу относительности наших знаний о мире обладать абсолютной истиной мы не можем, остаётся лишь одно - не верить слепо и безоговорочно в силу науки, а относиться к нашим знаниям с осторожностью, особенно, что касается практического применения в жизни. Вполне разумно отдавая себе отчет в том, что знания в руках безумцев – это страшная сила.