О языке, эволюции и Человеке

В своей книге «Как начинался язык» американский лингвист Дэниел Эверетт демонстрирует, что язык является лишь частью культуры. Именно культура определяет грамматику языка, а не наоборот.

Ни один даже самый развитый и сложный язык не способен передать в полном объеме информацию, если слушатель не принадлежит к данной культуре. Большая часть информации при общении остается невысказанной, т.к. подразумевается, что слушатель понимает, о чем идет речь.

Если я говорю кому-то: «Скачай из интернета рецепт шарлотки», я предполагаю, что он знает, что такое интернет, как пользоваться компьютером, браузером, что значит «скачивать», что такое шарлотка, рецепт и т.д., что он имеет соответствующий жизненный опыт.

Попробуйте объяснить всё это словами, например, индейцу племени пираха. Сколько времени вам потребуется на это? И сможет ли он в итоге что-то понять?

«Недоопределенность означает, что любое высказывание … содержит белые пятна — невысказанные, подразумеваемые знания, ценности, роли и эмоции — недоопределенное содержание, которое я называю «темной материей». Язык невозможно до конца понять без общего набора ценностей, социальных структур и взаимосвязанных знаний. Из этого общего набора … компонентов язык отфильтровывает то, что передает то или иное сообщение, направляя процесс интерпретации слушающего.»

Дэниел Эверетт не согласен с утверждением, что вначале было Слово. Вначале, по его мнению, была КУЛЬТУРА. Так что же такое культура?

Многие понимают под культурой набор условностей, договоренностей, правил именно в ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ обществе. Культура в таком значении рассматривается отдельно от природы, и даже порой отдельно от биологических функций самого человека.

Но есть и другое, более широкое значение слова культура. Например, культура клеток, бактериальная культура. То есть, в широком смысле культурой можно назвать любой способ организации, упорядоченной совместной деятельности множества участников. Неважно кто или что подразумевается под участниками: люди, животные, одноклеточные организмы, молекулы, атомы…

В таком глобальном, универсальном смысле культура – это в большей степени то, что формирует нас, наше мышление, восприятие, физиологию, чем то, что формируем мы.

Любое наше чувство, мысль, действие, любой физиологический акт рождаются в контексте культуры, породившей и сформировавшей нас. И даже наша неудовлетворенность существующей культурой, наш иногда внутренний протест против неё, порожден объективными культурными, эволюционными процессами, вынуждающими нас к развитию и совершенствованию.

Культура, в широком смысле этого слова, и есть универсальный ЯЗЫК ПРИРОДЫ, та структурирующая, информационная деятельность, которая и способствует эволюции материи, обеспечивает само её существование. И тогда выражение «Вначале было Слово» принимает более глубокий физический смысл.

Возможно, именно этот универсальный язык природы и имел в виду Ноам Хомский, говоря об универсальной грамматике, о рекурсии, присущей всем естественным языкам.

Расселившись по Земле, люди создали множество различных культур и языков. Да, люди разных национальных культур, долгое время развивавшихся изолированно друг от друга, плохо понимают друг друга, но всегда можно найти общий контекст, в рамках которого они смогут друг друга понять. С точки зрения биолога, например, у людей гораздо больше сходств, чем различий. Как представители вида все люди принадлежат одной биологической культуре. И при желании всегда смогут передать друг другу необходимую информацию – не словами так жестами, мимикой, танцами, музыкой, рисунками...

Люди и животные еще меньше понимают друг друга. Но все же они ближе друг к другу, чем к растениям или грибам, о которых мы даже не можем сказать, обладают ли они чувствами.

Животные и растения кажутся совершенно непохожими, чтобы между ними был возможен какой-то контакт, но все же мы их рассматриваем вместе, когда говорим о живой природе, эволюции, о способности к передаче наследственной информации.

В своей книге «Хлопок одной ладонью» биолог Николай Кукушкин пишет: «Что считать живым, а что не считать – это, конечно, даже сегодня вопрос скорее лингвистический, чем биологический». А раз так, то можно ли вообще рассматривать эволюцию жизни на Земле как процесс последовательный, породивший сначала простые организмы, а потом более сложные? Не лучше ли рассматривать эволюцию как рекурсивный процесс, т.е. постоянно совершенствующий сам себя, на всех уровнях, от субатомного до космического?

Долгое время в науке господствовал антропоцентризм, идея, что человек – существо исключительное, отличное от всех других живых организмов. Но в чем состоит эта исключительность, никто не мог внятно сформулировать.

Дэниел Эверетт пишет:

«В процессе колониальной экспансии и географических открытий европейцы столкнулись с сообществами, которые очень сильно отличались от них. Для этноцентричных европейцев новые народы были весьма удивительны.

Они совершенно иначе выглядели, обладали иным укладом жизни. Поэтому возник вопрос о том, является ли человеком всякий, кто выглядит как человек. Все ли обладают душой? Многие европейцы отвечали отрицательно. По крайней мере, они верили в неполноценность только что «открытых» людей и этим оправдывали их эксплуатацию, порабощение и колониализм вообще…»

Кого считать человеком? Что отличает человека от не-человека?

«На основе этих вопросов возникли антропология и сравнительная лингвистика . Именно эти вопросы стали основой изучения языка с точки зрения культуры и биологии.»

Наверное, человек – это тот, кто обладает сознанием, языком. И в этом смысле все люди равны. Слава Богу, сегодня уже никто не ставит под сомнение, что индейцы Амазонии или аборигены Австралии – такие же люди, как и европейцы.

Но как узнать, обладают ли сознанием животные, есть ли у них чувства, мысли? Сначала считалось, что нет и быть не может. Но исследования мышления, памяти, способов коммуникации, физиологии мозга показали, что различия между человеком и животными если и есть, то скорее количественные, чем качественные. Приматы способны научиться языку жестов, решать логические задачи. Птицы обладают мышлением. Дельфины используют в общении довольно сложный язык, у них есть даже имена. Так что «исключительность» человека оказалась под вопросом.

Исследования в области молекулярной биологии и вовсе показали, что все живые организмы, начиная простейших, бактерий и вирусов, построены по одному принципу, состоят из 4х типов аминокислот. Это окончательно разрушило иллюзию, что человек – существо исключительное и принципиально отличное от всех других живых организмов.

Но в процессе этих поисков мы стали иначе понимать сам вопрос «Кто есть человек?» Если раньше этот вопрос понимали как «Чем человек ОТЛИЧАЕТСЯ от всех других живых существ?», то теперь его стали понимать рекурсивно: «Кто есть человек в эволюционном древе?»

Если раньше говорили, что человек – это НЕ обезьяна, НЕ животное и т.д., то теперь стали говорить: «Человек – это примат, человек – это млекопитающее, человек – это хордовое, человек - это эукариот…» Каждое определение – это веха в эволюции жизни.

Эти определения не противоречат друг другу, а лишь расширяют понимание роли и места человека в эволюции жизни. Они не унижают человека, «опуская» его до животного или одноклеточного, а наоборот – расширяют определение человека, который в этом смысле был всегда, а не появился после обезьян.

Николай Кукушкин пишет:

«Зачем растениям нужны животные, если те живут исключительно за их счет? Зачем растениям вызывать ощущения сладости или красоты в мозге этих вечных дармоедов? Ответ все тот же: движение.

Если ты не умеешь двигаться, то у тебя есть по крайней мере одна экзистенциальная проблема: распространение. Яблоко от яблони, как известно, падает недалеко, и если это яблоко не подобрать, то из него вырастет яблоня, которая будет конкурировать со своим родителем за свет и воду. Продолжаться так бесконечно не может, потому что рано или поздно на злополучной кочке, усаженной пятью поколениями чахлых от тесноты яблонь, случится пожар и все эти яблони умрут.»

Животных от растений отличает способность к движению. Они появились позже растений, но это не значит, что животные совершеннее растений. Скорее они появились из потребности усовершенствовать экосистему, в которой царствовали растения. Из необходимости перерабатывать накопленную органику, формировать почву и атмосферу, осваивать сушу, способствовать эволюции растений…

Черви и почвенные организмы отлично перерабатывают органику, травоядные и плодоядные распространяют семена, насекомые-опылители способствуют эволюции растений. Но зачем понадобился человек?

Человек среди животных выделяется лишь тем, что лучше и полнее других способен понимать язык природы, смысл эволюции, её рекурсивный механизм. Человек – это тот, кто призван одухотворить материю.

Только человек мог задаться вопросом: «Что отличает живое от неживого?»

Является ли живым камень? Что чувствует дерево? Есть ли сознание у искусственной нейронной сети?

Но такой способ постановки вопроса характеризует, прежде всего, нас как недостаточно осознанных людей. Сознание – это не то, что можно наблюдать со стороны. Это не то, что может принадлежать отдельному организму. Сознание – это характеристика системы в целом. Через нас материя осознает саму себя. Мы лишь можем бесконечно восхищаться этим чудом и даром!

После прочтения книги «Хлопок одной ладонью» я стала по-другому ощущать жизнь, всё стало восприниматься с точки зрения эволюционного развития – более глубоко, целостно, взаимосвязанно. Мне кажется, что эволюционная биология мало чем отличается от религии. Человек духовный, нравственный – это, прежде всего, человек, мыслящий эволюционно, целостно, кто способен бесконечно восхищаться даром жизни! Не мы её придумали и создали, но в нас она обретает совершенный смысл!