Речь Алексея Навального в суде

А.НАВАЛЬНЫЙ: Меня хорошо слышно? Я хотел бы начать с обсуждения правового вопроса, который мне кажется главным и немножко упущенным из этого обсуждения. Выглядит все немножко странновато. Вот сидят двое, и один из них говорит: давайте посадим Навального, потому что он являлся не по понедельникам, а по четвергам. А второй говорит: а давайте посадим Навального, потому что он, выйдя из комы, не явился к нам в инспекцию.

Но я хотел бы сказать пару слов о таком небольшом слоне в этой комнате, чтобы все обратили внимание, и вся пресса, все люди обратили внимание на то, что суть дела заключается в том чтобы меня посадить по делу, по которому я признан невиновным и которое признано сфабрикованным.

Это не мое мнение, если мы откроем учебник по уголовному праву — я надеюсь, ваша честь, вы это делали пару раз в жизни, — Россия является членом Совета Европы. И Европейский суд написал, что даже состава преступления нет. Дело, по которому я нахожусь в клетке, полностью сфабриковано. Мало того, Российская Федерация даже признала это — половинчато — выплатив мне компенсацию.

Несмотря на это, мой брат отсидел три с половиной года. Когда мой срок испытательный заканчивался, меня за неделю до этого привезли в Симоновский суд и без защиты продлили испытательный срок на год.

Меня все равно продолжают судить по этому делу, меня уже и невиновным признали, и дело сфабрикованным, и все равно государство с упорством маньяка пытается меня осудить.

Кому-то очень хотелось, чтобы я ни одного шага не сделал по территории нашей страны свободным человеком. И мы знаем кому, мы знаем: причина — ненависть и страх одного человека, живущего в бункере, я нанес ему смертельную обиду тем, что выжил после того, как меня пытались убить по его приказу.

Это мое мнение. Я свое мнение относительно представления высказываю в полном соответствии с законом. И то, что представитель обвинения пытается меня перебивать на каждом слове, закрывать мне рот, тоже отлично характеризует все происходящее. Потому что то, что я говорю, имеет прямое отношение к происходящему здесь. Ну так вот. Продолжим.

Я нанес смертельную обиду тем, что выжил благодаря хорошим людям, пилотам и врачам. Потом я еще сильнее его обидел тем, что выжил. Я не спрятался, живя под охраной в бункере поменьше, который я мог себе позволить. А потом случилось вообще страшное. Мало того, что я выжил, мало того, что я не испугался и не спрятался — я участвовал еще и в расследовании своего собственного отравления.

И мы показали и доказали, что именно Путин, используя Федеральную службу безопасности, осуществил это покушение на убийство. И не я один был такой. И сейчас это знают и много еще узнают. И вот это сводит с ума этого маленького вороватого человечка в его бункере. Вот именно этот факт. То, что все вскрылось. Понимаете?

Нет никаких рейтингов. Нет никакой огромной поддержки. Ничего этого нет! Потому что выяснилось: для того чтобы совладать с политическим оппонентом, у которого нет ни телевидения, ни политической партии, нужно просто пытаться его убить химическим оружием. И, конечно, он просто сходит с ума от этого. Потому что все убедились, что он просто чиновничек, которого случайным образом поставили на этот президентский пост. Который не участвовал ни в дебатах, ни в выборах. И это единственный метод его борьбы: пытаться убить людей. И сколько бы он ни изображал из себя великого геополитика, великого какого-то такого мирового лидера, его обида главная в отношении
меня теперь заключается в том, что в историю он войдет именно как Отравитель.

Вот, знаете, был Александр Освободитель. Или Ярослав Мудрый. А будет у нас Владимир Отравитель трусов. Вот именно так он войдет в историю.

Ваша честь! Это имеет прямое отношение. Я здесь стою на этом месте. И меня охраняет уже полиция, Росгвардия появилась. Половина Москвы оцеплена. И именно потому, что маленький человечек в бункере сходит с ума от того, что мы доказали и показали, что он не геополитикой занимается, а проводит совещание, на котором решает, как воровать у политиков, оппонентов трусы, мазать их химическим оружием и пытаться их убить.

Главное в этом процессе даже не то, чем он закончится для меня. Посадят меня или не посадят. Посадить меня не сложно по этому или другому делу. Главное, для чего это производится, чтобы запугать огромное количество людей. Это же так работает. Одного сажают, чтобы испугать миллионы. У нас 20 миллионов человек за чертой бедности. У нас десятки миллионов живут, не имея ни малейших перспектив. У нас десятки миллионов людей относятся к тем, про которых мы каждый день говорим: в Москве-то жизнь еще более или менее, а отъедьте за 100 километров — там вообще просто полный швах. У нас вся страна живет в полном швахе. Не имея ни малейших перспектив. Получает 20 тысяч рублей. И они все молчат. Их пытаются заткнуть вот ровно такими показательными процессами. Посадить вот этого, чтобы напугать миллионы. Кто-то вышел на улицу — посадить еще 5 человек, чтобы испугать 15 миллионов. И главное, что я хочу сказать: этот процесс, я очень надеюсь, не будет воспринят людьми как сигнал того, что они должны больше бояться. Это же не правда. Это не демонстрация силы, вот это все, Росгвардия.

Это же демонстрация слабости. Просто слабости. И миллионы, и сотни тысяч посадить нельзя!

И я очень надеюсь, что люди будут все больше и больше осознавать это. И, когда они осознают — а такой момент придет — все это рассыплется. Потому что вы не посадите всю страну. Потому что всех таких людей, которых лишили перспектив, лишили будущего, которые живут в богатейшей стране и получают ноль от национальных богатств, НОЛЬ получают все остальные! Мы только по количеству миллиардеров в мире растем. Все остальное падает. Понимаете?! Я сижу в своей камере и слышу: подорожало масло, подорожали макароны, подорожали яйца.

2021 год. Страна — экспортер нефти и газа. У нас вся страна говорит о том, что макароны подорожали и жить больше не можем. Вы этих людей лишили перспектив. И вы этих людей пытаетесь запугать. И я призываю всех не бояться.
Вся эта власть основана ровно на этом…

[Судья перебивает]

А. НАВАЛЬНЫЙ: Я продолжаю. Я не только вернусь, ваша честь. Я прямо там нахожусь. В центральной части этого нахожусь. Я просто, чтобы вам было понятнее…

СУДЬЯ: Вы ничего не сказали по поводу представления. А не поводу политики. Давайте вернемся к процессу.

А.НАВАЛЬНЫЙ: Вы сказали, что я ничего не сказал по поводу представления. Вот это вот все представление и есть. И все, что я говорю, это мое отношение к представлению, которое вы устроили. Давайте я непосредственно перейду к представлению.

Так вот. Бывает такое, когда беззаконие и произвол являются сутью политической системы. И это ужасно. Но бывает еще хуже, когда беззаконие и произвол наряжают себя в мундир прокурора и судейскую мантию. И в этом случае долг каждого человека — не подчиняться тем законам, которые обряжены вот в эти мантии, хотя за вами, внутри вас это и есть произвол и беззаконие. И долг каждого человека — не подчиняться вам. Не подчиняться таким законам.

СУДЬЯ: Алексей Анатольевич, я призываю вас…

А.НАВАЛЬНЫЙ: Я призываю абсолютно всех…

СУДЬЯ: У нас сейчас не митинг… Давайте вернемся к представлению.

А.НАВАЛЬНЫЙ: У нас не митинг. У нас мое выступление. Я вернулся, ваша честь.

СУДЬЯ: Вы по представлению свою позицию показывайте. Я прошу вернуться к вашему представлению.

А. НАВАЛЬНЫЙ: Все будет очень хорошо. Я вернулся к нашему представлению. Я ровно по нашему представлению говорю. Вы не перебивайте меня, пожалуйста. Давайте по очереди.

СУДЬЯ: Потому что давайте не будем политикой здесь заниматься.

А.НАВАЛЬНЫЙ: Почему мы не можем здесь заниматься политикой.

СУДЬЯ: Я прошу высказать свою линию по представлению, в рамках которого мы здесь собрались.

А.НАВАЛЬНЫЙ: У меня сложилось мнение относительно этого представления. Я вам и высказываю. Другого мнения у меня нет. И будьте добры меня выслушать. Еще раз хочу сказать, когда произвол и беззаконие одели ваши мундиры и изображают из себя закон, долг каждого честного человека не подчиняться вам. И бороться с вами всеми силами. И я как могу борюсь. И буду продолжать это делать, несмотря на то, что сейчас с учетом того, что, конечно, я оказался полностью под контролем этих людей, которые обожают все намазать химическим оружием, наверное, за мою жизнь никто не даст и копейки. Но тем не менее даже сейчас со своего места я говорю, что буду с вами бороться.

И призываю всех остальных не бояться вас и делать все, чтобы закон, а не ряженые в мундирах и мантиях восторжествовали. И я приветствую всех тех, кто борется и кто не боится. Всех честных людей. Я приветствую и благодарю сотрудников ФБК (прим редр: российские власти считают ФБК иностранным агентом), которые сидят под арестом. И всех остальных по всей стране, кто не боится и выходит на улицы, потому что у них есть такие же права, как у вас. Потому что наша страна принадлежит им в той же самой степени, как и вам и всем остальным. Мы такие же граждане. И мы требуем нормального правосудия. Нормального отношения к нам. Участия в выборах. И участия в распределении национальных богатств. Да, мы всего этого требуем!

И я хочу сказать, что если есть… В России сейчас много хороших вещей. А самая хорошая вещь — те самые люди, которые не боятся, которые не опускают глаза, которые не смотрят в стол. И которые никогда не отдадут нашу страну кучке продажных чиновников, которые решили обменять нашу родину на свои дворцы, виноградники и аквадискотеки.

[Судья перебивает]

А.НАВАЛЬНЫЙ: Мое мнение… Я закончил уже. Мое мнение заключается в том, что я требую немедленного освобождения, немедленной свободы для себя, для других арестованных. Я не признаю все это представление. Оно полностью лживо. Оно не соответствует закону. И я требую немедленного освобождения.

СУДЬЯ: Спасибо.