Запад разочаровался: почему свергли президента Мьянмы

По данным социологических опросов, Аун Сан Сун Чжи доверяют почти 80% населения страны, но это не спасло ее от военного переворота

Как известно, утром 1 февраля военные захватили власть в Мьянме (раньше страна называлась Бирмой) и посадили под арест лауреата Нобелевской премии мира и лидера правящей партии «Национальная лига за демократию» (НЛД) Аун Сан Сун Чжи, президента Вин Мьина и других гражданских руководителей.

На выборах в ноябре прошлого года возглавляемая Аун Сан Сун Чжи «Национальная лига за демократию» набрала достаточно голосов, чтобы самостоятельно сформировать правительство. Генералы объявили выборы подтасованными. Первая сессия нового парламента должна была собраться как раз в понедельник, но армия не дала депутатам возможности начать работу и объявила о переходе всей власти в руки главнокомандующего вооруженными силами Мин Аун Хлаина.

Российские аналитики не исключают, что на события в Мьянме могла повлиять и Россия, ведь свой первый в этом году зарубежный визит министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу совершил 25 января именно в эту республику и провёл там переговоры с верховным главнокомандующим вооружёнными силами страны старшим генералом Мин Аун Хлаином. После чего стороны заключили соглашение о поставке российских комплексов ПВО «Панцирь». Россия не только получила твердые заказы и частично поставила стране десятки истребителей (30 МиГ-29, 12 Як-130, 6 Су-30СМЭ), вертолеты, различное ПВО, бронетехнику, артиллерию, но и содержит на территории Мьянмы сервисный технический центр. То есть на прагматическом уровне военный переворот может сказаться на весьма тесных военно-технических связях России и Мьянмы, унаследованных со времен СССР и социалистической ориентации Бирмы.

А уже через несколько дней произошел военный переворот, и в стране было объявлено чрезвычайное положение.

Сетевой аналитик Пётр Кромских считает, что военные пошли на переворот, заподозрив нарушение распределения мест в парламенте в их пользу. Они готовы к встраиванию в глобализм, но стремятся сохранить комфортный для них темп данного процесса.

Интересно другое. Политическая биография отстраненной от власти в Мьянме Аун Сан Су Чжи хорошо показывает, почему Европа в лице Германии ставит на Навального, хотя и прекрасно сотрудничает и с Путиным.

Во-первых, она - из породы профессиональных представителей интернациональных элит. К такой принадлежал, например, Обама. Ее мать была послом в Индии. Отец — генералом, который основал Коммунистическую партию Бирмы, а заодно и главную силу в местной политике — бирманскую армию.

Создавал он ее под патронажем японских оккупационных сил, для того чтобы сражаться с англичанами во время Второй Мировой. Затем она воевала с местными этно-сепаратистами. Бесконечные конфликты превратили бирманских военных в становой хребет государства и привели их верхушку к власти под соусом "бирманского пути к социализму" — однопартийного и крайне консервативного.

Сама же Аун Сан Су Чжи училась в Нью-Дели, потом в Оксфорде (Навальный - в Йеле после престижных РУДН и Финансовом университете при правительстве РФ). Работала в ООН в Нью-Йорке, получила PhD в Лондонском университете в 1985 году и была замужем за британским тибетологом Майклом Эйрисом. История их любви показана в фильме Люка Бессона «Леди».

В 1988 году она вернулась в Мьянму, которую покинула в 15 лет, и сразу же возглавила начинавшееся в городской среде демократическое движение. Ее «Национальная лига за демократию» родом из студенческих протестов 1988 года. Тогда, если проводить параллели, местный Тяньаньмэнь раздавило местное ГКЧП — очередная военная хунта. Но «Лига» только окрепла, победив на первых свободных выборах 1990 года. Результаты выборов отменили сами же проводившие их военные, но перспективы движения, видимо, тогда и им стали очевидны.

После этого Аун Сан Су Чжи получила премию Европарламента имени Сахарова и Нобелевскую премию мира, встречалась с Кофи Аннаном и Иоанном Павлом II - мировыми селебрити политической этики.

Она стала, фактически, профессиональным несистемным политиком под вечным домашним арестом, длившимся 15 лет. Но в это время с ней проводила встреча верхушка хунты. На нее даже было неудачное покушение — атака «титушек» на автоколонну «Лиги» с цепями и битами. 

Наконец, уже в 2010-е годы пришедшие к власти демократы обеспечили транзит власти с сохранением четверти мест в парламенте за «солдатскими депутатами». Мьянма стала склоняться к либеральной демократии с националистическим уклоном — партию критиковали, например, за безразличие к гонениям на рохинджа.

Видимо, Европа рассчитывает на такой же формат транзита в России в перспективе ближайших десятилетий: чтобы главного оппозиционера, настроенного на интеграцию с западом и не чужого там человека, режим вырастил сам. Сделав его достаточно авторитетным и известным политиком внутри страны, чтобы передача ему власти рассматривалась возмущенными гражданами как победа, и при это не выглядела бы капитуляцией.

Примерно той же точки зрения держится и политолог Станислав Белковский, который еще в конце прошлой недели написал на сайте Московского центра Карнеги, о том, что пример Мьянмы показывает, какая судьба может ждать оппозиционера типа Алексея Навального, если он сможет стать президентом России после Владимира Путина: «Параллель с именитой бирманской оппозиционеркой может дать немало пищи для размышлений: она пережила покушение на убийство, провела 15 лет под домашним арестом и в итоге возглавила правительство страны, но такое, где представлены и ее бывшие гонители из числа военных. Мало того, теперь она защищает от международной критики многие их действия — например, жесткую политику в отношении народа рохинджа».

А журналисты ВВС обращают особое внимание на проблему с мусульманской народностью рохинджа, компактно проживающей в мьянманском штате Ракхайн (Аракан) с которой столкнулась на своем посту Аун Сан Сун Чжи. Крайне авторитарные попытки решения этой проблемы и оттолкнули от нее Запад.

В 2017 году сепаратисты из «Армии спасения Аракан рохинджа» напали на несколько полицейских участков. Армия Мьянмы ответила репрессиями, по мнению международной общественности и правозащитников, несоразмерно жестокими. Несколько сотен тысяч рохинджа бежали в соседнюю Бангладеш.

Международный суд ООН в Гааге сейчас рассматривает дело по обвинению Мьянмы в геноциде, а Международный уголовный суд проверяет информацию о преступлениях против человечности. Бывшие зарубежные сторонники Аун Сан Сун Чжи теперь говорят, что она не сделала ничего, чтобы пресечь убийства и изнасилования, не осудила мьянманских военных и не признавала масштабов трагедии. А ее личное участие в отстаивании позиции мьянманской армии на прошлогодних слушаниях в Международном суде ООН стали поворотным пунктом, после которого от ее международной репутации мало что осталось.

Кроме того, Аун Сан Сун Чжи ее партию критикуют также за преследования журналистов и политических противников, для чего используются законы, принятые еще в колониальную эпоху.

В некоторых областях прогресс налицо, однако представители военных продолжали автоматически занимать четверть мест в парламенте и контролировать силовые ведомства, включая министерства обороны и внутренних дел и пограничную службу.

Процесс перехода страны к полноценной демократии, по мнению аналитиков, застопорился. Более того ситуация с коронавирусной инфекцией в Мьянме - одна из худших в регионе. Недофинансированная система здравоохранения не справляется, карантин разрушает благополучие многих семей.

И все равно - Аун Сан Сун Чжи остается популярной. По данным опроса 2020 года, ей доверяли 79% граждан страны - на 9% больше, чем за год до этого... 

Материалы по теме:

Военные в Мьянме захватили власть и назначили временного президента