Павел Милюков: «Вы не за Сталина? – Значит вы за Гитлера»

27 января — день рождения лидера русских либералов Павла Николаевича Милюкова (1859—1943). Который много чего за свою жизнь наворотил и пользовался у значительной части соотечественников примерно такой же «нежной любовью», как в наше время — Чубайс или Гайдар. С 1917 года он был яростным противником большевиков, требовал их ареста, потом сотрудничал против большевиков с кайзеровской Германией, потом боролся против них в эмиграции… Но в эмиграции, особенно в 30-е годы, его позиция всё больше и больше начала меняться, поворачиваться лицом к СССР. И заканчивал он свою жизнь уже вполне «советским либералом». Поддержал СССР в финской войне, бросив афористичную фразу: «Мне жаль финнов, но мне нужна Выборгская область».

А вот что он писал в 1942 году (выдержки из его писем и статьи «Правда о большевизме»):

«Это неверно, что история не делится на картины. Сейчас одна такая картина перед нами: «Сталинград»».

«Вы не за Сталина? – Значит вы за Гитлера»… Бывают моменты – это ещё Солон заметил и в закон ввёл, – когда выбор становится обязателен. Правда, я знаю политиков, которые, по своей «осложненной психологии», предпочитают в этих случаях отступить на нейтральную позицию. «Мы ни за того, ни за другого». К ним я не принадлежу».

«Признаем ли октябрьскую революцию 1917 года настоящей революцией, в полном смысле этого слова? Французская и английская революции имели такой же характер, и были, несмотря (или даже вследствие) на свою разрушительную функцию, признаны не «эпизодами», а органической частью национальной истории»

«В действительности этот народ в худом и в хорошем связан со своим режимом… Народ не только принял советский режим, как факт. Он примирился с его недостатками и оценил его преимущества».

«Да, – соглашаются эмигрантские наблюдатели, – «народ изменился, стал гораздо развитее, сообразительнее». «Советчина для них всё. Она их вывела в люди, и они ничего другого не хотят».

(«Парижский Вестник», № 8). В смысле умственного развития русские люди значительно и выгодно отличаются от дореволюционных. Гораздо больше развиты (№ 10)».

«Советский гражданин гордится своей принадлежностью к режиму… Он не чувствует над собой палку другого сословия, другой крови, хозяев по праву рождения».

«Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней. Знаю, что признание — это близко к учению Лойолы. Но что поделаешь? Ведь, иначе пришлось бы беспощадно осудить и поведение нашего Петра Великого».

Любопытна и милюковская оценка так называемого «пакта Молотова-Риббентроппа». Милюков отвечал на слова эмигрантского деятеля Марка Вишняка: «Правящая советская клика своим дипломатическим искусством способствовала восхождению к власти наци и победоносному продвижению их по всему миру». Сейчас, как мы знаем, это общее место во всех обвинениях СССР, звучащее уже и со стороны Европарламента. И вот что отвечал на это старый ас российской политики и дипломатии:

«Читаешь, и не веришь глазам. “Восхождение к власти наци” произошло раньше 1939 года. Западные демократии также разоружились раньше и далеко не закончили к 1939 году своего перевооружения. Их решение вступить в войну с Германией было принято добровольно уже после заключения советско-германского договора 23 августа. Это всё — общеизвестные факты. Неужели же Вишняк хотел бы, чтобы вся тяжесть союзной войны против могущественной армии Гитлера легла тогда, как отчасти происходит и теперь, на одну недовооружённую ещё Россию? В чём же провинился тут Сталин? В том ли, что он предпочёл нейтралитет и тем выиграл ещё полтора года для подготовки к войне, которую считал неизбежной?.. Что пакт не был направлен против демократий, доказывается спорным отказом советской дипломатии на неоднократные попытки германцев расширить значение пакта в направлении активного сотрудничества. Если “карта мира”, в отсутствии России, оказалась иной, нежели ожидали демократические государства, то причины этого надо искать в их собственной политике, а не в политике СССР, их будущего союзника. Если СССР обнаружил тут больше “дипломатического искусства”, то это не его вина, а заслуга, и хорошо, что Вишняк не был при этом дипломатическим советником».