"Догоним и перегоним". Н.С. Хрущев

Политико-информационная система в СССР, во времена правления И.В. Сталина, была построена таким образом, что любые сведения о положении во всех отраслях промышленности поставлялись непосредственно генеральному секретарю коммунистической партии. Соответственно, никто из членов политбюро доступа к базе данных не имел. Секретари обкомов и райкомов тоже понятия не имели о том, что происходит в других регионах, так как не имели право выезжать за пределы вверенной им территории без разрешения из центра и личной резолюции вождя. Отец народов прекрасно сознавал значимость лозунга «Знание-сила», поэтому к информации о глобальном положении дел никого не допускал. Кроме того, такая разобщенность сводила к нулю вероятность заговора.

Таким образом, партийные чиновники встречались только на съездах и пленумах, где до посинения в ладонях аплодировали вождю и с готовностью поддерживали любые решения партии и правительства.

Личное общение, в рамках съездов, тоже сводилось к штампованным фразам и тостам за «великого и мудрого».

При этом умалишенных безумцев среди партийной номенклатуры не наблюдалось, а значит, все отчеты содержали в себе исключительно победные реляции.

Великий кормчий любил слушать о достижениях на трудовом фронте. (фото из открытых источников)

Всеобщий голод, как известно, наша страна пережила в 1932-33 и 1946-47 годах, не считая столь же трагичных периодов во время революции, коллективизации, гражданской и отечественной войн, но за все время сталинского правления не было ни одного года, чтобы от недоедания не умирали люди в отдельно взятых областях или республиках. Сводки и отчеты по подобным делам сразу же подпадали под гриф «совершенно секретно» и отправлялись в архивы. Такие потери не могли не сказаться на численности народов, проживающих в стране советов, что и показала перепись населения в 1937 году. Товарищ Сталин очень расстроился. Он так осерчал из-за результатов подсчета, что руководители счетной комиссии мгновенно получили статус «врагов народа» и понесли заслуженное наказание «без права переписки». В дальнейшем великий кормчий к услугам статистики по числу подданных не прибегал.

Установленный порядок изменился в марте пятьдесят третьего, когда все руководители Центрального Комитета получили право доступа к реальным показателям. Многие буквально схватились за голову…

Нет, среди этих товарищей не было наивных людей, и, получая свой спецпаек, никто не лил слез из-за бедственного положения народных масс. Но катастрофы такого масштаба они тоже не ожидали.

Никита Сергеевич Хрущев, с присущим ему напором, сразу развил бурную деятельность. Незамедлительно были введены значительные послабления для колхозников (правда, временно), отменены ряд драконовских мер. В результате прирост в сельском хозяйстве через несколько лет составил значительную цифру. Но и этого было мало, ведь Никита Сергеевич мечтал накормить досыта всю страну, а не только членов партии.
Он искренне не понимал, как такая богатая земля с её бескрайними полями, лугами и пашнями, не может себя обеспечить.

Ему казалось, что достаточно осудить культ личности, смягчить законы, поставить правильных людей на ключевые посты и все само собой устаканится.
Но продовольствия опять не хватало. Особенно хлеба и молока, соли и сахара, мяса и рыбы, фруктов и овощей, растительных и бахчевых культур, домашней птицы и злаков. Эту проблему надо было срочно решать.

Вернувшись из поездки по Северной Америке, первый секретарь Советского Союза бросил клич: «Догоним и перегоним Америку по мясомолочной продукции». Почему у них, какие-то ковбои, скажем, в Техасе, чуть ли не полстраны кормят, а у нас мяса в крупном совхозе не то, что на район, на всех работников райкома не хватает?

Н.С. Хрущев на ферме в США. (фото из открытых источников)

Сначала товарищ Хрущев призвал догнать Соединенные Штаты по выработке мяса за пять лет. Затем, видимо, прикинув, скольких строителей коммунизма страна не досчитается за это время, сократил срок до трех лет. Как корова может отелиться, а бычок вырасти, в три раза быстрее установленного природой срока генеральный секретарь не объяснил.

В разгар этой кампании нашу страну посетил американский журналист Френсис Стентон. У себя на родине мистер Стентон был известен левыми взглядами и с большой симпатией относился к коммунистическому движению. Журналист мечтал написать серию статей об условиях жизни в стране, первой открывшей для человечества космическое пространство. Неизвестно каким образом, но ему удалось получить разрешение на поездку по районным центрам далеко от Москвы. В высоких кабинетах утвердили список передовых колхозов, в которых дорогой гость, обладающий столь прогрессивным мышлением, должен ознакомиться с бытом советских крестьян.

Господин Стэнтон впервые посетил нашу страну и, соответственно, не мог видеть разруху, оставленную после нашествия немецких оккупантов. Поэтому он очень удивился, когда эти странные русские стали возить его по деревням, которые, по его разумению, правительство решило не восстанавливать после войны. Такие скособоченные избы подходили только для иллюстрации к финалу сказки о золотой рыбке или для съемок фильма ужасов. Больше всего его поразил покосившийся дом правления колхоза, на котором закрепили красивый транспарант с лозунгом: «ДЕРЖИСЬ, КОРОВА! ИЗ ШТАТА АЙОВА». По невольному совпадению, отец Френсиса был преуспевающим фермером именно в этом штате.

Колхоз "Заветы Ильича"... и где-то в Штате Айова. (фото из открытых источников)

У американца накопилась масса вопросов, но, когда, наконец, переводчик, (а по совместительству очень серьезный товарищ в сером плаще), довел до его сознания, что значат словосочетания «образцовый колхоз» и «ударное хозяйство», мистер Стентон попросил выпить чего-нибудь покрепче и надолго замолчал. На следующий день он внезапно прервал свой вояж, не медля вернулся в Штаты, где написал правдивую статью об условиях существования в «красной России». К тому моменту он полностью избавился от былых взглядов на коммунизм.

До конца существования Советского Союза иностранных репортеров в глубинку больше не пускали.