Чем оборачиваются попытки реанимировать советские мультики

На видеоплатформе Start недавно состоялась премьера новой серии о приключениях Чебурашки и Крокодила Гены. В этом году также обещают премьеру нового «Ну, погоди!». Почему герои советских мультфильмов, перенесенные в наши дни, превращаются в анекдот или памятник прошлому?

Андрей Архангельский

Премьера новогодней короткометражки о новых приключениях Чебурашки и Крокодила Гены «Секрет праздника» состоялась 31 декабря 2020 года на видеоплатформе Start — спустя 37 лет после выхода последней из известных советских серий (1983). Картина длится шесть минут, песню для нее написал композитор Леонид Агутин. Чебурашку озвучила Анжелика Варум, а Крокодила Гену — Леонид Ярмольник. Чебурашка теперь живет в старинном особняке в центре (скорее даже Петербурга, чем Москвы) — а как еще иначе теперь назвать этот домик?.. Видна новая плитка на улицах — стало быть, время наше; но припаркованных машин на тротуаре почти нет — это, извините, в каком веке происходит? Вернемся в комнату героев: паркет — советский, мебель — советская, шахматы — советские, холодильник «Север» и какой-то архаичный велосипед в коридоре.

Режиссер Дарина Шмидт не скрывает, что так было задумано специально: «Мы старались создать уютную картинку. У нас была задача сделать вневременной мультфильм, приблизить его по атмосфере к оригиналу. Там не висит плазменная панель, нет мобильных телефонов. Это все тот же уютный мирок, немножко закрытый, камерный». Лояльное издание комментирует премьеру: «В целом мультик совсем не отменяет, не перечеркивает каноническую советскую версию. Памятников "Союзмультфильм" не разрушал… Цветокоррекция — в приглушенных тонах, неспешный фирменный темп и теплые, добрые интонации возвращают в то самое время, когда деревья были большими». Заметим, что «уютный» и «вневременной» означает советский. Итак, критерием успешности фильма считается его неотличимость от оригинала, умение авторов именно «не испортить памятник». Но как сопереживать произведению, главной задачей которого является подношение прошлому? Это сразу лишает фильм жизненной энергии.

Впрочем, не будем придираться. Конфликт в шестиминутном мультфильме как раз вполне гуманистический и современный. Собственно, главной героиней фильма является Шапокляк, а не Чебурашка с Геной. Непонятно — было ли так задумано или получилось случайно; но, возможно, когда вы делаете подношение прошлому, главным невольно оказывается самый пожилой герой? Шапокляк — бывшая актриса больших и малых театров, о чем говорят старые афиши в ее квартирке. Мы вдруг прозреваем, что свои пакости она делает не по злобе, а потому, что одинока и ей негде реализовать свой артистизм. Гена и Чебурашка способны понять это — в итоге они, несмотря на очередные каверзы героини, приходят поздравить Шапокляк с Новым годом. И поют в конце песню о том, что «все порой меняется» и лишь человечность и добро остаются с нами. Посыл фильма гуманный — «вспомните о пожилых, умейте прощать»; но стилистическая убедительность — примерно на уровне сюжета песни Татьяны Овсиенко.

Бесконфликтность — бич советского кино — особенно бросается в глаза; даже советские мультфильмы были критичнее. Кстати, на «Союзмультфильме» сейчас еще снимают полнометражный фильм про Чебурашку — в партнерстве с Yellow, Black and White, телеканалами «Россия-1» и СТС. Бюджет картины превысит 600 млн рублей. Фильм будет сделан на основе компьютерной графики. Релиз должен состояться в 2022 году.

Итак, один вариант реанимации советского мультипликационного наследия выглядит так. Это памятник с «бережным отношением к прошлому», а потому — с отсутствующей динамкой и развитием. Но есть и другие примеры. Продолжение советского мультсериала «Простоквашино» существует уже несколько лет (с 2018 года), второй сезон идет с мая 2020-го. Каждая серия «Простоквашино» длится теперь не больше 10 минут, транслируется на телеканалах «Карусель», «Мульт», «Мульт и музыка» и «Пятый канал». Тут авторы поступили совершенно иначе, чем в «Чебурашке». Старые герои буквально въехали со всеми пожитками в новую жизнь. Кот Матроскин стал индивидуальным предпринимателем, фермером, продает молоко. Пес ему помогает — хотя и называет изредка Матроскина «хипстер амбарный». Отец мальчика из «Простоквашино» когда-то был носителем прогрессивных идей; теперь он высмеивает, например, «женский навигатор» жены (который завез в дебри) и предлагает пользоваться в следующий раз навигатором с мужским голосом. Без шовинизма — бытового, как мы видим — никуда, если хочешь зрительского одобрения. Почтальон Печкин теперь похож на охранника, а не на почтальона.

Кадр из мультфильма «Новое Простоквашино», 2020 год.

Фото: "Союзмультфильм"

В сущности, в сериале «ничего не происходит» — в глубинном смысле; сюжет каждой серии можно назвать «упражнением с гаджетами» — нон-стоп происходит знакомство героев Простоквашино с каким-нибудь очередным техническим приспособлением. При этом авторы дают понять, что относятся с легким скептицизмом к достижениям цивилизации. И в этом как раз нет «неправды»: родители нынешних юных зрителей в большинстве — бывшие советские люди, и к переменам они относятся примерно так же. Вместо «блоги» Пес слышит «блохи» — шутки на уровне скетчей Евгения Петросяна. Председатель правления киностудии «Союзмультфильм» Юлиана Слащева утверждает, что сериал очень популярен у самых маленьких.

Волк и Заяц решили погодить

В конце 2019 года «Союзмультфильм» объявил о планах выпустить 26 новых серий «Ну, погоди!», в марте 2020 года число серий было увеличено до 52. Выход первой серии был запланирован на лето 2020 года, но из-за пандемии был отложен. В июне 2020 года «Союзмультфильм» показал первые 3D-изображения старых и новых персонажей, а также сообщил, что создано более 50 эскизов Волка для новой версии «Ну, погоди!». Первый цикл эпизодов будет рассказывать о приключениях героев на отдыхе. Задержку с выпуском можно, конечно, объяснить пандемией и кропотливостью, но можно заподозрить и «стилистические разногласия с советской властью»: старые герои никак не хотят становиться новыми, хотя авторы тщательно работают над этим. «Длинный пиар» «Ну, погоди!» (лояльные медиа пишут буквально о каждом чихе авторов нового мультсериала) является на самом деле зондированием почвы: авторы осторожно проверяют реакцию аудитории. Коллеги уже критикуют: Юрий Норштейн «негативно отнесся к данной идее», один из сценаристов оригинального «Ну, погоди!» Феликс Кандель высказался еще жестче: «По-моему, это чудовищно,— заявил он изданию "Подъем".— Это наше, это мы втроем придумали — и название, и героев. Оставьте это, придумайте своих персонажей и играйте с ним сколько хотите. Они даже нас не позвали».

Но эту критику, в общем, можно было предполагать заранее. Новых авторов, впрочем, больше волнует, как отреагирует массовая аудитория.

Важной составляющей пиар-кампании фильма является постоянное напоминание о том, что он — не продолжение, а именно «другое прочтение» истории, «перезагрузка» и так далее. Новый мультсериал будет не прямым продолжением классической версии, созданной режиссером Вячеславом Котеночкиным, а перезапуском (ребутом). Соавтор сериала «Смешарики» и президент Ассоциации анимационного кино России Илья Попов поясняет: «В новом фильме лишь угадываются характеры персонажей, но во всем остальном это совсем разные прочтения». Этот акцент на «другом прочтении», конечно, не случаен. Парадоксальность ситуации, в которую попадают те, кто реанимирует советских героев, в том, что все заинтересованные стороны хотят одновременно и новизны, и при этом «сохранить дух времени», «не трогать памятник». Это очень сложная задача, как мы понимаем, поэтому авторы и медлят, привлекая к съемкам побольше модных персонажей (озвучивать Волка, например, будет Гарик Харламов).

Видимо, самым революционным в новом фильме будет наличие не двух, а сразу пяти или шести «ведущих», скажем так, персонажей. Так, второстепенным персонажем первых серий проекта станет Котенок. По словам создателей мультфильма, это милый и отважный маленький герой, он часто становится «невольным участником или даже орудием в вечной погоне Волка за Зайцем», но при этом способен сохранять невозмутимость в любой ситуации. Но главное — сериал создается в партнерстве с курортом «Роза Хутор»; поэтому здесь будет, как пишут информагентства, не менее трех новых персонажей, будущих талисманов горного курорта: Барсук Тим, Ежик Шу и Косуля Уля. Таким образом, рекламный «крен» сериала уже обозначен. Конечно, пока еще мы не видели нового фильма, но зато нам известна судьба предыдущих серий про Волка и Зайца, которые снимались уже в 1990-е годы при участии спонсоров — супермаркетов и операторов сотовой связи.

Печальная тенденция такова: Волк и Заяц в новых экономических условиях становятся не субъектами, а объектами истории и вынуждены исполнять условия контракта.

Круг замкнулся. Мы видим три разных варианта решения проблемы с реанимацией советских мультиков. И ни один из них не кажется ни стилистически успешным, ни — пока что — жизнеспособным.

Вернуть студию к жизни

Рано или поздно у читателя должен возникнуть вопрос: а зачем вообще реанимировать советских героев мультфильмов, притом что есть вполне успешные новые массовые герои, получившие даже международное признание,— «Маша и Медведь», «Смешарики» и прочие? Если бы реанимация советских героев была просто идеологическим заказом государства — это было бы скучно и неинтересно. Но тут ситуация сложнее. Дело в том, что в данном случае государство преследует в первую очередь экономический интерес: ему нужно реанимировать прежнюю киностудию «Союзмультфильм», которая примерно 20 лет находилась в полном упадке. В 2017 году руководить ею была назначена действительно очень успешный менеджер Юлиана Слащева, ранее работавшая генеральным директором «СТС Медиа».

Однако и она быстро поняла, что самый легкий способ реанимировать студию — это продолжать использовать ее советские наработки, собственно, все перечисленные выше мультфильмы и героев, права на которые по-прежнему принадлежат киностудии и являются ее главным активом. Таким образом, реанимация старых шедевров продиктована именно экономическим фактором. Но одновременно это менеджерское решение опирается на стойкий общественный миф (а миф, как известно, в наше время тоже есть вещь капиталоемкая) — дескать, только советские мультфильмы «способны научить детей добру». Этот миф породил и соответствующий запрос от родителей нынешних детей и, таким образом, совпал с экономической целесообразностью.

Миф о «добрых фильмах» требует подробного изложения. Возможно, «добром» у нас обозначают ту специфическую, присущую именно советскому культурному продукту герметичность, которая, в свою очередь, была частью идеологии. Закрытость советского микросоциума порождала ощущение «уюта» и безопасности, поскольку цензура не пропускала в этот мир ничего «плохого»; а если и впускала, то после тщательного досмотра на входе. Но эта закрытая от внешнего мира комфортная атмосфера детского кино имела побочные последствия: советский ребенок, становясь затем взрослым, был, так сказать, недостаточно информирован о подлинном состоянии мира «за окном» и оказывался не готов к встрече с реальностью. Нужно, безусловно, учить детей добру; но нужно одновременно и сообщать правду о мире, в котором им предстоит жить.

Этот баланс и есть сегодня ключевой вопрос мультипликации: о чем можно и о чем нельзя сообщать маленькому человеку? Что опаснее: знать правду о мире или не знать ее? Кроме того, сегодня в качестве необходимых для социализации навыков юному человеку требуется умение договариваться и искать компромисс — в усложнившемся за последние полвека мире.

Однако, как только мы «втаскиваем» советских киногероев в современность, мы обнаруживаем, что их очень сложно, практически невозможно «отцепить» от родовых социальных ролей и функций, которые были заложены в 1970-е годы. Забавно, но все перечисленные выше классические фильмы и герои впервые появились на экранах примерно в один и тот же год — 1969-м (плюс еще первый выпуск «Веселой карусели»).

Начало брежневского застоя, который, как казалось тогда, будет вечным.

Авторы ставят перед собой непростую задачу. Как внести новизну в жизнь старых героев, и при этом «не трогать памятник»

Все мультипликационные герои, рожденные в это время, несмотря на всю кажущуюся невинность, не автономны, не универсальны: они буквально встроены в советскую матрицу.

Эти фильмы для своего времени были «модернистскими»: они создавались уже в эпоху разрядки, мирного сосуществования, а не «перманентной мировой революции». Также эти фильмы выполняли важные внутренние задачи: они признавали, что общество развитого социализма стало более сложным и многообразным и героями для подражания необязательно должны быть пионеры или комсомольцы. Но при этом любой советский мультфильм встроен в советские реалии: его действия происходят в узнаваемых декорациях — парк культуры и отдыха, пляж, магазин, метро, музей, городской стадион, цирк, колхоз и так далее.

Взять хотя бы «Чебурашку и Гену»: в нем главный акцент сделан на «интернационализм и дружбу народов». Или, выражаясь философским языком, на социализацию Другого. Напомним: Чебурашка прибыл из «тропической страны в ящике для апельсинов» (страны Африки, Азии?), очутившись в мире развитого социализма, где даже у Крокодила есть работа. Причем, буквально по Марксу, работа при социализме является продолжением самого естества: Крокодил работает «крокодилом» в зоопарке. (В книге Эдуарда Успенского 1966 года, по которой снят фильм, Чебурашка в итоге устраивается работать игрушкой в игрушечном магазине.) Каждая серия «Чебурашки и Гены» обучает героев элементарным навыкам жизни в советском обществе. Во втором фильме друзья строят детскую площадку и помогают пионерам собирать металлолом. В знак благодарности звеньевой пионеров принимает друзей в отряд и учит маршировать. В третьей серии появляются «плохие люди» — заметим, это не Шапокляк, а браконьеры, с которыми Гена и Чебурашка вступают в борьбу за чистоту лесов и речек Подмосковья. Наконец, в четвертой серии Чебурашка идет в школу. Там, кстати, критика долгостроя и бюрократии (в школе ремонт, но рабочие не работают, а бездельничают, ожидая, когда привезут раствор). Итак — прибытие в СССР, труд, отдых, учеба. И критика отдельных недостатков. Прямо не мультфильм, а новая советская Конституция 1977 года. Все эти идеологические моменты неотделимы от природы самих мультипликационных персонажей; и когда ты задумываешься над тем, почему сегодня прежние герои «плывут» в новых обстоятельствах, теряют свой смысл, то приходишь к выводу, что именно потому: они неотделимы от социальной базы, матрицы.

«Ну, погоди!» же вообще идеологический фильм об индивидууме и государстве. Кто такой Волк в советской интерпретации? Он — недоработка, антиобщественный элемент, инерция прошлого (из тех, кто «кое-где у нас порой»); но, возможно, и неизбежная инерция, неискоренимое зло. С хулиганством трудно бороться, но на защиту примерного советского гражданина Зайца встает весь социум, а Волк всегда оказывается в одиночестве. Но и к Волку советская власть относится не как к врагу. Волк просто бескультурен, вульгарен, необразован. Но в каждой серии «Ну, погоди!» нам дают надежду, что культура способна побеждать инстинкты. Вера в перевоспитание хулигана — одна из ключевых идей советского общества. Волк — это признание того, что «не все у нас идеально». Но волков нужно не отстреливать, а перевоспитывать. Тема перевоспитания волка встречается также и в мультфильме «Маугли», но там волков воспитывает коллектив. Мультфильм о Волке и Зайце на самом деле отвечает даже на онтологический вопрос о добре и зле — о том, какой их баланс допустим при советской власти.

Именно поэтому «вынуть» мультипликационных персонажей из этой стройной, даже философски продуманной системы прежней жизни не так-то просто: за ними продолжают тянуться нити, которыми они привязаны к прежнему обществу. Чтобы перетянуть этих героев на строну современности, нужно перепридумать все их существование, а не только внешний вид. Продумать в том числе и вопрос о добре и зле на новом этапе. Вероятно, авторам нового «Ну, погоди!» это покажется блажью, но им стоит задать себе ряд вопросов. Каков, например, социальный статус Волка в наше время? Он уже побыл недолгое время, в 1990-е, полубандитом, полубизнесменом, но и этот образ не прижился: слишком шаблонный, не дает глубины и развития!

Главное отличие современных мультипликационных героев от советских — их нейтральность: «Маша и Медведь», «Смешарики», «Три кота»… Они бывают вредными и совершают плохие поступки, но в целом не являются носителями каких-то стойких свойств. Они эластичны, универсальны и легко обучаемы. Потому, вероятно, эти герои и пользуются популярностью не только в России, но и за границей. Кстати, недавно Россия подтвердила свое лидерство и в авторском мультискусстве. Наши мультфильмы в этом году попали в лонг-лист «Оскара» — «Мой галактический двойник Галактион» режиссера Саши Свирского и анимационная лента Кирилла Хачатурова «Голый».

…Зачем, имея успешный новый продукт, реанимировать старый? Формально кажется, что это проще, но в реальности переделка (перековка?) советских мультипликационных героев требует больше усилий, чем создание новых. Невинные рисованные персонажи требуют крепкой мировоззренческой базы. Это было бы сделать проще, если бы у нас во взрослом мире была ясная программа по модернизации постсоветского человека. Увы, с этим тоже проблемы. В итоге идея с перекоммутацией прежних мультипликационных героев все больше напоминает советскую утопию о перевоспитании хулиганов.