Ленинская Картавость, как способ инакомыслия )))))))))))))

На модерации Отложенный

 

Картавость, как способ инакомыслия

 

 "Не кую! - ответил Ленин красноармейцам, попросившим у вождя папироску.

- Уже полвека живу, не куя! - радостно сообщил Владимир Ильич.

И остолбенели мужики.

 

- Что ты будешь на ужин, Володюшка? - спросила Надежда Константиновна мужа.

- Агу! - задорно улыбнулся Ильич.

- Ага! - подыграла Крупская.

- Да не ага, а агу, дуёха! - закипятился вождь. - Агу! Агу! Агу!

«Неужто у Ульяновых первенец?» -- недоумевали соседи.

 

- Вы, батенька, в своих политических поисках напоминаете мне слепого кота, -- отчитывал Ильич Плеханова. - Уж не знаете, куда и податься,

все оёте и оёте. А жизнь, она-то ядом! Ядом жизнь! И люди ядом!

 

Плеханов побледнел. Стоявший рядом Сталин ухмыльнулся. Он-то понимал Ильича....

Что тебе подаить? - спросил Ильич у Крупской накануне её дня рождения.

Крупская зарделась.

 

- А задумывалась ли ты, Надюша, какой кепкой оказалась наша любовь? - спросил однажды Ленин Крупскую.

Крупская, как обычно, зарделась.

- У нас, большевиков, любовь может быть только кепкой! - озорно рассмеялся Ильич, надел кепку и ушёл на встречу с избирателями.

 

А все-таки неважнецки звучит Ленингад! Гадко звучит, издевательски! -- размышлял Ильич над предложением рабочих о переименовании Петрограда.

 

- Сталин не может быть генеальным! - истошно кричал Ленин на заседании Совнаркома. А соратники думали, что Ильич завидует.

-Эх, с большущим удовольствием отведал бы я сейчас ...

кубинского гома! - так и хотел было произнести Ильич, но вовремя одумался и уверенно сказал ...

нашей водочки!

 

Владимир Ильич вернулся из Разлива и проникновенно делился наблюдениями заполярной жизни с Троцким:

- Счастливые люди финны! Живут себе и гоя не знают!

«Вот куда надо эмигрировать!» -- подумал Троцкий.

Ильич распекал Бонч-Бруевича и Бухарина:

- И откуда у вас такое ебячество! Заводы стоят! Хлеба нет! Деникин лютует! А у вас ебячество в голове!

«И откуда наш вождь всё про всех знает?» -- краснели пролетарские деятели.

 

«Кто у нас наком?» - кричал Ильич в лицо Дзержинскому. – «Наком у нас кто? Вы наком, Феликс, или не наком?»

- Да я уже полгода, Владимир Ильич, ни на ком, -- со слезами отвечал Дзержинский, -- Революция ведь!

 

- А вас от должности накома Совнаком не освобождал! - гневно произнёс Ленин.

Ну что, усался? - добродушно спросил Ленин товарища Зиновьева в аккурат накануне Великой Октябрьской социалистической революции.

Зиновьев, горько ухмыляясь, вдруг понял, что впервые картавость Ильича не меняет суть вопроса.

- Что Вы имеете в виду, Владимир Ильич? - всё же поинтересовался будущий предатель и ренегат. - Описался я или обкакался?

- Я и так вижу, что ты и усался и усался, -- мудро ответил Вождь."