Почему суд должен обсуждать дело со сторонами // Несколько соображений по поводу позиции ВС РФ о

Почему суд должен обсуждать дело со сторонами // Несколько соображений по поводу позиции ВС РФ о назначении экспертизы

Отрасль права: Арбитражный и гражданский процесс

27.12.2020 — 22:08

Сфера практики: Разрешение споров

30 ноября 2020 года Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в очередной раз сформулировала следующую правовую позицию: если вопрос о назначении экспертизы поставлен на обсуждение лиц, участвующих в деле, по инициативе суда, а не по ходатайству лиц, участвующих в деле, суд не вправе возлагать на указанных лиц обязанность возместить расходы на проведение экспертизы, данные расходы должны быть оплачены за счет средств федерального бюджета.

Мы уже писали об одном из более ранних определений на ту же тему. Тогда акцент был сделан на конкретном деле, из определения по которому неясно, почему суд посчитал, что платить за экспертизу должен бюджет. Я также отмечал, что возможно ст. 103 ГПК РФ содержит некоторое упущение, которое приводит к тому, что даже проигравший дело ответчик, не заплатит за экспертизу, хотя для этого вроде бы нет никаких разумных причин. Сейчас я предлагаю посмотреть на этот вопрос с другой стороны.

Согласно ч. 1 ст. 79 ГПК РФ экспертиза по делу назначается при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла.

Что такое специальные знания? Это знания из другой (неюридической) профессиональной сферы, которыми судья (юрист по профессии) заведомо не обладает. Потребность в этих знаниях возникает тогда, когда в распоряжении суда имеется некий объект, из которого судья не в силах самостоятельно извлечь информацию. Понятно, что в некоторых случаях объект экспертного исследования одновременно выступает доказательством по делу: например, в случае, когда устанавливается подлинность подписи под экземпляром договора. Договор суд может прочесть и сам, а подлинность подписи установить не в состоянии. В результате информация черпается из договора дважды: один раз как из доказательства путем непосредственной оценки судом его содержания, второй раз через посредничество экспертов-подчерковедов.

Может показаться, что ответ на вопрос о том, требуются ли суду в каждом конкретном случае специальные знания, очевиден. Следовательно, очевидным для стороны должно быть и то, следует ли ей ходатайствовать о назначении экспертизы. На практике, однако, это не всегда так. Показательны, например, споры о защите чести, достоинства и деловой репутации. Как известно, требовать опровержения можно лишь той информации, которая распространена в форме утверждений о фактах, а не в форме оценочных суждений. Принципиально они различаются тем, что утверждения о фактах могут быть проверены на соответствие действительности, а оценочные суждения - не могут. Как правило, суд может сам установить природу сделанных ответчиком утверждений, но в некоторых случаях для этого требуются специальные знания в области лингвистики (на это, в частности, указывается в п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016). 

В таких ситуациях сторонам бывает сложно понять, нуждается ли суд в специальных знаниях.

Истец может быть убежден в том, что высказывания ответчика выражены в форме утверждений о фактах, и что это очевидно для всякого, в том числе и для суда. В свою очередь, ответчик также может считать, что специальных знаний здесь не требуется, ведь оспариваемые высказывания он завершил дежурным «это мое оценочное мнение». Вот тут суду бы и поставить на обсуждение сторон вопрос о назначении экспертизы. Однако формулировки Верховного Суда заставляют думать, что если суд это сделает, то при назначении экспертизы платить за нее придется бюджету. В свою очередь, суды понимают, что для этого как правило не имеется никаких оснований. Это может привести к тому, что суды станут избегать вынесения вопроса об экспертизе на обсуждение сторон. В результате этого стороны будут узнавать о том, что для подтверждения их доводов требовалась экспертиза, только из решения суда. 

На мой взгляд, Верховному Суду не стоило смешивать постановку судом вопроса о назначении экспертизы на обсуждение сторон и собственно назначение экспертизы по инициативе суда. Постановка вопросов на обсуждение сторон, вообще говоря, это форма руководства процессом. Это действие полностью соответствует роли председательствующего, который, как известно, обязан создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела (ч. 2 ст. 156 ГПК РФ). Суд не должен становится «черным ящиком», выдающим результат, который способен удивить стороны. В идеале почти все разрешаемые судом вопросы должны проговариваться в судебном заседании, в том числе, конечно, и вопрос о потребности суда в специальных знаниях.

При этом назначение экспертизы по инициативе суда, что следует уже из принципа состязательности, явление достаточно редкое. Суд вправе позволить бюджету платить в тех случаях, когда 1) сторона сама заплатить явно не в состоянии («по праву бедности»); 2) в проведении экспертизы имеется публичный интерес. В обоих ситуациях оплата расходов за общий счет соответствует конституционным ценностям. Если же сторона сама может заплатить, и правовой эффект от судебного решения по делу распространяется только на его участников, совершенно непонятно, почему расходы на проведение экспертизы должно нести общество.

В таких случаях суд должен поставить вопрос о назначении экспертизы, тем самым дав им понять, что на его взгляд, без специальных знаний тут не обойтись. Если же стороны все равно отказываются от ее проведения, суду не нужно назначать экспертизу по своей инициативе. Каждая из сторон должна нести риск невыполнения своего бремени доказывания. К сожалению, стремление судей по гражданским делам к объективной истине, искажает эту простую логику. В результате бюджет оплачивает расходы, понесенные исключительно в интересах частных лиц, которые и сами не лишены возможности их оплатить.

Но для того, чтобы нести риск невыполнения бремени доказывания, сторона должна очень хорошо представлять, во-первых, обязанность по доказыванию каких именно обстоятельств дела возложены на нее, а во-вторых, нуждается ли суд в специальных знаниях для установления того или иного из них. Добиться этого иначе как разговаривая со сторонами суд, по-видимому, не может.