СНОВА О НЕИЗБЕЖНОСТИ КОММУНИЗМА

На модерации Отложенный

Первый мой опыт выступления в Гайдпарке, считаю, получился довольно удачным. Правда, много оказалось таких, кто на дух не переносит моих построений, но и пророчества тех, кто посчитал, что я выступаю перед аудиторией, которая меня совсем не поймет, явно не оправдались. Значит, попробую продолжить тему.

Специально для тех, кто напрочь изуверился в марксизме. Попробую изложить логику этой теории. Правда, у Маркса такой интерпретации вы не найдете. У Ленина – Сталина тоже. Но в этом и заключается главная причина поражения советского социализма. Впрочем, по порядку.

Главным экономическим законом, которому следует человечество, является закон экономии рабочего времени. Суть его достаточно проста и вряд ли будет оспариваться даже не марксистами: максимально полное удовлетворение экономических и других потребностей человечества. Только это максимально полное удовлетворение потребностей, как очевидно, возможно только в том случае, если каждый участник производства будет заинтересован в развитии производительных сил. Но на заре человечества заинтересовать каждого было просто не чем, слишком мал был общественный продукт, на всех не хватало. И тогда люди додумались до очень простого разделения труда: одни являются собственниками средств производства и материально заинтересованы   в их развитии, а другие на них работают и получают от них за это средства для существования. То есть, закон экономии рабочего времени принимает форму максимизации богатства правящего класса.  Впрочем, и эксплуатируемым тоже кое-что перепадает: понятно, что на конюшне у богатого хозяина скотину тоже кормят лучше, чем у бедняка.      

Все бы было хорошо, да есть один нюанс, который подметил еще Энгельс. Все эксплуатируемые согласны с тем способом распределения общественного продукта, который им навязан собственниками, только до тех пор, пока соответствующий способ производства находится на подъеме. А когда он приближается к своему финалу, то начинает восприниматься несправедливым, потому что возросшее богатство общества позволяет более справедливое распределение. Рабовладельческий способ производства споткнулся о то, что рабов стало так много, что рабовладельческое государство не могло с ними справиться. Поэтому ослабевшая Римская империя и умудрилась пасть под ударами варваров.

Но еще до этого  в недрах рабовладельческого строя появились феодальные отношения. Кто-то из рабовладельцев сообразил, что дешевле дать бывшим рабам полусвободу, забирая у них  часть производимого продукта и заставляя часть рабочего времени батрачить на его землях. В общем-то, очень простая идея. Крепостным крестьянам, чтобы им оставалось больше, приходилось без всякого кнута работать больше, заниматься развитием сельхозугодий и орудий труда. На многие столетия классовая борьба затихла. Только не навсегда.  Собственникам требовалось увеличивать свое богатство – землю , чтобы удовлетворять свои растущие потребности. Поэтому крестьянам оставались все меньшие наделы. К тому же простое размножение рабочей силы требовало уменьшение крестьянских наделов.

И опять старый способ распределения стал восприниматься несправедливым. Опять пошла череда восстаний, теперь уже крестьянских. И опять выход нашелся достаточно простой: крестьян полностью лишили собственности на средства производства (землю), заставив продавать свою рабочую силу. И тоже додуматься до этого было совсем не сложно, поскольку буржуазные отношения в подчиненном виде существовали уже при феодализме.

Новый капиталистический способ производства тоже вначале развивался по обычному сценарию. Нет, вначале было очень непросто, и рабочих восстаний хватало. Но по мере развития капитализма, буржуи наконец-то поняли, что дешевле слегка поделиться своей прибылью с рабочими, чем терпеть постоянные убытки от забастовок или, того хуже, восстаний. Только вечно делиться они тоже не могут, как и все предыдущие господствующие классы: норма прибыли под воздействием научно-технического прогресса имеет свойства падать. Правда, существуют и противоположные тенденции, но по мере глобализации экономики их действие все менее заметно. Так что неизбежно наступает период, когда, чтобы поднять норму прибыли до приемлемых значений, капиталистам необходимо снижать зарплату рабочим. И можно сколько угодно возмущаться вооруженными восстаниями, но никогда в истории «слеза ребенка» никого не убеждала. Вопрос-то можно поставить и иначе: для того, чтобы у ребенка могла пролиться слеза, надо чтобы он жил. И это соображение всегда перевешивает все увещевания либералов и их предшественников: когда встает вопрос о выживании, собственная жизнь перестает представлять действительную ценность. И это опять же вполне понятно: если все равно помирать от голода, то никто не откажется прихватить с собой того, кто в этом виновен.

Но есть одна особенность, которая отличает смену всех прочих формаций от перехода от капитализма к коммунизму: нет в обществе новой пары классов, которые могут прийти на смену капиталистам и пролетариату. Следовательно, лишь пролетариат может свергнуть своих угнетателей. Но как же с заинтересованностью в развитии производства? Класса-то соответствующего в природе не существует. И вот тут-то и пора вспомнить разработки Маркса о том, что история направлена на уничтожение разделения труда. Новый класс должен быть создан из пролетариата. То есть должна быть создана принципиально новая система мотивации развития производительных сил, соединенная с рабочей силой рабочего класса. Вот поэтому между капитализмом и коммунизмом и возникает специфический переходный период – социализм, необходимый для разработки и внедрения такого распределения.

И именно поэтому советский социализм рухнул, что эта задача осталась для советских коммунистов тайной за семью печатями. Ну а поскольку такая задача партией даже не ставилась,  и решать ее никто не пытался. Иначе давно бы ее решили, и нынешнее поколение советских людей действительно жило бы при коммунизме (точнее: при первокоммунизме, т.е. в первой коммунистической формации) на зависть и злость мирового капитала, который наконец-то стал ускоренно загнивать в полном соответствии с марксистской теорией.