Статистика преступности, или "Средняя температура по больнице..."

Одна из официально высказанных властью причин, по которым, она (власть) не видит какой-либо необходимости реорганизовывать полицию иначе как через сокращение работников, является хорошая динамика уровня преступности в 2009-- 2010 годах. Разумно: чего же менять-то, когда всё хорошо? Давайте вместе посмотрим эту статистику, она доступна на сайте http://www.vp.gov.lv/?sadala=305

Что на самом деле больше всего беспокоит среднестатистического покупателя услуг государства (налогоплательщика) в сфере безопасности? Думаю, в первую очередь – охрана жизни, здоровья и имущества. Есть ещё и другие охраняемые Законом интересы личности и общества, но ущерб, причиняемый именно этим, наиболее болезнен.

Сверим, на всякий случай, это утверждение с Законом о полиции Латвийской Республики. Да, всё соответствует – I часть, «Общие положения», 1 пункт: «Полиция – это вооружённая милитаризованная государственная или самоуправленческая институция, чьей обязанностью является защита жизни, здоровья, прав и свобод, имущества личности, общественных и государственных интересов от преступных и иных противоправных посягательств». И обратите внимание, что государственные интересы – в этом перечне обязанностей расположены на последнем месте, позади интересов личности. Что является нормой для демократического государства.

Значит, и будем изучать статистику этих преступлений. Сначала поверхностно. Видим действительно радужную картину:

А теперь посмотрим на эти же данные вдумчиво, без простодушной радости в связи с преобладанием «минусиков». Неискушенного читателя буду попутно просвещать.

Начнём с убийств, разделенных в таблице на убийства вообще и убийства на бытовой почве. Понятно, что последние для общества менее опасны, так как происходят, как правило, на фоне ссоры (чаще при совместном распитии) в ситуации, когда и преступник и жертва знакомы друг с другом и преступление является спонтанным.

Убийства на иной почве – корысть, месть, с целью сокрытия другого преступления либо в ходе его совершения и т.д. -- значительно опаснее для общества: жертвой части из них может стать любой. И вот для установления статистики этих преступлений нужно произвести простое арифметическое действие – вычитание. И видим, что в 2010 году таких преступлений было 65, а в 2009 - 70. Итого -5. Тоже снижение, правда, не такое эффектное, как нам показывает общий итог (-26).

Пойдём дальше. Уясним, чем причинение тяжких телесных повреждений отличается от убийства. В первом приближении понятно – жив потерпевший, значит, не было убийства. А в юридической практике всё не так просто: например, хотел убить, но не смог. Преступник нанёс потерпевшему множество ударов чем-то тяжёлым по голове, но жертва смогла выжить. Тут следствие должно доказывать, что умысел преступника был направлен именно на убийство, но оно не произошло по не зависящим от него причинам. Как правило, в подобных ситуациях следствие ограничивается вменением преступнику более мягкой статьи. Иногда это происходит даже и в случае смерти потерпевшего.

Посмотрите на таблицу – там есть графа «тяжкие телесные со смертельным исходом». Легко квалифицировать преступное деяние, когда преступник совершил три выстрела в голову, а три удара кирпичом по ней же? На что был направлен умысел – на убийство, но потерпевший чудом остался жив, или на причинение тяжких телесных повреждений, но потерпевший умер? Налогоплательщик применительно к себе не хочет ни того, ни этого. Поэтому для начала посмотрим статистику причинения тяжких телесных повреждений не на бытовой почве – и видим рост. 121 случай в 2010-м против 110 в 2009-м. А теперь для верности, чтобы не путаться в юридических оценках, объединим их со статистикой убийств – и видим в сумме: в 2010 году 121+65=186, а в 2009 году 110+70=180. Никакого снижения нет, а есть даже и рост! Именно в том показателе, который опасен обществу более всего.

Далее статистика рисует значительное снижение числа краж и грабежей. Перед тем, как анализировать эти цифры, вспомним всем известный и неоспоримый тезис: преступность в первую очередь сдерживает не тяжесть наказания, а его неотвратимость.

Чтобы добиться неотвратимости, должна быть высокая раскрываемость. Есть ли она? Опять обратимся к официальным данным, доступным на том же сайте, и посмотрим на цифры общей раскрываемости преступлений по Республике и отдельно по Рижскому региону:

Противоречие – и раскрываемость снижается, и преступность (кроме не бытовых убийств и не бытовых причинений тяжких телесных повреждений) тоже снижается. Так не бывает. Ну только если… молитвы, молитвы и… чудо в результате.

Давайте вспомним теперь, что статистика отражает не количество совершенных, а зарегистрированных преступлений. И если показатели посчитаны правильно, вопрос в двух вещах -- что и как учитывать, и все ли учитывается. Какова в Латвии скрытая (латентная) преступность сейчас и какова её динамика?

Скрытой преступность бывает по трём причинам – не заявляют граждане, в том числе потерпевшие, не выявляют правоохранительные органы и самая печальная (что бывает и преступлением ) – укрытие от учета. Укрытие от учета из практики бывает в двух формах – без умысла, через необоснованные отказы в возбуждении криминальных процессов и с умыслом – это когда потерпевшему разъясняют, что «всё равно ничего не найдём», или – «а как мы докажем», как вариант – «попробуйте сами договориться с жуликом» и ещё найдут много разных убедительных доводов в пользу того, чтобы потерпевший оставил в покое занятого госслужащего. Справедливости ради, надо сказать, что руководство полиции с этими явлениями борется...

Но сейчас поизучаем официальный документ. Начнём со статистики краж. Видим, что снизилось на 11.84% число краж из торговых объектов путем проникновения (обычно через взломанную дверь либо разбитую витрину). Но подготовка к этому преступлению почти всегда происходит на улице, а там видеонаблюдение, торговые объекты оборудованы сигнализацией, жалюзи, защитными пленками, есть и охрана внутри и т.д., что затрудняет совершение кражи и увеличивает вероятность неотвратимости наказания. Правда, все эти меры предприняты собственником торгового предприятия и в итоге оплачены через цену товара и услуг населением. А государство с этих выплат получило еще и дополнительные налоги. Роль правоохранительных органов в этом (при снижении раскрываемости) крайне мала.

А что, если воры элементарно сменили объекты посягательства на менее защищенные, не меняя «квалификации»? Так и есть: видим рост краж из квартир и краж (открытым доступом, без проникновения) в небольшом размере. Причём рост в сумме 1013 преступлений против снижения 552. Почти в два раза, однако.

Смотрим дальше. Кражи из автомашин снизились на 16.32% в 2010-м по сравнению с предыдущим годом. Здесь фокус в том, как стали считать. Например, «прошелся» жулик по району, обобрал 10 автомашин у разных владельцев, а дело возбудили одно. И всех признают потерпевшими по этому делу. Статистика совершенных преступлений будет занижена в 10 раз. А вот когда жулика поймают, то все 10 раскрытий войдут в статистику раскрываемости и уже не как одно раскрытое, а десять. Но и зарегистрированные подкорректируют.

Конечно же, свою роль сыграло и страхование автомобилей: страховщики в незначительных случаях у постоянных клиентов не всегда уже требуют справки об обращении в полицию.

Снижение краж автомашин на 30.54%, возможно, относительно объективно. Да и отдел по раскрытию этих преступлений -- один из самых работоспособных в полиции. Есть и тут один нюанс. Жулики не отстают в развитии и вместо того, чтобы мучиться с сигнализациями автомобиля или платить «специалистам», придумывают креативные схемы отъема этих самых автомобилей у лизинговых компаний и компаний проката автомобилей, используя подставных лиц, либо схемы «перепродажи» фирм с транспортом, тем самым маскируя их под гражданско-правовые споры. Полиция с удовольствием это «проглатывает», а если и нет, то дела возбуждаются (и это справедливо) по статье «присвоение» и в статистику краж не попадают. А сами дела благополучно отправляются в территориальные участки полиции, где их расследует работник, у которого в производстве ещё пятьдесят различных процессов от краж трусов с бельевой веревки до бытовой поножовщины. Какова доля таких случаев в статистике «снижения» краж автомобилей, сказать не могу. Но знаю по роду деятельности, выполняя договор с одной из латвийских лизинговых компаний, о 15 таких процессах (присвоение) по 22 не возвращенным транспортным средствам, и двух случаях «невозврата» у одной компании по прокату автомобилей. А сколько таких компаний? И сколько таких случаев по стране? И сколько работы потребовалось юристам, чтобы добиться возбуждения этих процессов, так как стандартный ответ полиции – обращайтесь в суд, дело тут не уголовное, а гражданское (вот откуда берется латентность).

Мы видим очень значительное, почти на треть, снижение видимо уличных грабежей, раз выделены квартирные. Что интересно -- число квартирных грабежей тоже снизилось, но если уличных на 31.2%, то квартирных – лишь на 10.4%. Почему активность уличных грабителей увядала такими ударными темпами по сравнению с квартирными? Ведь квартирные значительно сложнее осуществить!

Порассуждаем. Добыча уличного грабителя невелика -- кроме специально планируемых преступлений в отношении «неслучайной» жертвы. Если обошлось без серьезных телесных повреждений, то потерпевший, у которого вырвали сумку, часто и не обращается в полицию, понимая, что времени потратит много, а результата будет мало, кроме морального удовлетворения. Количество случаев, когда жертва не обращается с заявлением в условиях низкой раскрываемости должно становиться все больше. Латентность преступности и ее раскрываемость взаимозависимы. Может, не настолько уже и снизилась активность уличных грабителей? Может, снизилась активность потерпевших?

Впрочем – это из области допущений и размышлений. А вот снижение раскрываемости – вещь объективная. И с ней не поспоришь. Она - как аксиома в точных науках. И на этой аксиоме нужно выстраивать все остальные гипотезы и теоремы.

Набор доступной статистики на официальном сайте МВД выглядит несколько хаотичным. Почему-то данные о состоянии преступности в Латвии даны за 4,7,9 и 12 месяцев, а не поквартально, или ежемесячно, или полугодично! И информация о преступности в 2010 году дана в виде таблицы в сравнении с 2009, а в 2009 в текстовом виде в сравнении с 2008!? И в текстовой справке за 2009-2008 годы нет данных о причинении тяжких телесных повреждений на бытовой почве, а в 2009-2010 -- есть.

Однако и оттуда можно кое-что почерпнуть. Если вооружиться калькулятором и начать складывать и вычитать и уже анализировать показатели за три года, то можно убедиться, что все различные показатели «скачут» -- то один вид преступлений вырос в каком-то году, то другой. А в следующем снизился.

И лишь один рос все эти три года, с 2008-го по 2010-й... Это квартирные кражи – 3538, 4105, 4194 соответственно. Эту загадку легко объяснить: это самый нелатентный вид преступлений. И потерпевшие всегда сообщат в полицию, даже и при незначительном ущербе, и полиция всегда зарегистрирует это преступление и всегда по этой статье.

Какие выводы делаю я, посмотрев на обнародованные цифры еще раз?

- Не так уж и замечательна наша статистика преступлений.

- Некоторая часть снижения преступности произошла за счёт её латентности.

- Раскрываемость преступлений – на катастрофически низком уровне и об этом надо говорить. А может, и кричать.

- Нужна серьёзная работа по изменению целого ряда законов для исправления ситуации. В первую очередь, Закона о полиции и Уголовно-процессуального Закона. Но это отдельная тема и очень большая.

Если же мои выводы о высокой латентности преступности в Латвии кому-то покажутся неубедительными, предлагаю еще оценить взаимосвязь сокращения преступности с сокращением населения. Есть мнение, что уезжают наиболее активные и наименее патриотичные. А это звучит уже как «особые приметы». Так может, мы просто экспортируем свою преступность в Европу?