Новый проект Закона о дикой природе КНР говорит о больших изменениях, но вряд ли защитит мир

В Китае был опубликован новый проект Закона о дикой природе, который власти страны обещали пересмотреть на заре пандемии. Как отмечает эксперт CNN Эрон Уайт, с одной стороны Пекин пошёл на радикальные изменения, закрепив запрет на торговлю и потребление в пищу диких животных. Но новый закон никак не ограничивает использование даже редких видов в традиционной медицине, что, по сути, ставит крест на усилиях, которые могли бы предотвратить будущие вспышки заболеваний, подобных COVID-19.

Reuters

В 2020 году кризис биологического многообразия и истощения живых систем, казалось бы, отошёл на второй план, пишет в своей статье для CNN защитник дикой природы и эксперт по Китаю Агентства международных экологических расследований (Environmental Investigation Agency) Эрон Уайт. 

Изначально этот год должен был быть богат на большие межправительственные встречи, посвящённые проблеме, однако большинство из них не состоялось из-за пандемии. Как напоминает автор, на первых этапах возникновение коронавируса связывали с одним из рынков китайского города Ухань, где продавались дикие животные. 

Обсуждения на высшем уровне о том, что торговля подобными товарами могла спровоцировать пандемию, означают, что хотя бы на краткий срок внимание политиков и общественности было приковано к проблеме коммерческой эксплуатации диких животных, подчёркивает Уайт. Именно эта проблема вкупе с уничтожением естественной среды обитания, климатическими изменениями и разведением домашнего скота в промышленных масштабах ведут к истощению биологического многообразия на нашей планете и усиливают угрозу потенциальных пандемий. И хотя пока неизвестно, как именно коронавирус, переносчиками которого, предположительно, были летучие мыши, попал к человеку, уже давно было пора внимательнее отнестись к теме торговли дикими животными. 

Надежды на прогресс во многих странах были особенно сильны в феврале, когда Китай ввёл запрет на торговлю и потребление в пищу всех диких животных. Тогда же Пекин объявил о пересмотре своего достаточно спорного Закона о защите дикой природы. Хотя в нём и говорилось о защите животных, формулировки не ограничивали торговлю ими — даже видами, находящимися под угрозой исчезновения. 

После этих мер многие китайские активисты, учёные, медики и политики также призвали к запрету на использование диких животных в традиционной медицине. 

Спустя почти год, когда большая часть внимания мировой общественности переключилась на другие проблемы, Пекин опубликовал проект нового Закона о защите дикой природы. Однако документ вызывает немало вопросов, утверждает эксперт. 

С одной стороны законопроект, закрепляющий запрет на разведение, продажу и потребление в пищу диких животных, являет собой самые масштабные изменения, которые какое-либо правительство осуществило в этой сфере из-за пандемии. Однако в документе также указано, что коммерческое использование диких животных допускается, к примеру, в традиционной медицине и для выставок.

Кроме того, опять-таки под защиту не попадают вымирающие виды, которые столкнулись с угрозой исчезновения из-за высокого спроса на какие-либо свои органы или части тела. 

Так, за последнее десятилетие в рамках борьбы с нелегальной торговлей было перехвачено порядка 750 тыс. ящеров-панголинов, большинство из которых направлялись в Китай, где они используются для изготовления средств традиционный медицины. Несмотря на запрет на международную торговлю этим видом, введённый в 2016 году, внутри Китая чешуя панголина продаётся вполне легально, а не слишком сильно контролируемый рынок позволяет узаконить ввезённых контрабандой животных. С леопардами — схожая проблема. Хотя запрет на международную торговлю этим видом действует с 1975 года, в КНР разрешено производство настоек и таблеток для традиционной медицины, в которых, как заявлено, содержатся кости леопарда. 

Среди прочей продукции, производимой из исчезающих видов, торговля которой всё ещё легальна в Китае, можно увидеть рога сайги, медвежью желчь и тигриную шкуру, зачастую разводимых в неволе медведей и тигров. Как подчёркивает Эрон Уайт, даже если подобные товары продаются вполне законно и производятся технически не из диких животных, всё равно существуют опасения, что такая ситуация стимулирует спрос, не говоря уже о том, как она отражается на самих животных.

По мнению автора статьи, новый китайский законопроект не только представляет угрозу для биологического разнообразия, допуская истребление исчезающих видов для некоторых целей, вроде традиционной медицины. Непоследовательность документа также может помешать предотвратить будущие вспышки заболеваний, подобных COVID-19. 

«Если законодатели считают угрозу от разведения и потребления в пищу диких животных такой большой, что эту практику следует полностью пресечь, то почему они допускают нечто схожее ради других целей потребления?» — рассуждает активист. 

Уайт отмечает: в большей части средств традиционной китайской медицины части тел редких животных не используются. Многие эксперты в этой сфере сами выступают за замену таких ингредиентов и признают, какой удар действия меньшинства наносят имиджу и репутации всего сообщества. И тем не менее представленный законопроект даёт повод думать, что на высшем уровне в Китае кто-то защищает интересы того самого меньшинства. И это несмотря на заметный прогресс в других направлениях экологической политики, вроде недавнего обещания главы КНР Си Цзиньпина полностью перейти на технологии без содержания углеродов к 2060 году. 

В мае 2021 года в Китае впервые пройдёт большое мероприятие, посвящённое защите окружающей среды, — Конференция участников Конвенции о биологическом разнообразии. Защита дикой природы не может стать очередной проваленной попыткой многостороннего сотрудничества в этой сфере. И хотя все правительства должны в первую очередь привести в порядок свои внутренние дела, задача принимающей стороны — подать пример реальных политических изменений. Однако пока китайское законодательство движется в противоположном направлении, считает Эрон Уайт.