Как большевики устраняли политических конкурентов



8 июня 1922 в Москве начался процесс по делу правых эсеров. Фактически это была расправа с бывшими союзниками и политическими конкурентами.

Партия социалистов-революционеров (ПСР, эС эР – эсеры) оформилась в начале 1902 г. на базе разобщённых и разгромленных жандармами и полицией бывших народнических кружков и групп: «Заграничный союз социал-революционеров», «Аграрно-социалистическая лига», «Южная партия социал-революционеров», «Северный союз социалистов-революционеров» и некоторых других. На тот период времени во главе партии стояли: Марк Натансон, Михаил Гоц, Герш-Исаакович Гершуни, Е. Брешко-Брешковская (бабушка-ведьма русской революции), В. Чернов (главный теоретик). В основу политической программы партии была положена идея социальной справедливости с опорой на трудовой народ, прежде всего, крестьянство, рабочих и маргинальную, демократическую интеллигенцию. В соответствии с догматами эсеров – интересы крестьянства уравнивались с интересами пролетариата и таким образом нивелировались классовые противоречия общества ради достижения социальной справедливости, коим в революционной медитации эсэр представлял – социализма. В этом движении крестьянству отводилась почётная, «ледокольная» миссия (крестьянство было выбрано ввиду его крайне туманных представлений о природе научного социализма, что позволяло агитаторам из «черты оседлости» выдавать за него любую популистскую демагогию). Но, как-бы там ни было, эсэры паразитировали на самых примитивных лозунгах и, главное, противопоставляли себя коммунистам, своим наиболее близким политическим оппонентам.

Политическая «пикировка» с большевиками-ленинцами началась вскоре после первой оранжевой революции в России в 1905 – 1907 годах. Как и следовало ожидать, безбожные радетели о России ни на секунду не задумывались об общественном благе, конвертировав «очистительный огонь» революции в заурядный, бытовой террор в отношении государственных служащих. Указанное индивидуальное действо, осуществляла законспирированная и фактически независимая от центрального комитета ПСР – Боевая организация. Основателем и руководителем которой с конца 1901 года был Г. Гершуни, с 1903 года – Евно Фишелевич Азеф (агент департамента полиции), с 1908 года – Борис Савинков. Наряду с Боевой организацией, занимавшейся террором центрального значения, действовали многочисленные местные террористические группы эсеров разного уровня. В период с 1902 по 1911 год ими было совершено 248 покушений. 11 из них осуществила Боевая организация в отношении высших царских сановников: убийство министров внутренних дел Д. Сипягина, В. Плеве, московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича, командующего войсками Московского гарнизона.

Разоблачение в 1908 году журналистом Бурцевым агента-провокатора Азефа деморализовало партию, она фактически распалась на отдельные организации. Многие были арестованы и сменили цивильный костюм на кандалы и арестантскую робу, а особо ретивые – были повешены.

Февральский переворот 1917 года вернул к эсерам заглохший было общественный интерес и реанимировал их к политической жизни среди весьма многочисленного слоя мелкой буржуазии. К лету 1917 г. ПСР стала крупнейшей в стране и в ней состояло около 1 млн. человек, объединённых в 436 организаций в 62 губерниях, а также на флотах и на фронтах действующей армии. (Для примера, численность большевиков составляла около 50 000 членов). Эсеры заняли первое место на выборах в местные органы власти в Москве и Петрограде (Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов). Представители эсеров вошли в коалиционное Временное правительство, членами партии были: А. Керенский (министр юстиции Временного правительства, военный министр, позже — премьер-министр); В. Чернов – министр земледелия (позже его сменил С. Маслов); Н. Авксентьев – министр внутренних дел; с июля 1917 г. Б. Савинков стал управляющим военного министерства и товарищем (заместителем) военного министра.

Большевистский октябрьский переворот ПСР категорические не приняла, назвав его «безумным», однако в выборах в Учредительное собрание участие приняла, получив большинство голосов. Такое же большинство голосов они получили и на 2-м Всероссийском Съезде Советов крестьянских депутатов, где они подвергли жёсткой критике большевиков за отказ от демократических принципов политической деятельности. Осознав своё поражение от эсэров, коммунисты приняли «единственно правильное» решение – в январе 1918 г. разогнали Учредительное собрание, подтвердив тезис эсэров об отказе от демократии.

В ответ на это в начале июня эсеры, опираясь на поддержку восставшего Чехословацкого военного корпуса, образовали в Самаре Комитет членов Учредительного собрания. Была создана Народная армия КОМУЧа, начавшая в Поволжье боевые действия против большевиков, что дало основание ВЦИК (коммунистическое правительство) в июне 1918 г. исключить «правых эсеров» из Советов всех уровней. (Правые эсеры в своё время не поддержали Керенского и пошли на сотрудничество с большевиками). В свою очередь адепты Б. Савинкова (левые эсеры), преследуя свои политические цели – продолжения войны и разжигания пожара мировой революции, подняли в Москве вооружённый мятеж. 6 июля сотрудники ЧК и члены ПСР Блюмкин и Андреев убили посла Германии – Мирбаха, после чего скрылись в штабе восставшего левоэсеровского отряда ВЧК под командованием Д. Попова и заместителя Дзержинского – Александрова.

В тот же день начались левоэсеровские мятежи в Ярославле, Рыбинске и Муроме, организованные, как и в Москве, «Союзом защиты Родины и Свободы» во главе с Б. Савинковым. К 21 июля 1918 г. энергичными действиями чекистов мятежи в городах были подавлен. В отношении эсеров развернулись массовые преследования и ликвидации. Последним аккордом в мятеже стало тяжёлое ранение Ленина 30 августа 1918 г. в Москве на заводе им. Михельсона.

Развернувшийся с сентября 1918 г. «красный террор» парализовал деятельность ПСР, как и всю мало-мальски политическую активность, которая захлебнулась в разлившихся по стране реках народной крови. Однако установленный коммунистами людоедский террор лишь приблизил их к собственному уничтожению. К февралю 1919 г. власть большевиков скукожилась до размеров центральных губерний, окружённая со всех сторон всяческими «контрреволюционерами». В этих условиях, цепляясь за окровавленную соломинку, большевикам срочно потребовалось вернуть хоть какое-то доверие части обезумевшего от насилия населения. И это доверие помогли им вернуть эсеры. Для использования потенциала партии эсеров в борьбе с белыми, 26 февраля 1919 г. советское правительство легализовало ПСР. В Москву возвратились члены центрального комитета, было восстановлено издание центральной партийной газеты «Дело народа». Но эсеры, хотя и вошли в большевистское правительство, не прекращали критику большевистского режима.

Вместе с тем, на пленуме ЦК ПСР, состоявшемся в апреле 1919 г., руководство организации призвало не возобновлять борьбу против большевиков.

По мере изменения хода вооружённого противоборства и колебаний внутриполитической ситуации в стране, колебалась и политика ПСР. В 1920 году ЦК ПСР призвал партию продолжать вести идейную и политическую борьбу с большевиками, но, в то же время, главное внимание обратить на войну с агрессией Польши и попытками барона Врангеля возродить «единую и неделимую Россию». Члены партии и партийные организации, оказавшиеся на территориях, занятых войсками Польши и Врангеля, должны были вести с ними «революционную борьбу всеми средствами и методами», включая и террор.

Наряду с этим, в августе 1920 в Тамбовской губернии началось крестьянское восстание под руководством Антонова, называвшим себя «независимым» эсером. Однако ни Тамбовский губернский комитет, ни проходившая в сентябре в Москве конференция ПСР восстание так и не поддержали, хотя и провозгласили лозунг «Советы без коммунистов». Политической организацией восставших стал реорганизованный эсеровский Союз трудового крестьянства.

К началу 1921 года ЦК ПСР фактически прекратил свою деятельность. К тому времени часть членов ЦК, избранного на IV съезде, погибли (И. Тетеркин, М. Коган-Бернштейн), добровольно вышли из состава ЦК (К. Буревой, Н. Ракитников, М. Сумгин), уехали за границу (В. Чернов, В. Зензинов, Н. Русанов, В. Сухомлин). Оставшиеся в России члены ЦК ПСР почти поголовно находились в тюрьмах.

Во время Кронштадтского мятежа в марте 1921 г., находившийся в Ревеле (Таллинн) В. Чернов, безуспешно призывал эсеровскую эмиграцию всеми силами поддержать восстание и вместе с И. Брушвитом разработал план военного вторжения с территории Прибалтики. Обнародованные факты участия В. Чернова и других активных деятелей ПСР в этом мятеже окончательно убедили большевиков, что дружба с эсерами подошла к закономерному финалу, за которым отчетливо просматривались Сибирь или подвал и выстрел в затылок.

К этому времени дискредитированная политика военного коммунизма большевиков, преобразилась в новую экономическую политику со старыми экономическими устоями. В стране возродили частную собственность, ввели рыночные отношения, вернули иностранные концессии. Большевикам не нужен был политический оппонент в лице эсеров, всё время напоминавший о предательстве идеалов революции, сговора с Западом, а также служивший невольным напоминанием – кому обязаны коммунисты своим спасением весной 1919 года. Отдельные лидеры эсеров в условиях НЭПа резко критиковали непоследовательность властей в проведении экономической политики, требовали отказа от большевистской диктатуры, расширения демократии, что естественно воспринималось как угроза советской власти. Одновременно наметилась тенденция к усилению влияния эсеров среди рабочих и крестьян в годы НЭПа. В связи с этим на оппозиционные партии возлагалась основная вина за происходившие волнения и восстания трудящихся. Поэтому последовавшие события – судебный процесс над деятелями партии эсеров и разгром оппозиционных партий; депортация из страны и ссылка в отдаленные районы нелояльных лиц стали итогом программы, принятой руководством коммунистов и реализованной приемником ЧК – Главным политическим управлением (ГПУ – образовано в феврале 1922 г.).

Судебный процесс над эсэрами проходил в Москве с 8 июня по 7 августа 1922 г. в Колонном зале Дома Союзов. Дело рассматривалось в Верховном Революционном Трибунале ВЦИК. Всем подсудимым вменялось в вину участие в контрреволюционной деятельности против Советской власти с октября 1917 г., террористической деятельности, организации вооружённых мятежей и восстаний, заговоров с целью свержения «законной» власти и т.д. На процесс, впервые в мировой практике, было выведено две группы подсудимых. 1-я группа, «нераскаявшихся» эсеров, состояла из 22-х человек. Их защищали представители двух международных интернационалов Э. Вандервельде, Т. Либкнехт, К. Розенфельд, известные дореволюционные адвокаты Н. Муравьев, А. Тагер, правозаступники Жданов, Патушинский, Карякин и др.

2-я группа, включала в себя 10 «раскаявшихся» обвиняемых, часть из которых к 1922 г. уже стали коммунистами и должны были сыграть свою «азефовскую роль» в «разоблачении» «преступлений» ПСР. В эту группу входили в основном бывшие эсеровские боевики, возглавляемые Г. Семеновым. Их защищали А. Биценко, Н. Бухарин, С. Членов, Р. Катанян, П. Шубин, представители Коминтерна: Ф. Кон, Ж. Садуль, А. Грамши и др.

Председательствовал в Трибунале Г. Пятаков, обвинителями выступили: Н. Крыленко, А. Луначарский, М. Покровский, и представители Коминтерна: Муна, Боканьи, К. Цеткин. В виновности подсудимых никто не сомневался. В противном случае зачем надо было устраивать весь этот лицемерный балаган, снимать его на киноплёнку и демонстрировать судилище по всей стране.

По приговору Верховного трибунала ВЦИК 7 августа 1922 г. к высшей мере наказания (расстрелу) были приговорены 12 подсудимых 1-й группы: В. Агапов, А. Альтовский, М. Гендельман, Л. Герштейн, А. Гоц, Д. Донской, Н. Иванов, Е. Иванова-Иранова, М. Лихач, С. Морозов, Е. Ратнер, Е. Тимофеев (исполнение приговора было отложено Президиумом ВЦИК и вскоре заменено на длительные сроки заключения под влиянием антисоветских выступлений в Европе и в Америке).

Остальные обвиняемые из 1-й группы были приговорены: Н. Артемьев, М. Веденяпин, А. Либеров, Д. Раков, Ф. Федорович – к 10 годам заключения, Е. Берг, М. Львов, В. Утгоф – к 5 годам, Г. Горьков – к 3 годам, П. Злобин – к 2 годам заключения.

Подсудимые-ренегаты 2-й группы: Ю. Морачевский и Г. Ратнер были оправданы, Г. Семёнов, В. Игнатьев и Л. Коноплёва были приговорены к высшей мере наказания, а остальные – к различным срокам заключения (И. Дашевский – к 3 годам, П. Ефимов – к 10 годам, Ф. Зубков, К. Усов, Ф. Федоров-Козлов – к 5 годам, П. Пелевин – к 3 года, Ф. Ставская – к 2 годам). Впрочем, по ходатайству Верховного Трибунала все они были помилованы Президиумом ВЦИК и вскоре освобождены из мест заключения.

В начале января 1923 года бюро Петроградского Губернского комитета РКП(б) разрешило «инициативной группе» эсеров под опекой местного ГПУ провести городское совещание. По его итогам было принято ожидаемое решение о роспуске городской организации партии социалистов-революционеров. В марте 1923 года при участии «петроградских инициативников», откомандированных в столицу питерским ГПУ, в Москве прошёл Всероссийский съезд бывших рядовых членов партии эсеров, который лишил полномочий бывшее руководство партии и принял решение об окончательном роспуске организации. Ячейки ПСР в регионах страны прекратили своё существование. Поминальный «салют» в честь эсеров, прозвучал в подвалах Лубянки в 1925 году, когда был арестован последний состав Центрального бюро партии.

Посеявший ветер – пожал бурю…

О. Ракитянский,