СИЛОВОЕ ПОЛЕ

СИЛОВОЕ ПОЛЕ

(Проба)

   С некоторых пор Иван Трофимович стал чувствовать, что реальное, а не символическое  поле вокруг него стало ослабевать, а вместе с ним и он. Забеспокоился. Может упасть до самого нижнего уровня, а с нижнего уровня перейти до полного его исчезновения, а исчезать Иван Трофимович ну никак не желал, хотя и понимал, что исчезнуть придётся, но потом, потом. Принцип один; здесь и сейчас же подлатать прохудившееся поле.

   К существованию поля вокруг человека Иван Трофимович пришёл после долгих пенсионных размышлений. Оказалось, что мысли и слова материальны, это он заметил на примере соседа, который каждый вечер убегал от жены, когда она кричала: опять напился, свинья! не приходи! убью!  А что они представляют? Слова и мысли? Да  не что иное, как излучение невидимых пока частиц, которые, соприкасаясь с частицами внешнего излучения, а всё существующее  излучает (Вселенная это мир излучения), образуют новые частицы. Они и формируют поле. Человек находится как бы в своеобразном коконе. Слабеет поле, слабеет и человек. А это он заметил на примере своей жены, которая, когда он приносил символическую  пенсию, всегда говорила, что  покалывает в сердце. Без частиц не покалывало бы.

   Решил Иван Трофимович круто  усилить своё поле, чтоб не исчезнуть, как пузырь на воде. Вначале посмотрел на себя в зеркале. Герой. Из Афганистана геройски выполз. Правда, шкуру на спине посекло. Не уронил себя и на трудовом фронте. На доске почёта повесили. Не подкачал и в перестройку. То в одной колоне маршировал, то в другой, пока серединную не нашел. Стали памятники сносить и улицы переименовывать, Иван Трофимович и тут себя проявил. Один переулочек в честь себя обозначил. Словом, был всегда при деле.  Поле крепкое было. И на тебе падать стало и в силе терять.

   А чем же усилить его? Мыслями и словами, но слова и мысли разные бывают. Одни слабенькие, из других сила прямо прёт.

Энергия через край хлещет.  Поразмыслив,  понял, что самые крепкие мысли и слова это матерные. Разве в депо таскал бы он рельсы без мата. Сказано – сделано. Поменял распорядок дня. Раньше утром – чарка, в обед – чарка, вечером – чарка. Жена устала самогон варить и прятать. И вдруг изменился. Отказался от чарки. Трезвым стал.  Он пьющим такие матерные  кружева заплетал и так рифмовал, что поэма выходила. Шарахаться от него стали. Огорчаться Иван Трофимович не стал. А зачем? Он же, Иван Трофимович – единственный из посельчан сумел довести силу своего  поля до такой степени, что, когда комар или муха залетали в его поле, то мгновенно дохли. А дальше он доведёт силу поля до такой степени, что…

- Ваня, - иногда кричала Мария. – В кухне полно мух. Включи своё поле.

   Иван Трофимович не отказывал. Запускал в работу поле. Чисто. Не то, что мух, а даже комаров и пауков в кухне не оставалось.

- Ну и ну, - качала головой жена. – Вот какой ты у меня, Ваня, - хвалила. -  Ты смотри, - ревновала она. – К чужим бабам не ходи и своё поле в работу не запускай, а то. – Она брала скалку.

- Ты, Мария, не волнуйся. - успокаивал Иван Трофимович, -  Я доведу своё поле до такой силы, что пойду к главе администрации, - он стучал кулаком по столу, -  и включу его в своё поле. Попляшет он у меня вместе со всей своей шайкой.

   Посёлок есть посёлок. Слухи распространяются быстро. Прослышал об этом глава администрации и трухнул. А как тут не трухнуть, если  у Ивана Трофимовича такое сильное поле.  До него дотянуться может. Начал и он тренироваться. Запас мыслей и слов у него – то больше, чем у Ивана Трофимовича и  преуспел. Оказалось поле главы администрации   посильнее. Добралось до посельчан, чтоб они  его на выборах не прокатили, а у Ивана Трофимовича, сколько и как он не бился, символическое поле без конца и края, а реальное  дальше комаров и мух не пошло