За что чекисты арестовали Есенина

19 октября 1920 года московские чекисты арестовали на Арбате Сергея Есенина и затем допросили на Лубянке по делу об укрывательстве белогвардейцев. Поэт не имел к этому никакого отношения и полагал, что стал жертвой доноса своего недруга, дирижера Владимира Бакалейникова. В тюрьме Есенин очень боялся, что его расстреляют по ошибке, а потому громко и по слогам произносил надзирателю свою фамилию. Через неделю поэта выпустили под личное поручительство разведчика Якова Блюмкина.

100 лет назад стремительно набиравший популярность поэт Сергей Есенин, писавший о земле и крестьянском быте, едва не пострадал из-за противостояния красных и белых в Гражданской войне. В ночь на 19 октября 1920 года он находился в гостях у своего друга Александра Кусикова и его брата Рубена в Большом Афанасьевском переулке, когда в квартиру постучали сотрудники Московской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (МЧК). Всех троих после установления личностей арестовали.

Согласно исследователям биографии Есенина, молодой поэт не боялся в жизни ничего, кроме милиции. Чекисты в кожанках, неожиданно заявившиеся в большом количестве посреди ночи, произвели на него сильнейшее впечатление. Но подобные акции были нередким делом в то время. Есенин подчинился органам и не пытался пререкаться, а послушно проследовал в тюрьму.

Причиной ареста и оставления засады на квартире Кусиковых послужила непроверенная чекистами информация о том, что в жилище якобы тайно укрывают белогвардейских офицеров.

Главным подозреваемым считался Рубен Кусиков. Всех троих отправили на Лубянку. На бланке из плотной желтой бумаги на Есенина и его друзей составили арестантские карточки.

Согласно старшему следователю Петровки, 38, периода 1960-х годов, известному исследователю обстоятельств гибели Есенина Эдуарду Хлыстову, всего на поэта было возбуждено не менее 13 уголовных дел, причем лишь одно — до революции. Ветеран МВД уверял, что во всех случаях Есенин не совершил никакого преступления, а дела были инспирированы органами с целью запугать поэта.

В тот же день, 19 октября 1920-го, Есенина допросил следователь МЧК Матвеев. Поэт предположил, что его арест может быть связан с доносом дирижера Владимира Бакалейникова, который якобы испытывал к нему чувство личной ненависти. Из протокола допроса следует, что на вопрос: «Чем занимался до 1914 года?», Есенин ответил: «Станция Кунцево, село Крылатское — учился». В данном случае он подтвердил факт общения с революционно настроенными членами Суриковского кружка писателей, что, несомненно, повлияло на его мировоззрение. Руководитель кружка, поэт Станислав Кошкаров (Заревой) ранее отмечал: «Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве.

Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни».

Следователь решил установить политические убеждения арестованного. Есенин заявил: «Сочувствую советской власти».

Кусиков оставил упоминание инцидента в своих черновиках. Он отмечал, что арестовали их с младшим братом и Есениным «по какому-то пустяку».

«Привели нас ночью в Чеку. В виду того, что наш арест совпал с каким-то белогвардейским заговором и, значит, было не до нас, мы просидели больше, чем полагается. Недели три. Будучи привычно уверенными, что нас отпустят дня через три, Есенин начинал волноваться, и с каждым днем все беспокойнее и беспокойнее. «Слушай, а не могут нас в этой неразберихе кокнуть?» «А вдруг ему скажут, выводи Еснина (там с нами сидел какой-то бандит Еснин или Есин), а он впопыхах меня. Еснин, Есенин, тут, знаешь, похоже». И каждый раз на вечерней перекличке он подходил к надзирателю в волнении, растолковывая ему, что фамилия его Есенин», — записал Кусиков.

Есенина выпустили раньше братьев. 24 октября его допросили в ВЧК, а уже 25-го он был освобожден из тюрьмы под поручительство Якова Блюмкина — своего друга и разведчика, вошедшего в историю убийством германского посла в РСФСР Вильгельма фон Мирбаха.

На документе об освобождении Есенина проставлена подпись председателя президиума ВЧК Ивана Ксенофонтова и выведено его почерком: «Утверждаю 25/X». Несколько позже за поэта поручился нарком просвещения Анатолий Луначарский. В тот же день Есенин вновь вдохнул воздух свободы. Александра Кусикова отпустили 17 ноября 1920 года, Рубена — 24-го, причем окончательно следственное дело в его отношении было прекращено только 19 февраля 1921-го.

Уже 4 ноября Есенин читал стихи на литературном вечере «Суд над имажинистами», устроенном в Большом зале консерватории.

Но инцидент с арестом и заключением на Лубянке, а затем в Бутырке по-прежнему злил его и не давал покоя. Так, 4 декабря 1920 года он написал в Петроград литературному критику Разумнику Иванову-Разумнику, с которым у него сложились доверительные отношения, эмоциональное письмо, в котором просил прощения за невозможность своевременно ответить.

«Все неожиданно и глупо вышло. Я уже собрался к 25 октября выехать, и вдруг пришлось вместо Петербурга очутиться в тюрьме ВЧК. Это меня как-то огорошило, оскорбило, и мне долго пришлось выветриваться», — уточнял Есенин.