Разбрасываете игрушки? Собирайте малышей в детдом

Фото: Coy_Creek / Shutterstock.com

Обновлённая Конституция требует обновлённых федеральных законов. Полтора месяца назад депутат Госдумы Павел Крашенинников сообщил о том, что подготовил законопроект, который должен защитить наши семьи от агрессивных действий опеки. СМИ подхватили эту новость, люди обрадовались: ведь многие из нас голосовали за поправки к Конституции именно потому, что они предполагали, что будет поставлен заслон между Западом и западным влиянием и наши семьи окажутся под защитой. Громкая речь прозвучала, но когда люди прочитали содержимое законопроекта, встал вопрос: что это? Почему название не соответствует его содержимому? Господин Крашенинников обещал защиту от опеки, но по факту его законопроект – про экспресс-суды по отобранию детей в 24 часа.

Автор:
Александра Машкова-Благих

Ладно, Крашенинников предложил подобный законопроект. Но буквально несколько дней назад экспресс-суды поддержало и правительство. Представители партии "Единая Россия" также объявили в своих пабликах о том, что поддерживают эту идею.

Попробуем разобраться, с чем мы имеем дело, вместе с общественным уполномоченным по защите семьи в Санкт-Петербурге Ольгой Баранец.

Александра Машкова-Благих: – Я думаю, что вы, Ольга, очень хорошо знаете, о чём идёт речь.

Ольга Баранец: – Наши эксперты и наши юристы внимательно прочитали текст этого законопроекта. Честно говоря, мы ужаснулись. Этот законопроект поставит последний камень в организацию так называемой ювенальной системы в нашей стране, отдельные части которой уже введены. И ювенальные суды, экспресс-суды – это тот клей, который связывает отдельные куски ювенальной юстиции в целую ювенальную систему по отобранию детей.

– Расскажите, Ольга, в чём особенность этого законопроекта, чем он революционен?

– Он революционен тем, что изъятие детей будет происходить в течение 24 часов. В течение 24 часов суд вынесет решение об изъятии ребёнка. Разумеется, за это время родители не смогут подготовиться к процессу, даже если они найдут адвоката – адвокат не сможет подготовиться к процессу. Таким образом, решение будет приниматься только на основании документов, предъявленных опекой.

При этом представители органов опеки не обязаны выяснять даже полное имя, фамилию и все данные о ребёнке, о родителе, они не обязаны выехать и проверить, действительно ли был факт. Они могут это сделать по звонку. Закон не предусматривает процедуры, что опека должна собирать какие-то факты и доказательства.

Таким образом, этим законопроектом вводится презумпция виновности родителей, что прямо запрещено у нас в Конституции.

– Сейчас, в данный момент, у нас действительно есть проблемы с опекой, действительно есть проблемы с отобраниями. Сколько длится судебный процесс по отобранию детей?

– Это может длиться несколько месяцев, полгода, год. Судья может несколько раз запрашивать какие-то документы. Но самое главное, что есть сейчас, – это состязательность сторон. То есть родители могут себя защитить, подготовиться, собрать какие-то документы. Разумеется, в 24 часа это сделать невозможно.

Итак, дети изъяты. Дальше, по законопроекту, опека в течение семи дней обязана выйти с иском о лишении или ограничении родительских прав. Даже если за эти семь дней опека выяснит, что она ошиблась, что всё там хорошо, что это какая-то ошибка, по этому законопроекту они не имеют права отозвать своё решение. Они обязаны выйти с иском о лишении или ограничении родительских прав. Таким образом, родители ставятся в ещё более бесправное положение по отношению к государственной машине, выстроенной машине по разрушению семей.

И это ужасно – это безграмотный закон, чудовищный по своим последствиям.

https://vk.com/video-75679763_456255780

– Мы уже сталкиваемся со вторым законопроектом, когда лозунг не соответствует содержимому. Первый – это был закон по семейно-бытовому насилию, он продвигался точно так же год назад. Когда есть громкое название, а "внутрянка" ему не соответствует. И одни и те же люди. Кто эти люди? Какой круг разрабатывает этот законопроект?

– Люди, конечно, разные, но их объединяет желание навязать нашей стране законы и порядки, принятые в Европейском союзе. Зная подоплёку, я могу сказать, что несколько лет назад к нам в страну приезжал уполномоченный по правам ребёнка от ЕС. На своём выступлении – а там собирались как раз уполномоченные – он говорил, что нам нужны единые правила обслуживания детей в Европе и в России и вообще – от Атлантики до Тихого океана должны быть единые правила.

И это касается всего – и семейно-бытового насилия, и детей. То есть нам навязывается такое видение "работы" с семьёй, хотя по факту это разрушение семьи и человеческих отношений.

– Мы много видим сюжетов, как это делается в Европе. И мы говорим о том, что Россия должна поставить заслон. В итоге мы, казалось бы, приняли новую Конституцию, а заслонов не выставили. Или как? Мне кажется, что сейчас идёт война за интерпретацию обновлённой Конституции. Мы все за защиту семьи, а нам подкладывают конкретную западную ювенальную систему.

– Вы знаете, я оцениваю эту ситуацию таким образом. Маховик был запущен ещё в 1990-е годы. И несмотря ни на что – ни на нашу работу, ни на Конституцию, этот маховик раскручивается по известной поговорке: "Васька слушает да ест". Я напомню, что нам и в Конституции пытались протолкнуть такую идею, что дети – это достояние государства. И только массовое общественное противодействие этой фразе привело к тому, что дети у нас теперь – приоритет политики.

Мы сразу сказали, что это тоже очень хитрая фраза. Потому что семью, родителей нам не дали туда вставить. И не дал именно господин Крашенинников. Оставили только слово "дети".

– Кстати, когда разговариваешь с людьми о том, что могут детей забрать из семьи в 24 часа, люди начинают говорить: это имеет отношение к плохим родителям. А мы нормальные семьи, мы не должны пострадать. Мол, ведите себя хорошо – и к вам никто не придёт, ничего вам не будет угрожать. Я знаю, что ваша организация плотно занимается вопросами отобрания. Так ли это?

– Нет, это совершенно не так. Это у людей срабатывает некое советское прошлое, и ещё наша русская ментальность говорит о том, что нельзя разрушать семью, а если её разлучают – значит, что-то такое сверх случилось. На самом деле, из нашей практики, сейчас семью разрушают в основном за... бедность. Это долги по оплате ЖКУ, это непокупка каких-то продуктов. То есть это такие вещи, из-за чего нельзя себе даже представить, что могут отобрать ребёнка... Поэтому люди не верят.

У нас в Санкт-Петербурге есть принятый локально акт, где перечисляются признаки того, что над ребёнком совершается насилие. Читая это, мы приходим в ужас. Таким признаётся, например, факт, что это многодетная семья, или то, что у ребёнка мало друзей, или то, что у ребёнка много друзей – значит, он неразборчив. Вплоть до традиционного воспитания или вероисповедания.

https://vk.com/video-75679763_456255808

– То есть многодетная, верующая, шумная или, наоборот, грустная, бедная семья... Насколько я знаю, там есть пункт "...ребёнок не посещает платные кружки". А остаются вообще при таком подходе благополучные семьи?

– Нет, таких семей нет. Вам могут предъявить любую претензию, назвать это неисполнением родительских обязанностей и раскрутить этот маховик. Поэтому нельзя думать, что какие-то семьи могут избежать пристального внимания опеки, если она захочет.

Судьбу ребёнка решат опека, школа и поликлиника. В обход родителей

– Более того, в последнее время, насколько я знаю, участились такие случаи, когда родители пытаются защититься и в итоге вступают в конфликт со школой или с медицинским учреждением, что служит спусковым крючком, чтобы в семью вошли "добрые тётеньки".

– Да, к сожалению, у нас во всех регионах приняты такие акты, как межведомственное взаимодействие, и в силу этого взаимодействия школа может сообщить данные опеке, опека – полиции, врач может сообщить данные опеке. И вот этот созданный маховик, конечно, недобросовестными чиновниками начинает использоваться против семьи по любому поводу – отказ от прививки или ребёнок просто прогуливает – по любому поводу можно написать в опеку. Очень у нас много обращений, когда соседи пожаловались на семью: что-то им не понравилось – и пожаловались.

Школа может сообщить данные о ребёнке органам опеки. Фото: Komsomolskaya Pravda / Globallookpress   

– Кстати, одним из аргументов в пользу этих экспресс-судов было то, что якобы судья разберётся, кто прав, родитель или опека. И я хочу задать вопрос: а сможет ли родитель состязаться на равных с органами опеки? На этот вопрос попросим ответить Надежду Гольцову – адвоката, специализирующегося на отобраниях детей.

Надежда Гольцова: – Согласно сложившейся практике, в силу того что органы опеки и попечительства присутствуют фактически в каждом деле, рассматриваемом судом в отношении несовершеннолетних, мнение опеки, мягко говоря, играет не самую последнюю роль в принятии судом решения. Почему так? Потому что судья – профессиональный юрист, а органы опеки позиционируются как специально уполномоченный орган в сфере детства. Как будто органы опеки должны чётко разбираться в проблемах детей и на профессиональной основе говорить суду, что для ребёнка хорошо, а что плохо, что опасно, а что безопасно.

Мне часто приходится сталкиваться с тем, что органы опеки делают какие-то необоснованные выводы и, представляя эти выводы суду, добиваются того, что на их основании суд и принимает решение. К сожалению, в рамках 24 часов нам будет очень сложно опровергнуть эти доводы, представить иные доказательства.

Должна сказать, что если есть такие семьи, с которыми органы опеки работают продолжительное время – скажем, каждый месяц их навещают, то результаты таких проверок они не представляют родителям, хотя по закону обязаны. И очень часто в моей практике возникают такие случаи, что органы опеки переписываются с поликлиникой или школой, сообщают о своих претензиях, а родители об этом даже не знают. Например, в материалах дела лежит документ о том, что врач посетил семью и написал, что условия жилищно-бытовые ужасные, антисанитарные. Под этим может подразумеваться все что угодно: от невымытой посуды до разбросанных игрушек. И это документ, с которым суду надо работать, а родителю надо это оспаривать. А он этого знать не знал. Конечно, за 24 часа он этого сделать не успеет.

– Даже если у тебя есть собранность определённая, есть 24 часа – где ты найдёшь адвоката? Ты потащишь деньги в первую попавшуюся контору, которая, на мой взгляд, и нагреется в итоге на этих быстрых судебных решениях.

Ольга Баранец: – Да, и таких специалистов, чтобы быстро стали защищать семью, – их по пальцам пересчитать. Даже нашим юристам нужно от трёх до пяти дней, чтобы подготовить документы и выйти в суд. Поэтому это абсурд, это заведомо проигрышная ситуация для родителей.

"Единая Россия" – за экспресс-изъятие детей. Но единороссы не в курсе, о чём речь

– Но правительство и партия "Единая Россия" поддержали законопроект. Они специально это делают или по незнанию?

– Мне тоже непонятно, почему поддержан этот законопроект. Видимо, это какие-то внутренние течения. Потому что законопроект безграмотен, антиконституционен, и вообще-то законопроекты у нас должны быть направлены на решение наших проблем. В данном случае – на защиту интересов детей. Но этот законопроект никак не защищает интересы детей. Потому что изъятие из семьи – это тяжелейший стресс для ребенка, и это должно быть наикрайнейшей мерой, когда ребёнку угрожает просто физическая опасность – угроза жизни и здоровью. А здесь этот механизм запускается по любому поводу. Это чудовищно.

– Мы звонили многим депутатам из "Единой России" и обнаружили следующее: оказывается, ряд единороссов или не в курсе сути законопроекта, или, как депутат Николай Валуев, надеются на поправки, которые будут внесены и сделают этот законопроект не таким чудовищным.

Я, в принципе, знал об этом законе, как только он будет обсуждаться, посмотрим, как проголосуют, будем, значит, поправки [вносить]. С одной стороны, я понимаю мотивы авторов, потому что такие вещи могут длиться очень долго, а ребёнок в итоге страдает, когда семья ведёт откровенно антисоциальный образ жизни. Но даже в условиях того, что и такие случаи имеются, мы должны, к примеру, малообеспеченной семье максимально помочь, предоставить адвоката, который бы защищал родителей в суде,

– заявил Николай Валуев.

Другие надеются, что ситуация разрешится сама по себе. Вот слова депутата Ирины Родниной:

"[Я этот законопроект] не видела. Прежде чем что-то обсуждать, я должна посмотреть, что в этом проекте. Может, там какие-то вопросы уже оговорены. Может быть, это будет вступать в строй – если даже примут – не завтра, не послезавтра, а года через два, будет решение о создании таких служб, как быстрые суды. Поэтому я сейчас ничего комментировать не могу, потому что я не видела документа".

– Ольга, госпожа Роднина предполагает, что могут возникнуть некие дополнительные структуры, которые помогут судам быстрее разбираться с этими делами. Скажите, а вообще нам нужна эта новая структура по быстрым судам? Потому что эта мысль не первый раз звучит.

– Я могу только предположить, что госпожа Роднина вообще не понимает, о чём она говорит. Семья настолько тонкий механизм... И разрушение семьи не может происходить в 24 часа.

https://vk.com/video-75679763_456254963

– То есть здесь вопрос не в создании новых структур, а в обозначении чётких рамок вмешательства в семью, которых нет. У нас размытое понятие, дверь в семью раскрыта широко: заходи кто хочешь, топчи как хочешь – и семья абсолютно не защищена.

– Конечно.

– Кстати, вы не знаете, с какими родительскими организациями и структурами вообще согласовывался этот законопроект?

– Этот законопроект не согласовывался абсолютно – он выскочил, извиняюсь, как чёрт из табакерки. Мы были все ошарашены и огорошены им. И самое удивительное, что то, как он преподносился, диаметрально противоположно тому, что содержит этот законопроект. Я думаю, что те, кто его писал, понимали, что они предлагали, и боялись выводить его в общественную плоскость.

У нас были отзывы регионов. Мы, узнав о таком законопроекте, разослали в общественные палаты и заксобрания всех регионов его текст и попросили дать оценку. И на одну положительную оценку приходится семь отрицательных. Не знаю, насколько это сыграет свою роль.

Я вижу, что нам планомерно навязывают ювенальную юстицию европейского образца, есть некий план, не принимающий в расчёт никакие наши протестные движения. И из одного документа в другой реализуется этот чудовищный план по построению фашизма в отношении детей – по-другому не назвать.

Александра Машкова-Благих: – Причём автором законопроекта выступил Павел Крашенинников – это мэтр, серьёзная фигура в юридическом поле и очень серьёзный законодатель. Предположить, что он не знает, что предлагает, в его случае трудно.

Мы не знаем общественных организаций, которые были бы за этот законопроект, – они все против. Мы узнали, что и регионы практически все – против. Мы узнали, что депутаты фракции "Единая Россия" либо не слышали про этот законопроект, либо не понимают, о чём идёт речь, но тем не менее "Единая Россия" называет этот законопроект своим.

Что происходит? Господа единороссы, вы меня извините, пожалуйста, но, сложив это всё вместе, можно чётко сказать, что за этот законопроект выступает либо враг, либо дурак. Это моё оценочное суждение. Я вас очень прошу, убедительно прошу, внимательно ознакомьтесь с мнением общественных организаций, не принимайте поспешное решение. Я понимаю, что у вас есть партийная дисциплина. Но в случаях с семьями с такими скоропалительными решениями, как экспресс-суды, партийную дисциплину, на мой взгляд, отложить можно и нужно. Потому что кроме того, что вы депутаты, вы сами являетесь родителями. Отцами, матерями и будущими бабушками и дедушками. Какой мир вы оставите после себя?

Что делать

– Надеюсь, депутаты услышат нас. Но каковы действия простых людей?

– Прямо сейчас каждый должен написать в Госдуму и выразить своё несогласие с этим законопроектом, потому что мы знаем по нашей практике: количество обращений часто влияет на депутатов и, когда они видят миллионы писем против, включается какое-то разумное восприятие.

Если этот законопроект будет принят, я гарантирую, что мы начнём бессрочную акцию по его отмене. Он не должен быть в России, потому что это тотальное уничтожение наших семей.