О социальном неравенстве в сталинском СССР

«В настоящее время существует большая разница в оплате работников умственного труда высших квалификаций и работников физического малоквалифицированного труда.
Уборщицы-“технички”, няни в детских яслях и садиках получают 210 рублей, трамвайные кондукторы, перронные контролеры, прачки, сторожа — 280–310 руб., тогда как административно-управленческие кадры, профессура, писатели, крупные актеры, конструкторы, военные высоких званий получают до 15 000 рублей и значительно выше. Разница выражается отношением 1:72, 1:48. Таким образом, одна часть членов советского социалистического общества, строящего коммунизм, причем часть, занятая трудом, не производящим непосредственно материальной продукции, хотя и очень важным и полезным, и ценным, обеспечена в 72, в 48 раз лучше другой его части. Причем, к этой другой части относятся очень большие контингенты населения.
Если даже взять заработок квалифицированных рабочих на ведущих предприятиях, выполняющих и перевыполняющих нормы труда, то и он — этот заработок (примерно 800–1000 руб.) в 18,7, в 15 раз ниже, чем заработок этих высокооплачиваемых специалистов.
Конечно, нельзя говорить о мелкобуржуазной уравниловке, забывать формулу от каждого по способностям, каждому — по количеству и качеству его труда, но нужно, чтобы разница в зарплате колебалась, примерно в пределах 1:5, 1:4 (т.е., чтобы зарплата одних была не ниже 400–500 руб., а зарплата других не превышала 2000 руб.). Здесь речь идет о твердых ставках, но отнюдь не о сдельной зарплате шахтеров, работающих под землей и получающих очень высокую зарплату с выработки. Такой заработок, понятно, не должен быть регламентирован.
Обращает на себя внимание тот факт, что зарплата уборщиц в школах Министерства просвещения — 210 рублей, в ОБЛОНО — 300 рублей, в Авиатехникуме — 400 рублей, в сельхозинституте — 410 рублей (с апреля 1954 года), а труд один. В чем же принцип такой «разнокалиберной» оплаты?
Параллельный пример: няни в детяслях и детсадах получают 210 руб., няни в домах ребенка — 310 рублей.
Несмотря на политику систематического снижения цен на товары широкого потребления, жизнь для большей части населения еще нелегка. Прожиточный минимум семьи с доходом в 200–300 рублей — очень низок. Такой семье нет возможности покупать детям молоко, сливочное масло, яблоки. Такая семья ходит в обносках. Ей недоступно приобретение валенок, зимнего пальто и уж, конечно, посещение кино, театра.
Спрашивается, может ли такая семья покупать драп на пальто в магазинах по цене 570 рублей за метр?! А дешевого сукна по цене 57–60 руб. за 1 метр в продаже нет, да и оно для такой семьи дороговато.
Может ли уборщица, прачка купить себе новое платье за 400–500 рублей, или пальто за 1500–2000 рублей?
Такая семья питается черным хлебом и картошкой, покупает сахар в количестве, далеко не соответствующем нормальным потребностям. А нужно еще приобретать дрова, покупать книги, учебники, тетради для детей, учащихся в школе.
В то же время, другие семьи ходят в дорогих меховых дохах, в каракулевых и котиковых саках, носят шелк, атлас, панбархат, коверкот, бостон, швыряют деньги на кутежи в шикарных ресторанах, приобретают автомобили, мотоциклы, радиолы, содержат домработниц, абонируют постоянно лучшие места в театрах.
И вот нарождается определенный антагонизм, правда, не социального порядка, но все же антагонизм; такие семьи друг к другу в гости не ходят и если вступают в контакт, то он сводится к тому, что женщины из плохо обеспеченных семей нанимаются к зажиточным семьям мыть полы, стирать белье, пилить дрова, т.е., иными словами — это контакт “черной и белой кости”.
Зачастую женщины, жены ответственных работников, нигде не работают, и в то же время сами не ведут свое хозяйство.

В то время как жены простых работников заняты и на производстве и домашним хозяйством. Женщина из бедной семьи до 60 лет зовется Нюрой или Дашей, не имея отчества, тогда как женщина из зажиточной семьи в 19–20 лет уже Валерия Аркадьевна, Лира Ивановна, или Мария Петровна.
Дети в бедных семьях зачастую (когда их много) растут вялые, хилые, без игрушек, плохо одетые, плохо питаются.
Валентин Овечкин в статье “Поговорим о насущных нуждах литературы” (“Литературная газета” № 91 от 31 июля 1954 г.) поднимает вопрос о неуместности ежегодного выдвижения на Сталинскую премию литературных произведений, не прошедших проверки временем, и предлагает ввести премирование раз в 5 лет, что сократит затрату государственных средств и обеспечит более объективную и строгую оценку литературного труда. В той же статье говорится о необходимости пересмотреть некоторые пункты авторского права, размеры вознаграждения писательского труда, о сверхгонорарах и чрезмерных заработках, когда, примерно, автор одной более или менее удавшейся вещи может получать деньги, переиздавая ее (при этом нередко пускается в ход “ловкачество”, когда некоторые успевают переиздавать свои книги по многу раз в ущерб другим — не худшим); такой писатель строит себе поместье, скупает антикварную мебель, музейные сервизы.
Нужно регламентировать такие заработки, определить максимум годового дохода. В. Овечкин такую оплату писательского труда называет бесхозяйственной тратой государственных средств. Нельзя мириться с тем, что кто-то имеет возможность роскошествовать в самых фантастических масштабах, удовлетворять любую свою прихоть, предаваться излишествам, в то время как имеется еще значительное число семей, в которых можно (и это нужно смело, вслух назвать) наблюдать недоедание, порою истощение, недостатки самых элементарных вещей, зачастую — добротной одежды, соответствующей сезону.
Дети есть и в тех и в других семьях. И обеспечены всем необходимым должны быть и те и другие. Все дети имеют право на счастливое детство и должны иметь возможность пользоваться им! Если мы еще не имеем полного изобилия материальных благ для всех советских людей, то в распределение имеющихся нужно внести серьезные коррективы.
Нужно повысить заработок низкооплачиваемых работников — уборщиц, нянь, прачек, дворников, перронных контролеров и прочих с 210–300 рублей до 400–500 рублей, соответственно пересмотреть фонды зарплаты высокооплачиваемых специалистов и установить максимум зарплаты в 2000 рублей (и в отдельных случаях — 2500–3000 руб.). Этого максимума, как говорится, “за глаза хватит”! Это будет справедливо, и люди интеллектуального труда не будут в обиде на это, если они истинные патриоты: трудности нужно переживать совместно и дружно. Без уборщиц, прачек, нянь, дворников — тоже нельзя обойтись, а мириться с их крайне низкой материальной обеспеченностью нельзя. Они не виноваты в том, что не получили образования, но при такой оплате и детям их оно не будет доступно. Да и при условии всеобщего образования кто-то должен выполнять простые физические работы. Повторяю, что сознательные советские люди не обидятся на понижение их чрезмерной высокой (при нынешней ситуации) зарплаты, да и живут же врачи на 600–700 рублей, учителя на 700–900 рублей, (а их труд тоже творческий)».

Нежданов Г.Н. — инвалид Отечественной войны II гр., бывший учитель, орденоносец, 1917 года рождения, библиотекарь (гор. Молотов, ул. Большевистская, дом 35, кв. 7. Письмо 153895).

Из сводки полученных редакцией «Правды» писем о «недочетах сложившейся на практике системы заработной платы и о нарушениях принципа оплаты по труду» 05.11.1954
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 59. Л. 111–124. Подлинник.

Найдено здесь: https://vk.com/historydoc?w=wall-27569095_1577088