Для чего Бердымухамедов расправился с русским языком?

В Туркмении неожиданно закрыли единственную школу, где преподавание велось на «великом и могучем». Даже нота МИД РФ не помогла.

«Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Название этой сказки во многом отображает поведенческую и ментальную модель президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова. Впрочем, во всех жанрах русского фольклора, включая частушки, можно обнаружить много «нескладушек», ассоциируемых с туркменским лидером. Может, за это он и невзлюбил «великий и могучий», а может — просто так, из блажи. Иначе чем можно объяснить его «победу» над ним в виде закрытия единственной оставшейся в республике русской школы и уцелевших и очень востребованных классов с обучением на русском языке. Причем без предварительного предупреждения.
 
Как говорят, чтобы попасть в такие престижные русскоязычные классы, родители не скупились на взятки, размер которых, в зависимости от «географии», колебался в пределах 500 — 2000 долларов. Чего не сделаешь для любимого ребенка, лишь бы дать ему достойное образование с перспективой продолжить его хотя бы на просторах бывшего СССР, ну и, соответственно, устроиться на приличную работу. А тут власти Туркмении взяли и за день до начала учебного года их закрыли, хотя преимущественно в них обучались школьники титульной нации. Прощайте, «зеленые», которых никто не вернет. Как, впрочем, и сносное образование.

Школьные администрации попытались оправдать нововведение тем, что русскоязычные классы переполнены, и детям невозможно соблюдать дистанцию для профилактики некой эпидемии — конечно же, не COVID-19, которого в Туркмении «нет». Родители сильно усомнились в правдивости предложенной версии и даже устроили митинг, что считается на «родине процветания», запрещающей такое безобразие, высшим проявлением храбрости. По данным Turkmen.news, смельчаков разогнала полиция.
 
В общем, власти на недовольство граждан начхали, равно как на реакцию российского посольства в Туркмении и МИД РФ, попросивших прояснить ситуацию и выразивших надежду, что туркменская сторона, «в духе традиционных дружественных отношений между двумя странами, не допустит сокращения образования на русском языке». Но, вероятно, этого не допустят, хоть и подпольно, вменяемые туркмены: сейчас в республике начался ажиотажный спрос не только на педагогов русского, но и предметников, преподающих на этом фактически запрещенном, но крайне востребованном языке.  Это означает, что в Туркмении начнется новая «охота на ведьм», на сей раз по языковому признаку — вернее, ее продолжение.  
 
«Дух традиционных дружественных отношений» смущали и начавшиеся ранее на периферии требования местных властей, чтобы в туркменских семьях говорили только на государственном языке, а также проверки места работы родителей детей, обучавшихся в русских классах. Весь этот бред можно, конечно, списать на «неординарность» личности президента Бердымухамедова, но, видимо, не все так просто. Либо «нейтральный Туркменистан» примыкает к антироссийскому фронту, либо он мстит Москве за ограничение «Газпромом» закупок туркменского газа, или сильно страдает недугом, как минимум, банального национал-шовинизма. Ну и, вероятно, Аркадага очень оскорбляет стремление туркменов убраться с «родины процветания» за прокормом семей и относительными свободами — преимущественно в РФ.

Между тем на недавнем онлайн-заседании Генеральной Ассамблеи ООН Бердымухамедов толкнул речь именно на русском – одном из шести официальных языков этой организации.

Значит, «великий и могучий» сгодился: другими иностранными, он, как видно, не владеет. И, кстати, Аркадаг ни слова не сказал о ситуации с распространением коронавируса в своей стране, хотя пространно распространился о проблеме COVID-19, так сказать, в глобальном плане. 

Еще одним резонансным и актуальным вопросом первого осеннего месяца стал хлопковый, вызвавший ассоциацию с вышеупомянутой русской народной сказкой. Turkmen.news публикует фотографии хлопковых полей, которые вполне могут сойти за заросли камыша или других сорняков. И на них срочно и явно преждевременно отправили сотрудников бюджетных учреждений собирать хлопок, которого практически нет: «Цвет на фото сплошь зеленый, совсем не осенний, когда от раскрытых коробочек поля становятся белыми. Нет на снимках даже белых островков». Но проигнорируешь принудительный сбор «белого золота» — лишишься работы.
 
Почему такой провал с хлопком? Из-за весенних дождей, разъяснили изданию, во многих местах хлопок пришлось пересевать, зато в течение лета воды сильно недоставало, удобрений — тоже.  Техники нет, за тяжелый труд платят гроши. В общем, поощрение хлопководов со стороны государства отсутствует. Зато планы на сбор хлопка «спускают» нереалистичные, и если хоть что-то удастся сейчас собрать — то только вручную. Ну и практику приписок еще никто не отменял.
 
Здесь стоит напомнить, что работа на хлопковых полях, так сказать, не профильных специалистов считается принудительным трудом, запрещенным законами и конвенциями Международной организации труда. Запрещен он и в Туркмении — но лишь формально. Это стало причиной отказа 90 мировых брендов от закупок туркменского хлопка. С 2018 года его ввоз из республики, равно как и текстильных  изделий, запретили США.

В общем, много чего «интересного» происходит в вотчине Бердымухамедова, в которой протестные настроения потихоньку нарастают, хоть власти и пытаются задушить их в самом зачатке. Накануне, например, за свои автомобильные права попытались побороться женщины — им их не продлевают с 2018 года (видимо, Бердымухамедов не выносит вида представительниц «слабого пола» за рулем). На их устрашение были брошены сотрудники уголовного розыска.
 
Тем временем сам Аркадаг, заядлый автомобилист, велосипедист, наездник, меткий стрелок, плодовитый писатель и прочее, становится все более популярной фигурой, хоть и со знаком «минус», и не только у себя на родине. Утешительным можно считать только то, что попал он в этом году в компанию — выше некуда, с такими «титанами», как Владимир Путин, Дональд Трамп, Реджеп Тайип Эрдоган, Александр Лукашенко, Борис Джонсон, Жаир Болсонару и другими известными личностями. Все они удостоились Шнобелевской премии в области медицинского образования — «за использование пандемии COVID-19, чтобы научить мир тому, что политики имеют большее влияние на жизнь и смерть, чем ученые и врачи». Напомним, кстати, что Бердымухамедов — медик по образованию.
 
И хоть Шнобелевская премия считается шуточной, известно, что в каждой шутке есть всего лишь ее доля, остальное — правда. Организаторы премии пишут, что награжденные получают ее за достижения, которые «сначала заставляют смеяться, а потом — задуматься». Но что касается Туркмении, то «задумываться» тут уже явно поздно.