Возвращение с войны

Кроме групп скептиков и алармистов в обществе сформировалась группа обозленных

Алексей Фирсов , основатель Центра социального проектирования «Платформа»

Dmitri Lovetsky / AP

Дискуссии среди социологов все чаще стали воспроизводить метафору «возвращения с войны». Через этот образ специалисты пытаются описать возросший запрос на новую общественную среду, перезагрузку отношений населения с властью. Правда, социолог Симон Кордонский считает, что лучше говорить о «возвращении из плена», но суть от этого не меняется. Последние замеры отчетливо показывают: большинство уже не стремится к старому докризисному миру. Фаза возврата оказалась пройденной еще в апреле, в момент острой растерянности и шока. Затем произошли существенные ценностные сдвиги.

Вот что мы видим из последних данных доклада центра «Платформа» «Возвращение с войны». Резкое снижение, до 19% опрошенных, доверия к официальным данным о кризисе и эпидемии. Остро ощущается дефицит поддержки и эмпатии власти: только 14% опрошенных уверены, что в сложной ситуации могут положиться на государство. В итоге единственным ресурсом, на который по-настоящему может рассчитывать человек, оказывается он сам.

Схожий эмоциональный настрой и среди бизнеса: меры поддержки оцениваются как недостаточные, а разделение компаний на «наиболее пострадавшие» и все остальные вызывает упреки в недопонимании связанности всех секторов. Сложился устойчивый (истинный или ложный – уже неважно) стереотип, что другие страны подали помощь шире и технологичней.

В итоге оказалось, что ни одна из инициатив власти ввиду отсутствия четкой фокусировки не создала устойчивой группы поддержки, на которую можно было бы опереться в дальнейшем.

Война, как известно, может мобилизовать и консолидировать общество. А может вести к дезинтеграции, распаду связей и иерархий. Первый сценарий не сработал, но второму реализоваться до конца помешала негативная интеграция – через критику управленческих решений, солидарность в скепсисе. Уже с конца мая, после двух символических действий – объявления парада и «московской разрядки», выраженной в насмешках над нормированием прогулок, – возникает ощущение, что «эшелоны возвращаются», начинается период рефлексии, поиска ответа на вопрос: что дальше?

Какие черты нового мира пользуются наибольшим спросом? Разумеется, от государства по-прежнему ждут эмпатии и заботы. Но и население, и бизнес уверенно говорят о желательном изменении практик регулирования – снижении барьеров и вмешательства в общественные процессы, а также возвращении «права тела», возможности осуществлять индивидуальный выбор повседневных практик. 51% опрошенных согласен с позицией, что запретов слишком много, их количество должно уменьшаться. Только 27% опрошенных полагает, что государство должно усилить контроль за всеми сферами жизни общества, иными словами, оставаться центром сверхкомпетенции.

Если в целом представлять политику государства в период после окончания пандемии и снятия ограничений, какое направление более оправданно?

Когда мы стали уточнять, какими методами государству оптимально реализовывать политику в области охраны здоровья – более привычным запретительным законодательством или формированием культурных привычек и стандартов поведения, – то 87% выбрали вторую стратегию.