Заигрывания с Западом довели Белоруссию до финансовой пропасти

   Минск получит еще один кредит на полтора миллиарда долларов — таким стал один из главных результатов прошедших накануне переговоров президентов России и Белоруссии. Сколько всего Лукашенко набрал кредитов за время своего пребывания, у кого именно — и почему получилось так, что теперь без новых внешних вливаний, в том числе от России, белорусскую экономику ожидает крах?

  С точки зрения соотношения размера долга к ВВП Белоруссия находится в довольно комфортной зоне. По данным белорусского Минфина, на 1 августа этот показатель составлял 34,9% (28,5% внешнего долга плюс 6,5% внутреннего). Для сравнения, у России, давно входящей в число стран с наименьшей долговой нагрузкой, на конец прошлого года государственный долг был равен 14,9% ВВП. Украина, известная своей высокой закредитованностью, подошла к текущему году с соотношением долг/ВВП в 79,2%.

Слишком чувствительные финансы

  Но проблема не в том, насколько велик ваш долг в абсолютных или относительных цифрах, а в том, есть ли у вас источники, из которых его обслуживать. С этой точки зрения, положение Белоруссии весьма драматично. Страна принципиально зависит от внешних поступлений валюты, и как только они падают, ей постоянно приходится снова занимать деньги для покрытия бюджетных обязательств.

  Что и произошло в Белоруссии в первые месяцы этого года. Сначала в результате конфликта с Москвой вокруг стоимости нефти для производства белорусских нефтепродуктов (важнейшего источника пополнения бюджета соседней страны) поставки российской нефти резко сократились, а вслед за ними упала и экспортная выручка. А затем удар по белорусской экономике нанесла пандемия. По итогам семи месяцев, экспорт белорусских товаров упал на 16,7% к тому же периоду прошлого года, дефицит во внешней торговле товарами составил 1,35 млрд рублей.

  Как и в предыдущие годы, это падение удалось компенсировать экспортом услуг, так что общий внешнеторговый баланс Белоруссии за семь месяцев оказался положительным, превысив 818 млн долларов. Однако это не спасло белорусский бюджет от стремительного падения в дефицитную зону.

  По итогам пяти месяцев, дефицит был вполне символическим — 70 млн белорусских рублей (порядка 26 млн долларов по текущему курсу), но спустя месяц он достиг уже 1,8 млрд рублей (около 680 млн долларов), а теперь речь идет о куда более существенных суммах. На днях замминистра финансов Белоруссии Андрей Белковец сообщил, что по итогам года потери бюджета прогнозируются на уровне 3,7–4 млрд рублей, дефицит увеличится до 2,1 млрд рублей. А в случае самого негативного сценария может увеличиться до 5 млрд рублей (примерно 1,9 млрд долларов).
   На практике это означает, что Белоруссии необходимо прибегать к новым заимствованиям, чтобы гасить прежние долги (примерно по такой траектории в последние годы двигалась и Украина). Но если прежде часть белорусских долгов выплачивалась за счет профицита бюджета, то теперь такой возможности нет. С апреля по июль внешний долг Белоруссии вырос с 16,6 до 17,8 млрд долларов. При достижении соглашения по очередному займу у России, его размер приблизится к 20 млрд долларов, причем часть нового кредита пойдет на погашение предыдущих.

С миру по нитке

  До недавнего времени Белоруссия в своих заимствованиях придерживалась такой же многовекторности, как и политический режим Александра Лукашенко в целом. Например, в прошлом году в общем объеме государственных займов на кредиты российского правительства и банков пришлось лишь меньше половины (730 млн долларов). На втором месте среди желающих кредитовать Белоруссию оказались банки Китая, предоставившие 638 млн долларов. Еще 150,5 млн долларов принесли еврооблигации, а 125 млн долларов ссудили Белоруссии международные финансовые институты (Международный и Европейский банки реконструкции и развития и др.).
  Диверсификацией долгового портфеля белорусские власти занимались по разным причинам. Европейский долговой рынок полноценно открылся после того, как в начале 2016 года с Лукашенко и ряда высших белорусских чиновников была снята большая часть западных санкций, а Нацбанк страны, проведя очередную деноминацию рубля, стал демонстрировать готовность проводить более независимую от исполнительной власти политику.

  Незадолго до отмены санкций, в августе 2015 года, Лукашенко заявил, что Белоруссия в течение пяти лет намерена рассчитаться по долгам и больше никогда не просить о внешней финансовой помощи. В целом белорусский лидер и до этого придерживался довольно консервативной долговой политики. Например, в программе социально-экономического развития Белоруссии на 2011–2015 годы был установлен лимит по внешним заимствованиям в размере 25% ВВП, что в целом соблюдать удавалось.
   Но на деле потепление отношений с Западом лишь поспособствовало новым заимствованиям. В июне 2017 года, когда внешний долг страны составлял 13,9 млрд долларов (28% от ее ВВП), Белоруссия впервые за много лет разместила два выпуска еврооблигаций — на 800 млн и 600 млн долларов. Спустя несколько месяцев, в феврале 2018 года, состоялся еще один выпуск евробондов — на 600 млн долларов под 6,2% годовых.
   В июле прошлого года белорусский Минфин впервые за девять лет вышел на российский долговой рынок, разместив на Московской бирже трехлетние гособлигации на 10 млрд российских рублей. Спрос на эти бумаги был очень высоким, но когда Белоруссия решила попросить у Москвы еще и кредит на 600 млн долларов, возникли непредвиденные сложности. Предоставление денег было увязано с вопросами углубления российско-белорусской интеграции, и переговоры зашли в тупик. «Необходимости в каких-то политических кредитах абсолютно нет», — заявлял в октябре прошлого года тогдашний белорусский министр финансов Максим Ермолович.

Однако перед Белоруссией маячили малоприятные перспективы. Если в 2019 году на погашение внешнего государственного долга ушло более 1,5 млрд долларов, то на 2020 год планируемые выплаты составляли уже 3,5 млрд долларов, на 2021 год — 3,2 млрд долларов, на 2022 год — 3,3 млрд долларов, а на 2023 год — 3,8 млрд долларов. Именно такие цифры приводил в конце прошлого года белорусский Минфин, в связи с чем пришлось срочно искать альтернативу российскому кредиту. Тогда на помощь пришел Китай, с которым Александр Лукашенко укреплял отношения на протяжении последних лет — в декабре там удалось «перехватить» 500 млн долларов.

Конец кредитной пирамиды

  Но и этого оказалось мало для того, чтобы закрыть финансовые дыры, хотя еще недавно Белоруссия выглядела довольно надежным заемщиком.

Незадолго до подписания соглашений с Китаем, Максим Ермолович сообщил, что в 2020 году для рефинансирования части белорусского госдолга планируется разместить внешние облигации на 1,35 млрд долларов. В апреле Белоруссия снова вышла на Московскую биржу, разместив пятилетние облигации на 10 млрд российских рублей по ставке 8,5% годовых — спрос на них снова был высоким, превысив 13 млрд рублей.

  В июне при участии европейских финансовых структур были размещены очередные выпуски евробондов на 1,25 млрд долларов с погашением в 2026 и 2031 годах. Основную часть этих облигаций выкупили американские инвесторы.

В итоге к пятилетию памятного заявления Александра Лукашенко о погашении всех долгов к 2020 году, Белоруссия подошла с еще более высокой долговой нагрузкой. Причем независимые источники оценивают ее принципиально иначе, чем финансовые власти страны. В частности, аналитики портала Banki24.by напоминают, что ведущие международные финансовые организации — МВФ и Всемирный банк — включают в оценку госдолг обязательства местных властей и госгарантии, которые не принимает во внимание белорусский Минфин. С учетом гарантий правительства, выданных главным образом белорусским госкомпаниям, к августу прошлого года долг страны достиг 48,3 млрд белорусских рублей, или 23,7 млрд долларов — почти 40% ВВП, а долги местных властей к тому моменту подобрались к 5 млрд белорусских рублей.

  Спустя год ситуация с белорусскими долгами стала слишком напоминать пирамиду — чтобы получить средства для рефинансирования, властям приходилось искать все новые источники денег.

  В марте на фоне разгорающейся пандемии Белоруссия обратилась за помощью к МВФ, рассчитывая получить поддержку в объеме до 940 млн долларов, хотя всего двумя годами ранее от крупного кредита этого фонда было решено демонстративно отказаться. В 2017 году МВФ предлагал Белоруссии порядка 3 млрд долларов под символические 2,35% годовых, выдвинув взамен требования о либерализации экономики и приватизации части госпредприятий. Однако тогда пойти на эти условия белорусские власти оказались не готовы.

На сей раз отказ от предоставления денег Белоруссии пришел от самого фонда. Изначально МВФ предложил ввести в Белоруссии стандартные меры противодействия пандемии — карантин, изоляцию, комендантский час и т.д., но у Александра Лукашенко, как известно, были свои представления о том, что такое коронавирус и как с ним бороться. «Мы не нашли способов преодолеть существенные разногласия в отношении надлежащих мер реагирования на нынешние трудности», — сообщил несколько дней назад официальный представитель МВФ Джерри Райс.

 Ситуация, возникшая в стране после выборов, незамедлительно сказалась на дальнейших перспективах увеличения белорусского госдолга. После первых массовых протестов международное рейтинговое агентство S&P, заявило, что Белоруссия может оказаться под международными санкциями, а это может привести к закрытию доступа к внешним рынкам капитала. В своем последнем релизе агентство ухудшило до негативного прогноз по рейтингам Белоруссии, отметив, что в стране возрастают риски для экономической и финансовой стабильности и платежного баланса.

  Очевидно, что возможность привлекать новые заимствования на западном долговом рынке для Белоруссии сейчас остается лишь сугубо гипотетической.

Позиция Евросоюза по итогам выборов, состоявшихся 9 августа, неизменна: как заявил 15 сентября глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель на пленарной сессии Европарламента, Лукашенко не является законным президентом Белоруссии. Таким образом, вопрос о новых санкциях Евросоюза в отношении белорусского руководства остается в повестке, и в случае их введения рассчитывать на этот канал привлечения средств ему уже не придётся.

  Поэтому взоры финансовых властей Белоруссии сейчас всецело обращены в сторону России. Помимо кредита на 1,5 млрд долларов, который Александр Лукашенко и Владимир Путин обсуждали на встрече в Сочи, Минфин Белоруссии рассчитывает на продолжение размещения облигаций на Московской бирже.

  Но тех денег, которые Москва сейчас готова предоставить Минску, все равно категорически недостаточно для приведения в порядок государственных финансов Белоруссии. Помимо стремительно растущего дефицита бюджета, Белоруссия столкнулась с сокращением золотовалютных резервов, которые уходят на подержание курса рубля. За август они «похудели» примерно на 1,4 млрд долларов и почти приблизились к нижнему лимиту в 7,3 млрд долларов, установленному на конец текущего года.

И это при том, что Белоруссии ещё предстоит примерно половина выплат по валютному госдолгу — на конец августа было погашено только 2 млрд долларов из совокупных обязательств в 3,6 млрд долларов. Прогнозы о скором дефолте или очередной обвальной девальвации белорусского рубля звучали в стране ещё до президентских выборов, и сейчас этот сценарий выглядит вполне вероятным.