Россияне любят сильных лидеров, поэтому им нравится Лукашенко

Белорусский президент становится гарантом социальных благ, которые мы теряем

На фото: президент Белоруссии Александр Лукашенко (Фото: Андрей Стасевич/БелТА/ТАСС

Сильная рука, величие державы, мудрый руководитель и энтузиазм народа… Это традиционные для российского народа ориентиры, по которым должно функционировать государство. Они заложены буквально на подсознании у так называемого «глубинного народа». Только сегодня эти образы ассоциируются больше не с президентом РФ Владимиром Путиным, а с главой соседней Белоруссии Александром Лукашенко.

Согласно недавнему опросу фонда «общественное мнение», к концу августа 46% россиян одобряют деятельность Лукашенко. От числа тех, кто внимательно следит за происходящим в соседней стране таких 66%. То есть почти две трети из тех, кто интересуется политикой, поддерживают руководителя Белоруссии. При этом склонны симпатизировать оппозиции всего 24% опрошенных. При этом социологи отмечают тенденцию, что с каждой неделей количество сторонников Лукашенко в России растет. Число тех, кому он не нравится, — падает.

То есть все разговоры о некоей невиданной жестокости, которую применили белорусские силовики к митингующим под бело-красно-белыми флагами, возымели, скорее, обратный эффект. Россиянам нравятся жесткие правители, способные держать власть и не поддаваться давлению толпы.

С другой стороны, на протяжении многих лет нашим гражданам внушали, что ничего нет хуже «майдана», а в каждом публичном выступлении людей учили видеть зародыши «цветной» революции.

— Неужели хотите, как на Украине? А как в Сирии и Ливии?

— Что вы! Мы не хотим, чтобы как во Франции и Америке!

Саму мысль о том, что «желтые жилеты» в Париже выступали против пенсионной реформы, и россиянам следовало бы поучиться умению французов отстаивать свои права, массовое сознание отбрасывало как непостижимо ужасную.

Но вот феномен. В 1990-е годы многие россияне симпатизировали Лукашенко и даже лелеяли надежду, что он станет президентом РФ. «Лукашенко, приди в Россию! Александр Григорьич, приди!» — пел популярный тогда в патриотических кругах бард Александр Харчиков.

Был еще такой анекдот. Военные докладывают Ельцину: «Борис Николаевич! Лукашенко двинул на Москву свою армию». «А сколько у него дивизий?» — спрашивает Ельцин. «У него одна, наших на западном направлении 14», — докладывают президенту. «Так и беспокоиться тогда не о чем», — говорит Ельцин. А ему отвечают: «Так пока он до Москвы дойдет, у него уже 15 дивизий будет».

Как говорится, в любой шутке есть доля шутки. На фоне общей разрухи и уничтожения социальных завоеваний попытка Лукашенко сохранить остатки советского наследия воспринималась как большая заслуга.

Понимал это, по всей видимости, и сам Лукашенко. Есть мнение, что он заговор о Союзном государстве в надежде возглавить его. Так это или нет, но подобный план не состоялся. Во многом потому, что Россия обрела собственного, как посчитало большинство народа, сильного лидера.

И вот теперь мы видим, что образ Лукашенко как харизматичного и здравого главы государства опять возвращается в сознание россиян.

Во многом это обусловлено тем, что в Путине народ начинает разочаровываться. И если объективно сравнивать двух президентов на их соответствие общественным запросам, то Лукашенко может дать сто очков вперед.

Что ждут от сильного лидера? Во-первых, готовности нести ответственность за свои решения. Во время пика эпидемии коронавируса Путин переложил принятие многих решений на плечи губернаторов. Мол, вас выбрали, вы с народом и объясняйтесь, почему они должны разориться. Наоборот, Лукашенко прямо заявил, что это именно его решение отказаться от жестких ограничений. И сейчас, когда силовики при разгоне демонстраций действуют жестко, Лукашенко прямо говорит, что это его приказ. То есть один увиливает, а другой кидается на амбразуру.

Во-вторых, при общении с гражданами важна честность. Скажем, в Белоруссии в свое время прошел референдум с четко сформулированным вопросом об отмене ограничения баллотироваться одному и тому же человеку на пост президента более двух раз. В России же придумали какое-то «обнуление», которое протаскивали под ширмой защиты животных и русского языка.

В-третьих, для людей важны социальные гарантии. В капиталистической системе среднестатистический гражданин не может заработать на всё. В Белоруссии есть и обеды для школьников, и молодым семьям выдают квартиры, и здравоохранение бесплатное. В России только ипотека на кабальных условиях, сокращение школ и больниц.

В-четвертых, важна окружающая среда. В Белоруссии заасфальтированы дороги почти во всех деревнях, а в российских городах-миллионниках порой скачут с ухаба на ухаб. Все, кто побывал в Белоруссии, отмечают невиданную чистоту и порядок.

В-пятых, в Белоруссии все привыкли жить по закону. Там нет такой ошеломительной коррупции как в России. Там нет такого количества олигархов как в России, а по уровню социального расслоения страна на передовых позициях в Европе.

Единственное, что нет у Лукашенко и есть у Путина, это ощущение какой-то апокалиптической мощи. Рядовой белорус не может сказать, что его страна может превратить Америку в ядерный пепел, утерла нос Штатам в Сирии и занимается объединением «русского мира».

Но с ухудшением социально-экономического положения в России все разговоры о геополитике неизбежно отходят на второй план. И выходит, что тот образ, который долгое время создавался пропагандой Путину, начинает работать на президента соседней страны.

Андрей Иванов