21/04/2011
По мере того, как политические разногласия между премьер-министром Владимиром Путиным и президентом Дмитрием Медведевым расширяются в видимый публичный раскол, и оба продолжают настаивать на желании принять участие в президентских выборах в следующем году, некоторые россияне начинают задумываться над перспективой, которая еще несколько недель назад звучала фантастически: а что если они сойдутся друг против друга на открытых и справедливых выборах?
Именно г-н Путин дал старт гипотезам, которые вовсю обсуждаются сегодня в российской блогосфере. «Ни я, ни Дмитрий не исключаем возможности, что мы оба можем стать кандидатами в гонке, - сказал он на прошлой неделе, пытаясь утихомирить дискуссии по поводу грядущего кремлевского выбора. – Мы будем действовать по ситуации ближе к выборам».
Таким образом Путин ответил на замечания, сделанные г-ном Медведевым на конференции стран БРИКС, прошедшей в Китае. «Я не исключаю, что я приму участие в выборах на новый срок, - сказал он. – Решение будет принято в ближайшем будущем, потому что остается меньше года. Пришло время перемен».
Последние три года, бывший президент Путин и его преемник Медведев управляли страной в рамках более-менее дружеского «тандема», в котором Путин, однако, казалось, всегда играл главную роль. Оба регулярно заявляли, что у них хорошие отношения, и что со временем они решат «между собой» о том, кто примет участие в следующих президентских выборах в качестве кандидата от истэблишмента. В системе «управляемой демократии», построенной Путиным, государственная поддержка жизненно важна для победы на выборах, и критики Кремля всегда обнаруживали себя в изоляции, даже если их имена и оказывались на избирательных бюллетенях.
Это предвыборная платформа?
Но за последние недели публичные разногласия внутри «тандема» стали все более частыми, и вокруг обоих потенциальных кандидатур начали активизироваться некоторые политические силы, одним из результатов деятельности которых стали исследования экспертно-аналитических центров, очень напоминающие черновики предвыборных платформ.
«Есть ряд голосов, как в либеральном, так и в консервативном лагере, утверждающих сегодня, что лучше всего порвать с [системой Путина] и позволить избирателям выбрать между ними», - говорит Алексей Пушков, ведущий самой популярной российской политической телепередачи «Постскриптум».
«Если бы у нас было два кандидата, Путина и Медведев, с несколько различными политическими платформами, это смогло бы стать основанием для настоящей двухпартийной системы в России. В конце концов, эти разногласия отражают реальные разногласия внутри российского общества, - говорит г-н Пушков. – Некоторым нравится более традиционный подход Путина, в то время как другие выступают за более либеральную стратегию, которую продвигает Медведев… Кто бы ни стал следующим президентом, у него будет новый уровень легитимности. Если это будет Медведев, он, наконец, освободится от оков путинской системы и сможет проложить свой собственный курс. Если это будет Путин, мы будем знать, что его победа основана на подлинной поддержке общества».
У идеи отучить Россию от ее пристрастия к авторитарному правлению длинная история, но все попытки были безуспешными.
Короткая многопартийная интерлюдия, последовавшая за отречением последнего царя в 1917 году, вскоре была смыта большевистским приливом, продлившимся более 70 лет. В 1990-х попытки построить демократическую систему потерпели неудачу из-за экономического хаоса и развала общества.
Путин пришел к власти более десяти лет назад, пообещав восстановить «вертикаль власти», что означает традиционную цепь прямого управления, тянущуюся из Кремля в каждый уголок России.
Хотя он отошел в сторону в 2008 году, чтобы позволить своему давнему помощнику Медведеву занять кресло в Кремле, Путин перешел на должность премьер-министра, позволившую ему сохранить контроль над широко раскинувшейся российской бюрократией и рычагами внутренней политики. Он также принял предложение возглавить «Единую Россию», политического исполина, пользующегося поддержкой государства и контролирующего практически все законодательные собрания страны – от Государственной Думы до небольших муниципальных советов. Среди членов партии так много чиновников, что остряки уже называют ее «профсоюзом для бюрократов».
Вскоре после того, как Медведев въехал в Кремль, Дума, в которой главенствует «Единая Россия», одобрила поправку к российской Конституции 1993 года, продлив президентский срок с четырех до шести лет. Многие в тот момент посчитали, что целью поправки было возвращение Путина в Кремль в 2012 году.
«В существующей системе, выбор кандидата в президенты – это не вопрос, решаемый обществом, - говорит аналитик Павел Салин из независимого Центра политической конъюнктуры в Москве. – Человек, контролирующий ресурсы, активы и финансы, сильнее всех. И этот человек – Путин. Его также поддерживает огромная серая бюрократическая машина, больше всего заинтересованная в сохранении статуса-кво. Все нити в руках Путина, и я не представляю себе, чтобы он выступил на выборах против Медведева, потому что это разрушит тандем, и ни один из них к этому не готов».
Для многих Путин равняется стабильности
Популярность Путина основана на том, что он установил в России стабильность после буйного десятилетия 1990-х. Именно эту тему он продвигал в своей речи, произнесенной в среду перед Государственной Думой, нижней палатой российского парламента. В ходе выступления он перечислил экономические успехи, которых страна добилась за годы его премьерства.
«Стране необходимо десятилетие устойчивого, спокойного развития. Без разного рода шараханий и необдуманных экспериментов, - сказал он в ходе четырехчасового выступления. – Урок для всех нас заключается в том, что экономическая и государственная немощь, неустойчивость к внешним шокам неизбежно оборачиваются угрозой для национального суверенитета… В современном мире, если ты слаб, обязательно найдется кто-то, кто захочет приехать или прилететь и посоветовать, в какую сторону двигаться, какую политику проводить».
Медведев призывает к курсу «модернизации», который включает большую открытость к Западу, инвестиции в высокотехнологичные отрасли и умеренные политические реформы. Это послание не находит особого отзыва в огромной, консервативной глубинке России или среди богатых олигархов, наживающих свое состояние на добыче и экспорте природного сырья. Но оно может получить поддержку миллионов молодых, образованных горожан, которые, как показывают опросы общественного мнения, все больше стремятся к законности и политическим свободам, которые для среднего класса на Западе являются чем-то само собой разумеющимся.
Его частые шквалы либеральной риторики возбудили многих в осажденном демократическом сообществе России, хотя некоторые замечают, что между его словами и последующими действиями лежит огромная пропасть.
В последние недели Медведев бросил вызов путинской системе, приказав высокопоставленным чиновникам правительства покинуть советы директоров государственных корпораций – этот шаг сильно ударит по главным сторонникам Путина – и прилагает все больше усилий, чтобы реформировать предрасположенную к коррупции полицию.
«Справедливая Россия»
Если Медведев решится бросить вызов Путину на открытых выборах, некоторые считают, что он может сделать это под знаменем «Справедливой России», социал-демократической партии, созданной Кремлем в качестве лояльного противовеса все еще влиятельной Коммунистической партии, чей лидер Геннадий Зюганов объявил на этой неделе о своих собственных планах участвовать в президентских выборах.
В прошлые выходные «Справедливая Россия» неожиданно отказалась от своего давнего лидера Сергея Миронова и объявила, что не будет поддерживать никакого кандидата в президенты, выдвинутого путинской «Единой Россией». Это дало повод для слухов, что Медведев или один из его сторонников может занять место у руля партии.
«Многие из наших членов строят предположения на эту тему, и это хорошо, потому что это стимулирует и мотивирует, даже если мне и кажется, что это маловероятно, - говорит депутат Госдумы от «Справедливой России» Илья Пономарев. – Возможная президентская гонка между Путиным и Медведевым – об этом можно только мечтать. Я не уверен, как это может получиться на практике из-за самой природы нашей системы. Бюрократия сойдет с ума, откуда им знать, кого поддерживать? Но я считаю, что для страны это было бы очень хорошо».
