Как английского военнопленного‑еврея друзья спасли от нацистов

История британского военнопленного‑еврея, которого товарищи защитили от нацистов во время Второй мировой войны, стала известна благодаря биографии, выпущенной в свет его сыном.

Капрал Алек Джей находился в арьергарде британской армии во время осады Кале в мае 1940 года, когда отступающие солдаты защищали попавшие в окружение силы союзников на побережье Франции, пытаясь выиграть время для эвакуации войск в Британию через Дюнкерк, находившийся в 30 милях к востоку.

Двадцатилетний Джей был рядовым стрелкового батальона королевы Виктории, и ему вместе с товарищами удалось задержать противника на четыре дня, выиграв для британской армии бесценное время, чтобы отступить с континента.

Портрет Алека Джея на обложке книги «На пороге ужаса», написанной его сыном Джоном ДжеемПредоставлено Джоном Джеем

«Нас было примерно три тысячи человек против двух с половиной немецких дивизий — двадцать пять тысяч человек с самым совершенным вооружением, — писал он впоследствии. — Как нам это удалось? Честно говоря, не знаю».

Но в конце концов у них закончились боеприпасы, им пришлось сдаться. Они попали в плен, и за три недели их пригнали в Германию. Джей оказался в лагере «Шталаг VIII‑В» в Ламсдорфе, на востоке Германии.

Алек Джей (справа) со своим взводом.Предоставлено Джоном Джеем

В лагере пленных ждала тяжелая работа, но положение Джея было особенно опасно. Все, что могло выдать его еврейство, он закопал перед тем как сдаться, немцам он заявил, что принадлежит к англиканской церкви, но над его головой нависла опасность, что его происхождение будет обнаружено.

Так в итоге и случилось — по‑видимому, его выдал солдат‑антисемит. Офицер СС подошел к военнопленным и крикнул: «Где этот жид Алек? Где этот ублюдок с длинным носом?»

Но прежде чем Джей смог сделать шаг вперед, товарищи окружили его, прикрыв со всех сторон собственными спинами, и начали кричать и свистеть на немцев, которые наставили на них ружья.

Один сержант ответил: «Мне все равно, еврей ли Алек. Он носит британскую форму, так что вы его от нас не заберете. Попробуйте, и вам придется перестрелять нас всех».

Противостояние прервал сам Джей, который напомнил офицеру СС о том, что он хорошо владеет немецким языком и в прошлом благодаря своим познаниям служил посредником между пленниками и стражами.

Немцы отступились, и Джею разрешили остаться с друзьями.

Об этой истории можно прочитать в книге сына Алека, Джона Джея, «На пороге ужаса», которая в августе вышла в издательстве «Pen & Sword Books».

После смерти родителей Джон обнаружил воспоминания, оставленные отцом.

Алек предпринял несколько попыток бежать, и в итоге это ему удалось в марте 1945 года, когда Советская армия продвинулась на запад и отступающие немцы эвакуировали лагерь.

Он прибился к чешским партизанам и до конца войны сражался вместе с ними.

Алек Джей (второй слева). Прага. Май 1945Предоставлено Джоном Джеем

В конце концов ему удалось попасть на родину и вернуться к довоенной профессии биржевого маклера в Лондоне. Но война оставила на личности Джея сильный отпечаток, до конца жизни он страдал от посттравматического синдрома, стал жестким и даже грубым.

«Его потрепанные нервы просто не могли справиться с нормальной жизнью, — рассказал Джон в интервью “Daily Mail”. — Его преследовала мысль о том, что пять лет просто вычеркнуты из жизни… Его потрясла нечеловеческая жестокость — ведь он не только стал ее свидетелем, но и сам принимал в ней участие во время боевых действий».

«Неугасимая ярость была его самым жутким демоном. Ненависть к “фрицам” помогла ему продержаться в плену, но в мирное время от нее было мало пользы, и она отравляла его отношения с родственниками, друзьями и коллегами».

В какой‑то момент он начал было писать мемуары, но потом бросил и никому о них не рассказывал.

Джон говорит, что по‑настоящему он узнал отца только после его смерти в 1993 году, когда нашел его записи, заставившие его начать исследование биографии Алека и испытаний, выпавших на его долю.

«Написание книги сильно сблизило меня с отцом и помогло понять, почему ему было так тяжело в послевоенные годы», — рассказал он.