Монархия: последний кардинальный вопрос (4)

Начало:

(1)   http://gidepark.ru/user/385132664/article/317625

(2)   http://gidepark.ru/user/385132664/article/318038

(3)   http://gidepark.ru/user/385132664/article/318951

4

            Один раз аристократы предали – больше не предадут? Понятно же, что и ещё раз предадут… При своей неправедности этот средний слой делает полюсами монарха и народ. Но Элита – не пустое слово.

Элита может быть только тогда, когда общество имеет ценности, заявленные и разделяемые; то есть когда общество скреплено смыслами, целями и в этом контексте – идеологией.

            Элита служит. А значит она – часть управления. Самое плохое управление – абстрактное, оторванное. А значит элита – часть земли. Она – соль, выступившая на земле…

            Соль – не жирна, но кристальна. Элита не имеет имущества, несвязанного со служением; не имеет доходов с имущества.

            Элита – анти-бюрократична. В принципе. Как принцип. Элита – не статична. Элита всегда в жизни, всегда в пути…

            Элита – прежде всего в деле. По плодам – элита, по правде. Воспитание и потомственность и замечаемы лишь в делах элиты.

            Лишь «люди труда», а не «люди имущества» (обратная сторона которых – «люди положения») не имеют системного искажающего влияния «потомственности». Что значит – «люди труда»? Во-первых, это не пролетарии, которым «нечего терять, кроме своих цепей»; потому что цепи итак не предполагаются, а терять есть чего – но не «имущественно-статусное, а счастье, развитие (не вдаваясь в подробности этого процесса), жизнь страны, без которой невозможно первое. Это люди, которые не имеют иных гарантий будущего, кроме труда в неком круге близких людей, в сообществе. Здесь труд – необходимая обязанность созидания общего блага. При этом личностность – не полюс, не противопоставление труду, но качество настоящего труда, качество, реализуемое в обществе.

Труд-Личность-Общество – смысловая триада того взаимодействия, о котором мы говорим. И здесь центром является общество. Потому что только определённая организация общества позволяет раскрыться, реализоваться этой триаде. Та организация, где действительно «свободное развитие каждого является условием развития всех», где реализация призвания человека является заботой всего общества. При том, что возможности общества будут каждый раз конкретны; но они и будут возрастать только при этом условии, при таком движении. Потомственность, номенклатурность должны быть заменены другим системным качеством – поддержкой таланта и поддержкой служения. Таланты не должны иметь заготовленные позиции, но и не должны пробиваться. И такое новое качество общества, новое состояние – это общество, как семья; когда каждый понимает и естественным образом принимает общую взаимозависимость. Природа уже учит этому качеству свободы.

            Люди труда – это люди правды, а не люди иллюзии. Люди труда – это люди процесса, развития, простора, а не люди застоя, выгоды, окукливания. Люди труда – это люди общей цели и жизни, а не монополизации того и другого. Это люди стремления, а не желания.

            Для охранения достаточно монарха, и охранение достигается в необходимых смыслах веры и служения. А все остальные должны быть «люди труда», люди дела…

Пирамида системы управления должна быть выстроена от фундамента труда – то есть профессии. Профессия для целей общего управления в социуме – есть новые сословия. Сословие – это ещё одно испорченное понятие. Со-словие не означает ничего кроме единства слова, общего понимания/восприятия, одной мировоззренческой основы; что и происходит через общую профессию. По ним должны образовываться вертикали власти снизу вверх. Так – для исполнительной власти. А таковое для законодательной должно дополняться прямыми выборами личностей разного склада по разным депутатским куриям. Должна быть и контрольная власть, формируемая, как сверху, так и снизу. А вот суды властью, то есть саморешающей и всеохватной силой, не являются и не должны так называться. Власть – это сила, имеющая полномочия или управления, или установления правил управления, или проверки управления; то есть имеющая полномочия самостоятельного воздействия на целые социальные комплексы. Суд – это инстанция рефери, истанция арбитров, выдвигаемая в поле полномочий монарха. «Конституционный монарх» – это монарх, ограниченный законом. Но суд вообще не может иметь никакой самостоятельности, кроме рамок закона; потому он не может называться властью. Просто кто-то ему льстит; и для чего-то. Кто-то рядит ему чужую метафизику. Суд ещё и потому не власть, что по определению не может быть связан с политикой. Суд – это инстанция квалификации (и квалифицирования) применения закона. Должны быть, прежде всего, правильные законы; построенные по-своему для разных сфер правоприменения. Но сейчас не об этом…

Надо здесь ещё сказать, что «конституционная монархия» – это никакая не альтернатива для нас. Это вообще чисто западное изобретение, наследующее всяким разделениям и уравновешиваниям. Наше – дополнение, ансамблевость, а не столкновение и бумажное разведение по углам. Что здесь это значит? Монарх должен быть ограничен, прежде всего, не формальной Конституцией, за которой всё равно возникают неформальные отношения. Монарх должен быть разграничен, открыт в общем деле, по современному – в проектах. А ограничен именно в факте правления и только диссонансом монархической жизни и жизни народной, ограничен направдой и упадком. И здесь должны быть чёткие механизмы, в том числе с ответственностью для возмутителей спокойствия. Как назвать такую монархию? Ансамблевой? Проектной? Мета-монархией?..

            Выборы же в обществе должны быть не по линии абстрактной партийности, не по линиям выделенных идеологий; это приводит к столкновениям ради их собственных целей.

Выборы должны идти по линиям реальной жизни, по профессиональным стратам, по современным сословиям; а также по территориям и по личностям.

            Выборная система должна иметь продуманную цензовую природу.  Право избирания – это не «всем и как можно раньше». Гражданское проявление избирателя – это не право на шоу и самоутверждение, это обязанность. Это, прежде всего – обязанность! А обязанности – они системны, они требуют ответственности и знания, опыта. Без ответственности любое право превращается в шоу; в то, где в конечном итоге монтируют, и остаются те, кто громко кричат. Нам преднамеренно сделали охлократию. Увы. А теперь надо делать демократию; а значит вводить цензы.

Социальные ступени зрелости – это не социальные перегородки! Это – общий подъём и человека, и общества. Это – одна из гарантий от скатывания. И это пример взаимосвязанности социально-экономической сферы, требующих избегать абстрактных и крайних решений.

В выборной системе вводить разные цензы, фиксирующие гражданскую самостоятельность и состоятельность, можно, и часто нужно, но! Но при создании равных условий для всех по достижению зрелого гражданства, а также условий поддержки в этом. Только при таком подходе можно вводить цензы. Без этого они сразу становятся разновидностью расизма.[1] В этом тоже требование взаимосвязанности, системности любых социальных решений.

Какие могут быть цензы? Это тонкие моменты, и я готов спорить по ним.

1. Гражданство (не менее 15 лет), возраст (21 год), отбывание наказания (в данный момент).

2. Образование: не ниже среднего.

3. Имущественный ценз: сверху – для избираемого.

4. Состояние в браке: вне брака не могут быть избирателями.

5. Для мужчин – служба в армии или гражданские сборы.

6. Для женщин – воспитание детей.

7. Уклонение от гражданских обязанностей (алименты и пр.)

8. Отдельные факты биографии или болезни.

            Люди, идущие на избирательные участки, должны быть понятны обществу, как действительно граждане. И тогда эта обязанность (!) – это действительная демонстрация гражданственности. И такая общественная традиция нескоро исчезнет даже с электронным голосованием…

            Поймите, это – не наказание! Это критерии положения человека, в котором он имеет единственное (и объективное в множестве случаев) руководство при избирании – будущее страны; что связано с господствующей мотивацией, с интересами в жизни и знанием жизни. Эти критерии – в состоянии человека, связанном с исполняемыми жизненными обязанностями, в готовности видеть мир адекватно. Интересы гражданина должны быть не в личных обстоятельствах, а в будущности страны.

            При этом в массовых выборах дело не в возможных отдельных несоответствиях по участию/неучастию в избирании; настоящий то гражданин это как раз примет.     Выборы – это массовая акция по закону больших чисел, когда «совместное действие большого числа случайных факторов приводит к результату, почти не зависящему от случая, на чём основаны методы оценки вероятности на основе анализа конечной выборки.» Разумность здесь может влиять только через выборку. Мы говорим о том, что слишком большая цена платится за отказ от разумности из-за навязанных охлократических ценностей самолюбия.[2]

 «Аристократия духа», аристократия без титулов должна по факту воспроизводиться снизу в своих профессиональных вертикалях… То есть мы в определённой мере возвращаемся к наработкам «советского проекта» – но без властной партии, без советов, руководимых ей, без глупой идеологии, но с монархом и сквозной системой управления, опирающейся на профессиональную деятельность людей, и в этом смысле – на со-словия. И современные технологические возможности помогают в этом.

Получается, что соединение монархии и социализма (о чём говорил и мечтал Л.Тихомиров) возможно как раз при отсутствии титульных посредников, при прямой – точнее обусловленной личностно-общественным генезисом – связи верха и низа, монарха и масс, то есть при отсутствии однозначного слоя-медиума, слоя аристократии… А как же тогда быть с важнейшими функциями этого среднего слоя, описанными выше!?.. Они и становятся очень динамичными и непосредственными.