Как чекисты передавали евреев нацистам

Гестапо + НКВД: совместные предприятия чекистов и нацистов

Дмитрий ВОЛЧЕК

На Дернбургштрассе в Берлине среди других "камней преткновения", напоминающих прохожим о жертвах нацизма, есть латунная табличка, на которой выгравированы несколько дат. Она установлена на том месте, где до войны стоял дом бизнесмена Макса Цукера. После прихода Гитлера к власти он решил эмигрировать из Германии и переехал к сыну, жившему в СССР. Решение оказалось роковым. В 1937 году Макс Цукер был арестован НКВД по обвинению в шпионаже, а в 1939 году, после подписания пакта Молотова – Риббентропа, депортирован в нацистскую Германию. На границе его встречали сотрудники гестапо. Как еврея и уроженца Польши, Макса Цукера отправили в варшавское гетто. 23 октября 1941 года на улице гетто его забили до смерти эсэсовцы.

Фото: OTFW / Википедия

Документы, недавно обнаруженные в архивах КГБ УССР, открытых для исследователей после революции 2014 года, свидетельствуют о том, как НКВД передавало гестапо беженцев из Германии, надеявшихся найти в СССР спасение от Гитлера.

Протокол, датированный 5 января 1938 года, подписан наркомом Ежовым и прокурором Вышинским. В нем перечислены имена 45 граждан Германии, Австрии и других стран, приговоренных к высылке из СССР. После того, как Сталин и Гитлер стали союзниками в 1939 году, выдача беженцев нацистам была поставлена на поток. До лета 1941 года НКВД переправило в Германию сотни человек. Большинство составляли члены разгромленной Гитлером Компартии Германии. Коммунистов и евреев, искавших в СССР спасения от нацизма, Сталин отправлял к Гитлеру.

Член политбюро КПГ и депутат рейхстага Хайнц Нойман и его жена Маргарета в 1935 году были выдворены из нацистской Германии и приехали в СССР. В 1937 году Нойман был арестован НКВД и казнен. Его жена, как "общественно опасный элемент", в 1938 году была приговорена к пяти годам лагерей и отправлена в Караганду. В 1940 году ее депортировали в Германию. Об этом Маргарета Бубер-Нойман рассказала в мемуарах "Между двумя диктаторами":

​…В ночь с 31 декабря 1939 на 1 января 1940 поезд тронулся. Он увозил семьдесят сломленных людей… Через разоренную Польшу мы ехали дальше, к Брест-Литовску. На мосту через Буг нас ждали сотрудники аппарата другого европейского тоталитарного режима – немецкого гестапо. Три человека отказались перейти этот мост: венгерский еврей по фамилии Блох, рабочий-коммунист, осужденный нацистами, и немецкий учитель, чье имя я забыла. Их потащили к мосту силой. Бешенство нацистов, эсэсовцев сразу вылилось на еврея. Нас поместили в поезд и отвезли в Люблин… В Люблине нас передали гестапо. Именно тогда мы смогли убедиться, что нас не просто выдали гестапо, но что НКВД также передало СС касающиеся нас материалы. Так, например, в моем досье было обозначено, что я жена Ноймана, а Нойман был одним из немцев, которых сильнее всего ненавидели нацисты…

Маргарета Бубер-Нойман была заключена в концлагерь Равенсбрюк, где ей чудом удалось выжить.

Эрнст Фабиш (1910–1943) был членом молодежной организации немецкой компартии. После прихода к власти национал-социалистов стал одним из лидеров антифашистского сопротивления. Ордер на его арест был выписан гестапо, но ему удалось в 1934 году бежать в Чехословакию, а затем в СССР. Работал на строительстве электростанций в Сталинске (Новокузнецке) и Подмосковье. В апреле 1937 года Эрнст Фабиш был арестован НКВД, шесть месяцев провел в советских тюрьмах, а в январе 1938 года депортирован в Германский рейх. На границе он был арестован гестапо. В тюрьме Эрнст Фабиш заболел туберкулезом, после пяти лет заключения в 1943 году был убит в концлагере Освенцим.

Сотрудничество НКВД и гестапо началось еще до подписания пакта Молотова – Риббентропа, и поначалу речь шла именно о депортации немецких граждан на родину: это были формальные контакты для уточнения времени прибытия и количества депортируемых. В 1939–1940 годах, после подписания пакта, на территории Польши, разделенной двумя державами-союзниками, прошло несколько так называемых "конференций" между сотрудниками НКВД и гестапо – в первую очередь они были посвящены способам подавления польского сопротивления. Историк Роберт Конквест указывает, что прошли четыре такие конференции. Документы об этих переговорах по-прежнему засекречены в советских архивах.

Немецкий историк Вильгельм Менсинг создал сайт "НКВД и Гестапо", посвященный судьбам немцев, которые бежали от Гитлера и были арестованы в СССР, отправлены в ГУЛАГ, казнены или выданы нацистам.

В книге "Из Рура в ГУЛАГ" он рассказывает о немецких рабочих, ставших жертвами Сталина. В начале 1930-х в газетах Рурского угольного бассейна публиковались объявления с приглашениями работать в советском тресте "Союзуголь": горнякам сулили баснословную зарплату. Шахтер Фриц Балтес в 1931 году заключил договор в советском торгпредстве в Берлине и отправился в Кизел на шахту им. Калинина, где дослужился до десятника. 15 октября 1937-го он был арестован. Следователь НКВД Близняк сразу же стал его избивать. Чекистам нужно было изобрести заговор, и на роль еще одного немецкого шпиона-вредителя был избран шахтер Франц Винтер, подписавший такой же договор в советском торгпредстве. "Во время моих допросов я был подвергнут жесточайшим истязаниям. При этом у меня было выбито восемь зубов. Из-за ударов в левое ухо у меня разорвалась барабанная перепонка, так что я сегодня на это ухо больше не слышу", – рассказывал он впоследствии.

7 января 1938-го постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) "Об организации показательного процесса в Кизеле" Свердловскому УНКВД было разрешено провести открытый показательный процесс "над диверсантами, орудовавшими в Кизеловском угольном бассейне". Балтеса и Винтера приговорили к расстрелу, но потом заменили высшую меру наказания на 25 лет исправительно-трудовых лагерей.

Их отправили в распределительный лагерь Котласа, откуда они писали письма с просьбой о помощи в посольство Германии. 2 мая 1940 года их привезли в Брест-Литовск, где немецкие пограничники перевели их через границу на территорию Германии. Теперь Винтер и Балтес оказались в руках гестапо и были помещены в Люблинскую тюрьму. Это лишь одна из множества историй, рассказанных в книге "Из Рура в ГУЛАГ".

Вильгельм Менсинг ответил на вопросы Радио Свобода:

– Когда вы начали свое исследование? Связано ли оно с историей вашей семьи?

– Могу точно сказать, как все началось: это произошло, когда я прочитал сборник "В тисках НКВД", в котором впервые рассказывалось о судьбе сотен эмигрантов из Германии в СССР, особенно членов германской компартии. В этой книге я нашел имена безработных, которые уехали в начале 30-х в Советский Союз в надежде куда-то устроиться и помочь строительству социализма. Многие из них пропали в СССР, а кого-то арестовали и вернули на родину. С историей моей семьи это никак не связано. Я никогда не был членом социалистической или коммунистической партии и лично не знал жертв сталинского террора. Я руководствовался соображениями человечности (помнить жертв, не забывать о преступниках) и желанием узнать истину. Но есть и другая причина. Долгое время я исследовал коммунистическую политику в Германии. В 1983 году я опубликовал исследование о влиянии компартии на журналистику, литературу и искусство, а в 1989 году вышел двухтомник о возрождении немецкой компартии. Так что я был хорошо знаком с коммунистической историей и мировоззрением.

– Почему вы решили написать книгу "Из Рура в ГУЛАГ"?

– Когда я прочитал сборник "В тисках НКВД", я стал спрашивать рурских историков, готовы ли они заняться исследованием судьбы эмигрантов из Рура, которые уехали в сталинский СССР, а потом вернулись в гитлеровскую Германию. И все без исключения ответили, что они так заняты историей нацистских времен, что у них нет на это времени. И тогда я решил, что должен сделать это сам. Я не могу позволить, чтобы эти люди были забыты.

– Известно ли точно, сколько немцев в СССР было арестовано во время Большого террора и сколько депортировано в Германию? И по какому принципу их репрессировали?

– Я не вижу никакой логики в сталинских репрессиях и сомневаюсь, что кому-то она понятна. Точное число тоже неизвестно, но можно примерно установить, сколько людей были высланы после подписания пакта между Сталиным и Гитлером. На моем сайте перечислены 325 человек. Я полагаю, что их не было больше 350. В то же время примерно 80 граждан Германии и Австрии получили разрешения покинуть СССР без депортаций.

– Как сложилась судьба депортированных?

– Большинство избежали ареста. Самых молодых отправили служить в вермахт. Часть (бывших) членов компартии была отправлена в концлагеря, нескольким удалось выжить. Почти все евреи стали жертвами Холокоста, лишь немногие смогли уехать в Великобританию, США и другие страны.

– Почему вы решили создать сайт, посвященный сотрудничеству НКВД и гестапо, и получаете ли отклики?

– Я решил создать этот сайт после публикации "Из Рура в ГУЛАГ". Было невозможно включить в книгу все материалы, которые у меня были, иначе бы она стала слишком дорогой, так что я решил их собрать на специальном сайте. Потом, когда я стал изучать другие аспекты сталинского террора, особенно эмиграцию и реэмиграцию, я понял, что публикация имен в интернете – лучший способ привлечь внимание всех, кто интересуется темой. Обращения со стороны историков и потомков людей, о которых я пишу, свидетельствуют, что я выбрал правильную форму.

– Есть ли интересные документы на эту тему в архивах Штази? Пытались ли вы найти что-то в архивах КГБ?

– В хранилище архивов Штази совсем немного документов на эту тему. Сталинские репрессии были табуированной темой для СЕПГ. Когда в конце 50-х в ГДР реабилитировали реэмигрантов, пострадавших в СССР, было строжайше запрещено говорить как о репрессиях, так и о реабилитации. Я видел немало документов из архива РГАСПИ, послужные списки, списки эмигрантов, списки людей, исключенных из партии или арестованных. Однако многие документы (в частности бумаги Коминтерна) остаются засекреченными.

Вильгельм Менсинг останавливается в своей книге на нескольких трагических судьбах. Журналист Вилли Харцхейм стал членом компартии в 1923 году. В 1929 году, переехав из Гельзенкирхена в Берлин, устроился на работу в Союз пролетарских писателей. В 1930 году в составе немецкой делегации участвовал в Международной конференции пролетарских и революционных писателей в Харькове. После прихода к власти нацистов эмигрировал в СССР, и его как "культурного работника" направили в Сибирь. В Прокопьевске он работал в газете "Красный шахтер". 20 ноября 1937 года Вилли Харцхейм был арестован и 17 декабря расстрелян за "контрреволюционную деятельность".

Коммунист Арнольд Кляйн эмигрировал в СССР в 1934 году, под партийным псевдонимом Ханс Блох работал в изданиях, которые издавала немецкая компартия, затем получил место на автозаводе в Нижнем Новгороде. 8 марта 1938 года был арестован НКВД и обвинен в троцкизме. 5 февраля 1940 года советские власти передали его гестапо. Он был обвинен в государственной измене и отправлен в люблинскую тюрьму, затем переведен в тюрьму в Дюссельдорфе, где и умер 25 января 1942 года.

На вопрос "Что общего в деятельности НКВД и гестапо?" Вильгельм Менсинг отвечает так:

– Это, как 150 лет назад сказал наш великий писатель Теодор Фонтане, "обширное поле". Общее у них – специфические качества тайной полиции. Гестапо участвовало в истреблении еврейского населения оккупированных стран – это уникальная особенность. Число жертв НКВД, по-видимому, больше. Количество разное, а безжалостность одинаковая. И гестапо, и НКВД были инструментами в руках преступных правителей, деспотических тиранов.