Закон сохранения: почему «ковидные» больницы не доплачивают медикам

Врачи получают за работу в «красной зоне» федеральные и региональные надбавки на протяжении 3 месяцев. После жесткого замечания Путина о недопустимости сбоев в данном процессе механизм, казалось бы, должен быть отработан до блеска, а врачи довольны. Так почему до сих пор медперсонал жалуется на то, что доплат нет?

Иван Петровский

«Коронавирусные» надбавки врачам, фельдшерам, медсёстрам и сотрудникам скорой помощи продлили ещё на два месяца – на июль и август. Такое поручение на днях озвучил Владимир Путин. Вообще после нескольких совещаний президента с министрами и другими чиновниками, тема «коронавирусных» доплат врачам отошла на второй план: громких скандалов больше не было, прокуратура взялась за руководство больниц, а выделение дополнительных средств или хотя бы публикацию новостей о них, поставили на поток. Но в сети по-прежнему периодически появляются сообщения о недовольстве медиков: при начислении «коронавирусных» надбавок урезают прежние стимулирующие выплаты и прочие надбавки.

«Новые Известия» решили разобраться, как работает система «ковидных» выплат медработникам, и почему до сих пор не утихают скандалы вокруг них.

Работа есть – денег нет

Самый большой поток жалоб наблюдался в апреле. Врачи Боткинской больницы, один из корпусов которой перепрофилировали под «ковид», жаловались на сокращение доходов на 10%-15%, аналогичная ситуация была и в Каменской межрайонной больнице в Пензенской области, были проблемы со стимулирующими выплатами у также частично перепрофилированной ГАУЗ МО «Центральная городская клиническая больница» города Реутов. В Самарской ГКБ №8 врачи жаловались, что вообще не получают надбавок за работу с ковидными пациентами. Возникали вопросы у среднего медперсонала, которому полагается надбавка в 50 тыс. рублей (а в Москве ещё плюс 43 тыс. от Собянина). Дело доходило даже до массовых увольнений в знаменитой и «титульной» Коммунарке. Но откуда берётся недовольство после 15 мая, когда Путин устроил разнос за начисление врачам доплат, рассчитанных по часам?

Цугцванг для главврачей

Для начала разберёмся с зарплатами. Обычно они состоят из оклада и различных стимулирующих выплат. Как почти у всех бюджетников, сам оклад довольно небольшой – не более 10 тыс. рублей. Например, по словам одной из медсестер, которая работает в перепрофилированном под «ковид» ФНКЦ ФМБА России, оклад составляет лишь 7874 рубля. Как нам пояснили источники, близкие к МинЗдраву, эта обязательная к выплате сумма формируется за счёт оплаты услуг из Фонда ОМС по установленным нормативам, при этом довольно часто денег из госбюджета не хватает, и даже эти небольшие суммы больницы часто должны изыскивать в собственном бюджете. А стимулирующие надбавки в 56 000 рублей, которые были до пандемии, платила в случае с ФНКЦ сама больница из собственных средств – прибыли от оказания платных услуг и в рамках госзаказа. В итоге у медсестёр выходила вполне приличная зарплата - более 60 тыс. рублей. Для сравнения: в Пензе, например, медсёстры получают от 11 280 рублей. И выше сильно не прыгнуть, ведь там средний доход врача составляет 38 тыс. рублей. К тому же стандартный график медсёстры не 40 рабочих часов неделю, как в других обычных организациях, где работают с 9 до 18 часов с понедельника по пятницу, а меньше.

Что случилось после эпидемии, и как так получается, что «ковидные» выплаты стали не дополнением, а заменой прежних стимулирующих выплат? Первое, что приходит в голову – возможные махинации главврачей, пытающихся нажиться на ситуации. Однако, погрузившись в тонкости темы, мы выяснили, что все гораздо сложнее. Руководители больниц зачастую оказываются заложниками системы и удобными «козлами отпущения». Во-первых, перепрофилированные клиники полностью лишились дохода от оказания платных услуг – все силы были брошены на оказание одинаковой доступной помощи для всех пострадавших. И это правильно. Но в итоге главврачи были вынуждены изыскивать средства любыми способами, чтобы обеспечивать сотрудникам хоть какой-то приемлемый уровень дохода и тем, кому дополнительные выплаты полагаются за работу в «красной зоне», и тем, кому по закону за работу в «зелёной» зоне не полагается ничего, а также ушедшим в вынужденный отпуск.

В итоге больницы попали в довольно странную и неприятную ситуацию: «путинские» и «собянинские» выплаты тем, кто работал в «красной зоне», проведены в полном объёме, но надбавки, которые выплачиваются вне зависимости от эпидемий, сверх мизерных окладов, брать теперь неоткуда. Люди, которые спасают жизни, должны хорошо зарабатывать. Но, увы, в российских реалиях это фантастика. Платить надо всем, а выделенные больницам «ковидные» гранты, не дотягивают до прежних доходов больниц.

Почему больницам нечем платить сотрудникам в период эпидемии

Как мы писали раньше, в России действует сложная многоступенчатая система финансирования здравоохранения. Часть денег одним медучреждениям поступает из федерального бюджета, другим – из региональных бюджетов, часть средств проходит через Фонд ОМС, часть денег больницы зарабатывают сами, а станции скорой помощи вообще финансируются из скудных муниципальных бюджетов. И с финансированием на региональном уровне бывает немало проблем. А единого центра финансирования, который бы мог контролировать и координировать все денежные трансферты, нет. Из этого вырастают парадоксы: деньги на доплаты выделены и даже доведены до врачей в полном объёме, но не всегда доходы растут так, как того хочется врачам и медсёстрам.

Юридически надбавки для «зелёной зоны» не оформлены никак. В законах их просто нет. И все стимулирующие выплаты, которые составляли львиную долю дохода в доковидную эпоху, медикам, как отмечает сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрей Коновал, государством не гарантированы. Их выплачивают сами больницы при наличии на это средств. А если нет денег, то и рассчитывать не на что.

Конечно, есть некоторые медучреждения, где сотрудникам не приходится сталкиваться с сокращением доходов. Но это происходит не потому, что руководство каким-то чудом смогло найти деньги, а потому что «обязательная» часть зарплат в некоторых московских учреждениях может быть не 7 000, а 50 000 рублей. Многое зависит от уровня подчинения больницы, от её специализации и спектра платных услуг. И здесь снова встает вопрос о необходимости увеличения финансирования здравоохранения со стороны государства в части зарплат сотрудников. Ведь если главврачу не придется думать, где и как заработать денег, то больше времени будет уделяться собственно медицине.

Можно жаловаться в прокуратуру на главврачей, возможно это даже в краткосрочной перспективе поможет увеличить доходы: некоторые руководители медучреждений, чтобы избавиться от давления надзорных органов, могут пойти на увеличение задолженности медучреждения перед банками, чтобы сохранить все выплаты врачам в полном объёме, но в будущем всё равно придётся столкнуться с экономией. С деньгами, как с законом сохранения энергии – они не берутся из ниоткуда. И ключевая проблема кроется на гораздо более высоком уровне, чем просто нежелание главврачей сократить заплаты персоналу.

Министр здравоохранения Михаил Мурашко в мае сам поднимал тему повышения прозрачности системы ОМС, но это лишь капля в море. Одним лишь пересмотром отношений со страховыми компаниями, которые являются посредниками между людьми и врачами, проблему явно не решить. Можно хоть пересажать всех главврачей всех больниц, но если зарплаты медработников продолжат складывать из мизерных окладов и надбавок, которые зависят от заработка больниц, гарантий стабильности дохода не прибавится ни на йоту.

Давно назрел пересмотр системы оплаты труда медперсонала на законодательном уровне. Сейчас нет нормирования, которое позволяло бы гарантировать суммы выплат. Та же инфекционная больница в Коммунарке находится в ведомстве Москвы, не оказывает широко спектра платных услуг и, соответственно, имеет другую структуру финансирования, получая деньги из городского, а не федерального бюджета. Плюс ко всему в России действует система разделения финансирования по группам заболеваний – не все специализации одинаково ценятся. Эту проблему хотя бы частично должно было решить законодательное установление доли оклада в зарплате не менее 50%, с доведением гарантированных денег до больницы, иначе это опять превратится в проблему главных врачей. Но принятие закона затянулось и пандемию медработники встретили с теми условиями, что и были раньше.