Государство неспособно подтянуть рушащуюся экономику, и граждане решают свои проблемы, как могут

Россиян, которые только-только начали оправляться от «коронавирусных» ограничений, продолжают пугать все новыми финансовыми реформами. То якобы рубль деноминируют, а потом будут изымать банковские накопления на крупные инфраструктурные проекты и финансирование дефицита бюджета.

Последняя идея появилась в преддверии старта очередного выпуска Минфином «народных» ОФЗ. Опровергать ее пришлось на специально созванном брифинге заместителю министра финансов Тимуру Максимову.

Но то, с какой пугающей частотой общество будоражат подобными идеями, говорит об одном — доверие власти утрачено почти окончательно. О том, что происходит сегодня на финансовом рынке России, «Свободная пресса» поговорила с нашим постоянным экспертом, шеф-аналитиком финансовой компании TeleTrade Пётром Пушкарёвым.

«СП»: — Петр, только недавно общественность была взбудоражена дискуссией о том, что в России может произойти деноминация, то есть на купюрах уберут пару ноликов. Откуда и зачем вообще возникла подобная идея?

— О деноминации имеет смысл говорить в странах, где налицо гиперинфляция, то есть где люди вынуждены в буквальном смысле деньги авоськами таскать, мешками за собой на рынки, в магазины. В Венесуэле была такая реальность, или она была в Зимбабве.

Можно вспомнить и более раннюю конфискационного характера «павловскую» реформу денег, когда самые крупные по тем временам 50-рублёвые и 100-рублёвые купюры меняли на новые только в очень ограниченном количестве и в течение всего 3 дней, в очень сжатые сроки, потому что фактически ставили задачу изъять из обращения наличные деньги «мафии» и подпольных бизнесменов и надеялись, что раз денег станет меньше, то страна сможет избежать взрывного роста цен.

Ничего не избежали, только создали миллионам людей трудности, а потом и Союз развалился в считанные месяцы, и инфляция была ужасная, и бедность.

«СП»: — Сторонники этой идеи объясняют ее тем, что, дескать, очень быстро растут цены.

— Ну давайте разберемся. Да, цены с 2014 года, конечно, выросли. По большому счёту, цены на самые востребованные товары из ежедневной корзины россиянина выросли не менее чем в 2−2,5 раза за это время. А вовсе не на росстатовские гораздо меньшие проценты по потребительской корзине из некоего «параллельного измерения». Но всё же не было такой инфляции, чтобы требовалось аж нули зачёркивать.

Денег многим не хватает, реальные доходы упали, но никакой деноминацией доходы не увеличить, экономику не поднять.

«СП»: — Недавно общественность горячо обсуждала еще одну волнующую тему — о возможном принудительном изъятии наличности. Появилась она сразу после того, как Центробанк отчитался о рекордном росте наличности на руках у граждан.

— Действительно, объём наличных в обращении подскочил этой весной на 1,9 трлн. рублей. Это только кажется много, но на деле вся денежная масса рублей в России составляет по данным на июль немногим больше 11,6 трлн. рублей. То есть, количество наличных приросло всего-то примерно на 20%. Не в разы даже.

«СП»: — И тем не менее, откуда такой рост?

— С 2014 года в 2,5 раза возросла доля безналичных расчётов по банковским картам в магазинах, за товары и услуги. И на этом фоне всплеск интереса к наличности во время «вирусной весны» — это временное исключение из общей тенденции.

Я бы даже сказал, что некоторый весьма условный бум наличных представляет собой сейчас вообще не проблему, а наоборот, важную часть её решения. Видя недостаточность поддержки от государства, и когда им не хватало денег, многие поснимали со вкладов часть накоплений, чтобы банально эти деньги тратить на жизнь, или чтобы иметь запас на отдачу долгов, кредитов.

«СП»: — Выходит, эти деньги начали реально работать на экономику?

— Вы правы. В рамках так называемой «накопительной модели» экономического поведения люди копят деньги, они почти не работают на экономику. Ведь и банки реальную экономику кредитами не очень жаловали, а больше выдавали потребительских кредитов. И вот теперь все эти деньги пойдут в конечном счёте именно что в экономику.

Через торговые сети, через оплату за различные услуги, в конечном счёте эти наличные деньги усилят полумёртвый спрос и дойдут через финансовую систему обратно к производителям наиболее востребованных товаров. А, значит, послужат предприятиям подспорьем как раз в то время, когда им не особо-то готово помогать деньгами государство.

«СП»: — Но ведь мы понимаем, что рост наличности связан не только со снятием средств с банковских депозитов (к слову, Центробанк с января статистики об объемам вкладов физлиц не публиковал), но и с более активной «обналичкой» фирмами?

— И их можно понять. Когда клиентов мало, и выручка упала, а на тебе висят аренда помещений, кредиты, зарплата сотрудников — словом, припирает по полной — то доля серых расчётов и запасов по всем этим статьям растёт вынужденно. Вот бизнес и пытается крутиться: где удаётся, там обходить белую зону и выгадывать, создавать себе резервы.

Применять ко всем этим схемам сейчас срочно строгие меры, пытаясь отобрать у компаний ещё и эти деньги — это со стороны государственной машины просто подло.

Ведь государство само не готово тратить резервы или деньги из Фонда национального благосостояния, дабы помочь попавшим в трудную ситуацию компаниям субсидиями, какими-то приличными по суммам денежными компенсациями. Остаётся не мешать утопающим хотя бы спасаться своими силами.

«СП»: — Ну а, как вы считаете, рост денежной массы несет какие-то риски для российской экономики?

— Нет, никаких опасностей. Это скорее часть спонтанного плана граждан и бизнеса если не по спасению самих себя, то хотя бы по инстинктивной подстраховки себя от неопределённых будущих последствий.

И это не те масштабы сумм, чтобы от недостатка ликвидности страдали банки. Российские банки, наоборот, имеют настолько большой избыток денежной ликвидности, не находящей применения, что даже почти не берут займов в рамках механизма льготного репо от ЦБ.

«СП»: — Поясните, пожалуйста, для наших читателей, далеких от финансовых инструментов.

— Банкам не нужны от Центробанка почти бесплатные миллиарды! Ведь их потом придётся возвращать, а делать с ними банкам сегодня пока просто нечего.

«СП»: — А приведет ли рост наличности к инфляции?

— Эти наличные суть не дополнительные деньги, а те же самые, что и крутились до этого в финансовой системе в безналичной форме. Просто для многих сейчас наличные оказались чуть ближе к телу. Но с учётом, что у граждан в среднем, в сумме и наличных и на счетах, денег поубавилось, а не стало больше, то эти «лишние» деньги не могут привести и к росту цен.