Оппозиции имеет смысл начать апеллировать к силовикам

Все свои протестные акции оппозиция проводит, имея в виду одного адресата — политическое руководство страны, Путина. Ну, или в тех случаях, когда речь идет о протесте регионального уровня, роль Путина играет губернатор. В любом случае это первое лицо. Именно первых лиц в чем-то обвиняют и чего-то от них требуют.

Силовики на все это смотрят как бы со стороны. Протестующие ведь не к ним обращаются, значит на содержание их диалога с властями можно не обращать внимания. Мы, дескать, маленькие люди, вы там с начальством разбирайтесь, а мы здесь ни при чем.

Между тем, силовики очень даже при чем. Именно они являются реальным оплотом любого авторитарного режима, все остальные инструменты, с помощью которых он удерживает власть, носят вспомогательный характер. Особенно это очевидно у нас в последнее время.

Возможно, нашей оппозиции имеет смысл начать апеллировать к самим силовикам. Организовывать протестные акции, обращенные не к Кремлю, а напрямую к людям в погонах. Месседжи понятны, за последние полторы-две сотни лет они не поменялись: «На ваших штыках держится трон самодержавия», «у нас достаточно гвоздик, чтобы вложить их в дуло каждой вашей винтовки», «милиция с народом», «люди в погонах — тоже часть общества», «служите стране, а не коррумпированному чиновничеству», «не стреляй» и т. д. Силовикам можно и нужно рассказывать те же самые вещи, претензии по поводу которых оппозиция привыкла обращать к властям. Коррупция, экономическая неэффективность, подавление свобод, фальсификация выборов — пока все эти вещи правоохранители привычно выводят за скобки.

Не к ним же обращаются. А вот если они поймут, что обращаются именно к ним, тогда они потихоньку начнут прислушиваться и задумываться. Игнорировать очевидное им будет сложнее.

Особенно эффективными подобные акции могут быть в регионах. Антимосковские настроения там крепнут и оппозиция вполне может ими пользоваться. Обращение к хабаровским силовикам «вы ведь тоже наши — местные» способно оказаться неожиданно эффективным.

На самом деле, здесь важно даже не столько качество аргументов, сколько сам факт вовлечения силовиков в диалог. «Раз оппозиционеры к нам обращаются, значит им есть, что сказать», — примерно такая мысль — даже не мысль, а чувство — станет главным следствием внедрения нового формата. Именно такое впечатление и есть самое ценное в политике. Именно оно создает ощущение силы и исторической правоты, которые, собственно, и управляют поведением масс.

Это та работа, которой нельзя пренебрегать. Как писал Троцкий: «Несомненно, что судьба каждой революции на известном этапе разрешается переломом настроения армии. Против многочисленной, дисциплинированной, хорошо вооруженной и умело руководимой воинской силы безоружные или почти безоружные народные массы не могли бы одержать победы». И дальше: «Так, на улицах и площадях, у мостов, у казарменных ворот шла непрерывная, то драматическая, то незаметная, но всегда отчаянная борьба за душу солдата».