Монархия: последний кардинальный вопрос (1)

 

Да, это действительно последний вопрос, на который придётся ответить нашему обществу перед обретением своей государственности. Какой у нас должна быть монархия: наследственная (потомственная) или не наследственная (личная)? Вопрос – важнейший. Аргументация и диалог по нему должны состояться...

            Мы поняли уже очень многое. Несмотря на дутых и важных экономических гуру от спекулятивной экономики, мы понимаем, что принципы экономики самой по себе очень просты; но и требовательны. Экономика искажается и капитализмом, и социализмом, как определёнными идеологиями, применявшимися в крайнем варианте. Искажение происходит, когда нет действительных ценностей, когда экономика ставится впереди более фундаментальных смыслов.  Кризисы порождаются и рынком, и планом, как самоцелью. Они – инструменты. Это уже всем понятно… Вообще лекции по экономике надо начинать с курса «Метафизика экономики (в целостном обществе); отклонения от неё: инструментарий и последствия.» Как круговороты в естественном мире, существует и единый экономический круговорот; известны и механизмы регулирования процессов/потоков в нём. Да, экономика совершенно просто управляется/балансируется. И смысл – не в экономике, а в творчестве людей…

            Мы знаем точно, что не будет в России; мы знаем, чего не хотим. Не будет извращений и неправды. В том числе и прежде всего в мировоззрении. Мы понимаем, что человек сам по себе может иметь такую идеологию, как либерализм, потому что это личная идеология. Но нет либерализма, как общественной идеологии, то есть на максимах которой можно построить устойчивое общество.

            Мы знаем теперь и цену так называемым демократическим выборам. Периодические выборы главы государства (!), ставшие  нарочитостью, шоу, проформой, ширмой, сами по себе, действительно, не представляют ценности и сами по себе уже никому не нужны. Дают ли такие выборы «халифа на час» нормальное управление большой страной – вот вопрос. План по выборам в зачёт демократии, подмена сути формой – это уже слишком. Не в выборах же дело.

А в чём? В том, чтобы выборность или не выборность, и сроки выборных должностей соответствовали природе конкретного уровня власти, чтобы власть наилучшим образом могла отвечать на вызовы и реализовывать потенциал именно на благо народа.

            Устарело ли понятие суверена для верховной власти? Если независимость страны и возможность самостоятельно решать вопросы будущего своего народа остались для нас ценными, то – нет, не устарело. Не устарело, если мы до сих пор говорим о ценности суверенного, самостоятельного государства, о ценности самостоятельной живой культуры.

Суверен – значит решающий сам из себя и ни от чего внешнего, по-другому он – субъект, в данном случае политический. Есть ещё такое понятие – самодержец. Самодержавие означает не монархию саму по себе, это не синоним. Самодержавие – это состояние источника права, источника государства, источника власти. И он всегда один – народ. Так что, если строго, то народ – он и есть самодержец; а народность, как качество, самодержавно... Другое дело – может ли народ реализовать своё природное «сам»? А если не может, то всегда ли это так и при каких обстоятельствах всё же может?

Право, не будем здесь разбирать аспекты величины пространства, многообразия культур, свойств традиции или реализации/учёта сил. Достаточно для наших целей интегрирующего аспекта управляемости, то есть возможности вертикальной коммуникации и оперативности. Так вот, хотя бы поэтому, единовластие возникло закономерно. Права суверена передаются народом одному, единому, ставя его на один уровень с собой…

Но всегда ли это – монарх? Не всегда. Не обязательно. А каков основной признак монархии? Это всего лишь пожизненное правление. При этом монарх волен отказаться от власти, тогда власть переходит в соответствии со статусом монархии. То есть именно особенность возможностей перехода власти образует главную особенность монархии.

И уже следующий уровень – это особенности взаимодействия с другими институтами власти.

            Сложности у монархии начались в эпоху Модерна и Просвещения, во времена утверждавшегося капитализма (конец 18-го века). Но отрицание модерном монархии закончилось. Потому что закончилась сама эпоха победного модерна и прогресса. Показала себя во всей красе и власть «аристократии», то бишь олигархии; вкусили и де()мократии... Возвращение монархии вполне ожидаемо; но будет ли оно происходить в предыдущую точку? Возвращение единовластия (и монархической суверенности) будет на новом уровне, уровне, отвечающем современной реализации суверенности и единства воли. Вопрос именно в том, каковы эти современные особенности…

            Ведь монархия, как и традиция – это не просто «прошлое», но и «вечное». То есть в поисках новой монархии вполне возможно надо уходить глубже монархизма Романовых…

Монарх должен иметь безусловную веру народа. Так задумано, иначе это пустая форма. Если брать по максимуму, то скажите, может ли быть такая вера в земное иначе, нежели отсвет другой Веры – в Небесное?... То есть определяющее качество отношений монарха и народа, кроме исходных общих ценностей – это духовное служение. И здесь возникает вопрос об отношении к духовной власти; что впрочем выходит за нашу повестку, так как это отношение не определяет тип светской монархии, о которой мы говорим.

И конечно, монарх должен быть по каждому факту и событию открыт и безупречен. Скажите – кто способен нести такой груз, такой крест?... И не свихнуться куда бы то ни было!... Вот здесь то и задумаешься об ответственности и благословенности перед одним Верхом – перед Богом, об определённой порученности, ощущении вверенности, которые связаны с безусловным исполнением долга. Но такая уверенность даётся и в ощущениях единства с народом, опоры в народе. Это свойства внутреннего мира монарха, определяющее его качество. Качество служения. Но и о причинно-следственных особенностях психического состояния монарха мы здесь говорить не будем.

 

            Неправда, что монархия находится вне времени. Она появлялась в определённое время, в определённом обществе, имела к этому причины и предшествующие формы, претерпевала трансформации. Во времени и пространстве она находится не сама по себе, как сверхценность, а в контексте других проектных задач и промыслов... Где-то монархия была династической, а где-то нет.

В Риме императоры не были династическими. В Византии – основной за всю историю православной державе – так и не установилось однозначное династическое правление. За 1070 лет сменилось 16 так называемых династий, из которых две самые длительные правили по чуть менее 200 лет; тогда остальные правили в среднем меньше 50 лет… (Кстати, и российская имперская династия со всеми нарушениями престолонаследия правила чуть меньше 200 лет.) Развёртывать какую-то последовательную историческую аргументацию за или против едва ли стоит. Вывод будет один. Наследуемая монархия возникала в разных обществах по разным основаниям. В централизованных обществах это была исходная форма государственного правления. В распределённом обществе она возникала при строительстве государственности в феодальной вертикали… В ансамблевом обществе, в России наследуемая монархическая линия установилась после Ивана III с XVI века; но узаконилась уже с Романовыми. И возникала она как оформление собирания земель в противостоянии захватчикам…

 

            Почему я обо всём этом говорю, как некое введение или упреждение? Потому что были пророчества по восстановлению монархии в России. И многими это стало восприниматься, как безусловное обоснование «третьей династии», без желания представить даже о какой монархии идёт речь. От их фраз возникает не то, что ощущение некой обреченности, но более –  блаженной механистичности... Ведь в пророчествах не говорится о сути монархии, о том, что она наследственная, династическая. Тогда почему люди отказывают себе в нормальном думании и чувствовании?