О чем говорит вывод войск из Германии?

После того, как президент Трамп решил сократить американский воинский контингент в Германии на 9500 человек от нынешних 34500, республиканцы в Конгрессе и генералы в Пентагоне были этим не особо довольны.

Хотя сюрприза нет. 

 Трамп регулярно заявлял о том, что нужно сокращать военное присутствие зарубежом, особенно там, где нет признаков заинтересованности принимающей стороны (читай – не желают тратить деньги на оборону, хотя отнюдь не бедстсвуют), со времени своей президентской кампании в 2015-6 годах.

Немцы, разумеется, недовольны, а некоторые американские конгрессмены намекают, что дело в личной неприязни между Меркель и Трампом.

В одном почти центристском издании говорят о том, что это ослабит отношения с союзниками, мол, войска в Германии нужны для противодействия агрессивной политике Кремля.

На что в правом и про-трамповском издании возражают: решение нужное, а присутствие американских войск в Германии не особо помешало Кремлю захватить Крым и кусок восточной Украины. Да и вообще, если войска вывести из Германии в Польшу, то это только усилит противостояние угрозе с востока.

О том, что немцам нужно пересмотреть свое отношение к военному бюджету, говорили несколько лет многие обозреватели, в том числе из Европы, но у немцев были иные приоритеты, и в 2019 году их оборонный бюджет был 1.36% ВВП, а цель в 2%, как это было оговорено в рамках НАТО отодвинулась с 2024 на начало 2030-ых.

Для сравнения Штаты тратят на оборону 3.4% ВВП, в том числе на содержание сил в Европе, Азии и других частях света.

И даже те союзники Америки, которые имеют финансовую возможность компенсировать американцам расходы на содержание баз на территории и для защиты этих самых союзников, отнюдь не рвутся демонстрировать личную заинтересованность.

На фоне Японии и Южной Кореи Германия выглядит наиболее скупой:

То есть настоящей, т.е. не на словах, а на деле, заинтересованности Германии в американских базах не найти.

Находящиеся в НАТО Германия и Франция открыто обсуждают создание европейского военного альянса без участия США.

Какой бы внешне-политический вопрос мы ни взяли, везде Германия действует в пику Америке: противодействуют американским санкциям в отношении Кремля в 2017 году, а в 2019 боролись за “Северный поток 2”, который остановили американцы, противодействуют и американскому давлению на Иран что в 2018, что в 2020, как и американскому плану ближне-восточного урегулирования, предпочитают сотрудничество с Китаем, а не Америкой в телекоммуникациях.

С такими союзниками как Германия, Америке и враги особо не нужны.

Тем не менее, признаем, что независимая страна имеет право на независимую внешнюю политику. Потому Германия может не соглашаться с Америкой и никакие претензии к ней за это предъявлять нельзя. 

Но не будем останавливаться и признаем точно такие же права за Америкой и точно также добавим, что для претензий нет оснований.

И к чему мы пришли? К тому, что Германия не желает быть настоящим союзником Америки, коль пытается затормозить или обратить вспять каждое действие Вашингтона?

Бухгалтерские книги раскрывают правду куда лучше, чем дипломаты и “политические эксперты”: если некто не хочет за что-то платить, значит он в этом не особо заинтересован.

Де-эскалация в отношениях с РФ нужна Америке для того, чтобы разобраться с главным врагом – Китаем.

Дело  в том, что КНР преставляет куда большую опасность куда большими размерами населения и экономики (примерно в 10 раз больше, чем РФ, по населению, и в 9 раз больше по ВВП, если без учета паритета покупательной способности, если с учетом – в 6.6 раз больше России ).

Китай  активнее и успешнее ворует американские технологии и интеллектуальную собственность, у Китая к больше и современнее производственная и научно-техническая база, чем у РФ (промышленное производство у Китая почти в 20 раз больше российского).  В  “National Security Strategy” (“Национальная стратегия безопасности США” вышла в декабре 2017 г) Китай упоминается 33 раза, а Россия – 25 раз.

В какой-то мере мы наблюдаем переворот на 180 градусов ситуации 1971-2 годов, когда Никсон изменил отношение с Китаем и посетил последний в феврале 72 года, что позволило расколоть коммунистический блок: противостояние с более сильным СССР никуда не делось, но более слабый Китай начал учитывать американские интересы и все дальше отходил от влияния Москвы (расплевывание шло достаточно долго, со времен Хрущева, но ссора внутри коммунистического лагеря стала более важным фактором политики, когда Пекин получил признание Вашингтона).

Если посмотреть на события последних лет, то мы обнаружим довольно четкую картину, демонстрирующую  наличие у Белого дома вполне конкретной стратегии. 

Давайте добавим ко всему уже сказанному выше, что в 2018 году Штаты приняли закон, демонстрирующий изменение отношения к Тайваню (пожалуй, самое значительное изменение американской политики в данном направлении с 1979 г) и вызвавший приступ злобы у Пекина.

Но в жестком противостоянии Китаю американцы не получают поддержки европейцев. Так что желание американского руководства минимизировать шансы на конфронтацию с другими не особо дружественными странами понятны и логичны.

Де-эскалация на российском, сирийском и афганском направлениях – это явные попытки добиться освободить ресурсы для концентрации их на китайском направлении.

Отсутствие громких претензий к Южной Корее и Японии, подобных претензиям к Германии,  понятно – они критически важны своим расположением к новому главному противостоянию, тогда как Германия была важна во времена противостояния с СССР, а ныне в основном утратила значения в связи со сменой главной угрозы для Америки.

Прав или не прав Трамп – покажет время.

Он может быть прав стратегически (что Китай – самый опасный враг), но ошибаться тактически (что де-эскалация отношений с кремлевскими клептократами сработает), может быть прав тактически, но ошибаться стратегически, может ошибаться и тактически, и стратегически, а может быть прав в обоих измерениях – результаты станут ясны через годы, а то и через десятилетия.

Тем не менее  в  действиях администрации 45-ого президента прослеживается весьма четкая внешне-политическая стратегия. И ее наличие безусловно радует.